– У нас сейчас четыре БМП… – поправил Голованов и раскрыл на коленке планшет с картой. – Пусть даёт координаты…
Голованов слушал и карандашом очерчивал круг, который следует накрыть осколками.
– Всё, понял… Майор Деревянный будет наблюдать сверху?
– Так точно… Будет наблюдать…
– Пусть потом подскажет, если что-то будет не так…
– Он подсказывает точку, куда лучше всего поставить БМП. Примерно за третьим с краю домом на въезде в село. Там, говорит, вид открывается для прямой наводки. Дистанция примерно в тысячу двести метров…
– У него в трубе дальномер есть… И угломер тоже… Пусть посчитает расстояние до боевиков от себя, потом расстояние до БМП, высчитает угол… И… Я в математике не силён… Как там высчитать расстояние от нас до точки обстрела?
– Он передаст данные командирам экипажей. Они должны уметь эти вещи рассчитывать…
– Всё… Я вывожу машины… Конец связи…
Голованов встал, кляня в душе свою малограмотность в математике. И в школе ее учили, и в училище тоже учили, но все уроки казались тогда ненужными… В школе – ненужными от недопонимания, в училище – ненужными, потому что никто из курсантов училища спецназа не собирался становиться артиллеристом… А когда вдруг приспичило, то вспомнить не удаётся…
* * *
Задачу майор Голованов поставил быстро. Карты именно этой местности оказались только у трёх машин майора Деревянного. Он, как толковый и заботливый командир, обеспечил. У машины прикрытия была только крупная дорожная карта, и Голованову пришлось выделить во временное пользование карту капитана Рукавишникова, подвернувшегося не вовремя. Стрелки-наводчики получили инструктаж особо, и все подтвердили, что обеспечены боезапасом только с осколочными снарядами. После этого выехали. Голованов отправился с головной машиной. В БМП прикрытия сел капитан Рукавишников, и не только потому, что не хотел надолго со своей картой расставаться. В этой машине не было средств связи с тремя другими и не было связи с Головановым. И капитану опять предстояло выполнять роль переводчика. Он, впрочем, к этому уже начал привыкать…
В принципе задача была простая. Смущало лишь то, что стрелкам-наводчикам не видно было цель, скрытую кустами. Но первый прицельный выстрел подсказал бы майору Деревянному, в какую сторону следует сдвинуть прицел, Деревянный сообщил бы, и все остальные снаряды легли бы точно в цель. Но в действительности всё оказалось ещё проще…
Теперь уже связь осуществлялась не через переводчика с «переговоркой», а через «подснежник» прапорщика Денисова. Деревянный сообщил точное расстояние до цели – тысяча двести семьдесят метров и тут же, пользуясь своим прицелом, сообщил угол подъёма стволов БМП.
– Быстро же он математику выучил… «Магистр», похвали его от моего имени… – сказал Голованов.
– Это не его хвалить надо, а неизвестно кого… Майор Деревянный звонил домой жене, она у него английский преподаёт, жена звонила учителю математики, и тот считал…
– Нормальный ход… – хохотнул Голованов. – Ладно, наблюдайте… Пушки, мне докладывают, готовы… Будут вести обстрел спарено с пулемётами… Следите за результатами… «Огонь!»…
Пушки и пулемёты заговорили одновременно, буквально вырубая кусты в месте обстрела. И сразу появились люди, они побежали вместо того, чтобы залечь. Одно это уже говорило майору Голованову, что боевики пожаловали не настоящие. Это не боевики, скорее, а обычные бандиты, не научившиеся воевать, но взявшие в руки автомат и почувствовавшие вдруг желание испытать свою силу. Таких сейчас много на Северном Кавказе, в любой из республик можно таких набрать. Но их совсем не жалко. И пусть их отцы или матери потом ходят вон там, на склоне, пусть слушают, как стонет земля… Жалости к убитым нет и не может быть, потому что, окажись ситуация другой, эти люди стреляли бы в спину и спецназовцам, и всем, в кого захочется стрелять. Вовремя не остановленный бандит становится втройне наглым. И Голованову даже стало немного стыдно за свою недавнюю слабость, когда он пожалел старика, ищущего место гибели сына. Нет, жалость может привести в будущем только к беде, к большой беде… Если бы вовремя остановили других бандитов, не было бы трагедии Беслана, не было бы многих других трагедий… К бандитам следует проявлять предельную жёсткость, пока они ещё опыта не набрались. Потом с ними будет общаться гораздо труднее…
* * *
Боевые машины пехоты вернулись в лагерь, даже не расстреляв весь боезапас. Уничтожить всю банду не удалось, большая часть ее рассеялась по окрестным кустам и пропала из зоны обстрела, но при большой плотности одновременного «огня» четырёх боевых машин пехоты бандиты сразу потеряли около десяти человек. Тела погибших решили не вывозить, оставив их местным жителям. К сожалению, оставив вместе с оружием, поскольку время шло к вечеру, а с наступлением темноты у спецназовцев были другие задачи. Если всё пойдёт благополучно, можно будет и после завершения операции добраться до дальнего склона и хотя бы оружие у убитых собрать, но эти действия будут, скорее всего, бесполезными, потому что ночью другие боевики, оставшиеся в живых после обстрела, конечно вернутся за оружием.
Хотя после первого обстрела БМП можно было бы оставить на месте с уже установленным и выверенным прицелом, дождаться ночи, а потом по команде снайперов повторить обстрел, как только кто-то придет за оружием. Но Голованов побоялся, что прийти за телами погибших могут жители села. Обстреливать их не хотелось бы…
Майор Деревянный вернулся от снайперов, оставив им для наблюдения прицел с тепловизором. В случае опасности снайперы имели возможность связаться с командирами по двум каналам. Более того, они будут связываться с ними обязательно, поскольку уже начинало темнеть, а в ночной операции снайперам была отведена роль важного связующего звена.
Два майора, поглядывая на запад, где садилось солнце, ещё раз обговорили обязанности каждой группы и, спонтанно, не сговариваясь предварительно, провели короткую учебную «игру» друг против друга, когда при обсуждении вероятных действий каждой из групп предполагались всяческие случайные препятствия, к которым следовало быть готовым. Это можно было бы сделать и всерьёз, и в более расширенном составе, но тогда такая «игра» заняла бы много времени. А оставшегося времени было уже немного.
Вскоре стало темно…
Чтобы предотвратить возможное нападение на лагерь со стороны оставшихся боевиков, пусть и бежавших в панике после обстрела, но, несомненно, потом где-то сгруппировавшихся, «краповый» майор, забирающий с собой на операцию только десятерых наиболее опытных офицеров, выставил из состава оставшихся сдвоенные ближние посты, причём выставил их часто. Сейчас, когда операция близилась к завершению, ни к чему уже было держать отдыхающую и бодрствующую смены, как это делается обычно, чтобы вовремя менять часовых на постах. Сейчас уже можно было смело задействовать всех.
– А то долбанёт кто-нибудь из гранатомёта по БМП… В темноте подкрасться не сложно… – Деревянный постукивал по раскрытой ладони монтировкой, которую позаимствовал у командира БМП в качестве заменителя отмычки.