Падение рождаемости в мире за последние 20 лет Эмманюэль Тодд объясняет, прежде всего, повышением уровня грамотности населения Земли, в том числе грамотности его женской половины. Этот феномен Тодд называет демографической революцией, связывая с ним очень большие надежды на тотальную стабилизацию мировой обстановки. Мол, к войне и насилию склонны молодые и голодные, а поскольку к середине XXI века население Земли сильно постареет и начнёт повсеместно убывать, так что. его вполне можно будет прокормить, то наступит, наконец, эпоха всеобщего мира и демократии.
Правда, на этапе перехода слаборазвитых стран к низкому уровню рождаемости и, соответственно, малодетной семье Тодд ожидает некоторых потрясений, связанных с ломкой архаичных устоев жизни. Кое-где такие потрясения уже проявляются, например, в арабо-мусульманском регионе. Вот здесь-то у Тодда и возникают самые большие претензии к США: зачем они, вместо того чтобы осторожно гасить возникающие конфликты, наоборот, их раздувают своей явно провокационной политикой «крестовых походов». Ведь примеры Палестины, Афганистана, Ирака или Сомали убедительно показывают, что бедные и отсталые народы отвечают на военное давление сильных держав демографической мобилизацией, т. е. ростом рождаемости и, конечно, традиционной партизанско-террористической военной тактикой. Упорную поддержку Израиля Соединёнными Штатами Тодд также осуждает, как не способствующую умиротворению Ближнего Востока, хотя, как следует из его книги, по крайней мере один дед Тодда — еврей австрийского происхождения, живущий в США. Этот дед, между прочим, жаловался Тодду на расовые страсти, бушующие в американском обществе и неприятно напоминающие старику обстановку в Вене перед приходом к власти нацистов. [181]
Как считает автор книги «После империи», политика США последнего времени, явно дестабилизирующая обстановку в мире, объясняется в основном ошибками американского руководства, не сумевшего преодолеть имперский комплекс, упоение собственной силой после неожиданного распада СССР, великодержавный американский шовинизм и т. п. В основе же штатовского авантюризма лежит, по Тодду (и этот его взгляд традиционен для европейцев), история возникновения американской нации, сформировавшейся из наиболее мобильных и «отвязанных» элементов европейских этносов, перебравшихся за океан в поисках лёгкой жизни. А европейская цивилизация создана, прежде всего, многовековым трудом крестьян, всегда ценивших мир и стабильность. Ну и бурная история Европы, особенно кровавый XX век, также поубавили в её жителях пассионарность, а американцам серьёзных кровопусканий пока что никто не устраивал.
Мне пришлось пересказать довольно обширные фрагменты из книги французского антрополога (безусловно, местами очень спорной), поскольку они весьма красноречиво живописуют прежде всего психологический настрой по обе стороны Атлантического океана. С одной стороны — уставшая после столетий войн и смут Европа, жаждущая мира и стабильности, а с другой — её геополитическое дитя-акселерат, никак не желающее расставаться с подростковой агрессивностью и привычкой по любому поводу хвататься за «кольт». Спор между двумя столпами Западной цивилизации идёт по крайне важному, «судьбоносному» вопросу — по какому пути двигаться дальше: к спокойной обеспеченной старости заслуженного пенсионера в общем доме престарелых человечества или через череду авантюр, через раздувание глобального хаоса, через смерть, наконец, — к алхимической трансмутации и фениксову возрождению.
Впрочем, я вовсе не уверен, что последний путь является сознательным выбором американской элиты. Скорее врего, штатовский лысый орёл, почувствовав силу и безнаказанность, действительно решил поклевать малых, слабых и больных, захотел ещё разок набить зоб падалью, как он это делал все 200 лет своей истории. Но только на этот раз дело может не выгореть: Штаты, кажется, вляпались и подставились, а раз коготок увяз, то и всей птичке пропасть.
Но и старой шлюхе, когда-то давно соблазнённой Тельцом-олимпийцем, тоже вряд ли удастся отсидеться в своей богадельне. Пока что мы имеем в Европе только один пример выяснения отношений низко- и высокофер- тильных этносов — это сербы и косовские албанцы. Для Европы этот пример крайне неутешителен. Если же рома- но-германские стратеги считают, что им от исламского мира за сдачу сербов албанским ибрагимам и муслимам навсегда обеспечены почёт и уважение, то тут налицо лишь глубокий старческий маразм хвалёных европейских умов. Понятно, притомились на колониальном грабеже и разбое, зубки фарфороэые вставили, да и те уже выпадают, хочется сидеть на скамеечке в садике и смотреть, как закатывается солнышко. Но не получится скамеечка, не получится мирный и благостный закат Европы — отольются ещё кошке мышкины слёзки, привяжут вас новые гунны за седые космы к конским хвостам и разметут ваши кости по чистому полю. А сейчас, чтобы заранее не волноваться, больше и чаще принимайте «средства изменения сознания» с маковых афганских плантаций, регулярно поступающие к вам через «спасённых» албанцев.
Здесь можно много говорить о крайней эфемерности надежд на спокойную старость человечества, «органический рост», «устойчивое развитие» и прочие оптимистические концепции. Самое-то главное, что пресловутый «золотой миллиард», даже и перестав размножаться и перейдя почти полностью в новую виртуальную экономику, не отучился от скверной привычки потреблять всё больше и больше вполне реальных товаров, производимых в традиционных отраслях из вполне материальных природных ресурсов. И хотя новая экономика, установила повсюду микрочипы — от двигателей внутреннего сгорания до унитазов — но ни расход бензина от этого не снизился на порядок, ни мяса западоиды не стали кушать намного меньше. А тут ведь новые индустриальные гиганты напирают с тыла, им тоже хочется восполнить долгие века недопотребления. Но представьте, что случится, если Китай и Индия начнут на душу своего населения потреблять столько же матблаг, сколько Северная Америка, Япония и Европа. Надолго ли тогда этих благ хватит? А загрязнение среды, эрозия плодородных почв, глобальное потепление и прочие прелести! Очевидно, стопроцентную гарантию ненаступления экологического кризиса может дать только резкий сброс населения, причём населения именно развитых многопотребляющих стран. Эта идея сейчас, что называется, витает в воздухе, но чётко сформулировать её почему-то никто не хочет.
Иногда, впрочем, идейные борцы с глобализмом и мондиализмом пугают человечество коварными планами мировой закулисы, якобы стремящейся резко сократить количество едоков в мире то ли с помощью этнического биооружия, то ли путём провоцирования массового голода. Но в качестве потенциальной жертвы глобального геноцида всегда называются народы слаборазвитых стран. Однако почему-то никому из разоблачителей не приходит в голову, что геноцид слаборазвитых народов экономически совершенно не оправдан, смысл имеет лишь уничтожение «золотого миллиарда». Чтобы в этом убедиться, достаточно выполнить простейшие арифметические расчёты.
Общеизвестна оценка уровней потребления мировых ресурсов народами развитых и слаборазвитых стран: на долю первых приходится около 80 % потребления, на долю вторых — около 20 %. А количественно эти две категории населения нашей планеты соотносятся в обратной пропорции: в развитых странах живёт примерно 20 % мирового населения, в слаборазвитых — 80 %. [182] Конечно, эти цифры приблизительны, но общую картину они передают верно. Но отсюда следует, что даже полное исчезновение населения третьего мира снизит нагрузку на биосферу всего лишь на 20 %, что явно недостаточно. А вот развопло- щение «золотого миллиарда» уменьшит эту нагрузку сразу в 5 раз, что не может не сказаться самым благотворным образом на состоянии природной среды. К тому же затраты на сокращение населения развитых стран гораздо ниже, чем населения малоразвитых, как показали, с одной стороны — теракты 9/11 в США и пробный биотеррор с использованием спор сибирской язвы, [183] а с другой — военные кампании в Афганистане и Ираке. В первом случае всё делается, так сказать, на оборудовании заказчика, с использованием его инфраструктуры, а во втором приходится за тридевять земель гнать авианосные армады, чтобы разбомбить какую-нибудь деревенскую свадьбу или отдельного подозрительного аборигена, едущего на ишаке по горной тропинке.