Об этом недвусмысленно говорит, к примеру, такой примечательный документ, как обнародованная в 1884 году, т. е. более чем через 160 лет после создания Великой Ложи Англии, энциклика папы Льва XIII «Humanum Genus». В ней римский архиепископ «…открыто заявил, что секта масонов попирает своим существованием закон и честь и опасна для общества не менее, чем для христианства». [111]
Данная энциклика, впрочем, была не первым и не последним антимасонским воззванием, провозглашённым римо-католической церковью. Джон Робинсон, из книги которого взята приведенная выше цитата, считает боязнь преследований со стороны папства главной причиной многовековой секретности, практикуемой членами масонских лож. Эта боязнь возникла не на пустом месте, ибо масонство, по мнению Робинсона, это всё-таки выживший в подполье, но трансформировавшийся Орден храма Соломона (тамплиеров), а значит, разгромившая и упразднившая когда-то рыцарей-храмовников римская церковь является для их наследников главным врагом.
Нужно сказать, что книгу Джона Робинсона отличает отсутствие дешёвой сенсационности, тщательный подбор доказательств в пользу выдвигаемой автором версии происхождения масонства (напомню, что к нему Робинсон относится с большой симпатией) и обстоятельный анализ исторического фона, на котором разворачивались рассматриваемые в книге события. Поэтому тамплиерская версия происхождения масонства предстаёт в работе Робинсона как весьма убедительная. Однако из этой работы следует, что, находясь в течение четырёхсот лет вне закона, подпольные тамплиеры, то есть будущие вольные каменщики, не могли не пропитаться самим духом подполья и не сродниться с прочими его обитателями, от представителей всевозможных еретических сект до обычных уголовников.
Робинсон приводит немало свидетельств наличия подобного подпольного духа в основных ритуалах вольных каменщиков. Например, он сообщает: «В церемонии посвящения мастера масона кандидата оповещают, что в этом звании он становится «братом пиратов и корсаров». Мы уже касались того, что братство масонов имеет одним из своих истоков тамплиеров, захвативших боевые корабли и подавшихся на опасную и рискованную стезю флибустьеров». [112]
Страшные клятвы, даваемые членами братства при получении очередной степени посвящения, с подробным описанием пыток и казней, которым должен подвергнуться вольный каменщик в случае разглашения им тайны Ордена, по мнению Робинсона, были продуктом жестоких нравов европейского средневековья, с одной стороны, и реальной опасности беспощадной расправы над подпольщиками-тамплиерами в случае их разоблачения — с другой.
Опасность эта висела над постепенно изменяющейся тайной организацией бывших рыцарей Соломонова храма до тех пор, пока на европейской земле не появился регион, свободный от духовной и политической власти римо-католиков. Вообще-то подобные регионы в ходе Реформации появлялись не раз, но их надёжность была под большим вопросом, ибо католичество без боя нигде не отступало. И только после двух успешных протестантских революций в Англии (кромвелевской в 1642–1648 годах и «Славной революции» 1689 года), окончательной её унии с Шотландией (1707) и закрепления реальной власти над страной за Парламентом масонство смогло, наконец, чуть выступить на свет из подполья. Это было сделано в 1717 году, 24 июня, в день западного праздника рождества Иоанна Крестителя, когда четыре лондонских ложи объединились и объявили о создании Великой Ложи Англии.
Робинсон в своей книге пишет о легализованном масонстве так: «Мечты якобитов о возврате Британии в лоно Римской церкви рухнули окончательно, и случилось это всего за два года до того, как четыре масонские ложи в Лондоне решили объявить всему миру о своём существовании. Теперь у масонов и впрямь не осталось нужды в секретности. Им больше не надо было ни скрываться от власти, ни строить против неё заговоры. Масоны сами превратились во властную структуру». [113]
А далее произошло то, о чём мы говорили в предыдущих главах: быстрый количественный рост Братства вольных каменщиков на британской земле, принятие им собственной Конституции, стремительный бросок на континент, а потом и за океан. Не прошло и нескольких десятилетий, и вся Европа — от Атлантики до Урала, — и вся освоенная белыми поселенцами Северная Америка уже были покрыты сетью лож. Неудивительно, что процесс морального самоусовершенствования западной элиты в результате резко ускорился, что и привело Европу и Америку к череде революций, смут и войн, а заодно усилило колониальную экспансию Запада по всему свету. Конечно, за всё это народы заплатили сотнями тысяч и миллионами жизней, но тут уж ничего не поделаешь — за прогресс платить всегда приходится, никакой цены не жалко.
Я вовсе не утверждаю, как некоторые конспирологи, что именно масоны были главной причиной всех мировых смут, войн и революций за последние 300 лет. Нет, всё это происходило бы и без масонов (ведь и до них, действительно, людская кровь лилась рекой), в силу естественно-исторических причин. Просто, начиная с XVIII века, на сцене европейской и мировой истории появился ещё один актёр с очень специфической ролью — этакий Яго, шепчущий на ушко простодушному Отелло в нужное время нужные слова. В результате этих нашёптываний иногда, в определённые кризисные моменты, простодушные Отелло во всём мире совершают не вполне разумные поступки: душат любимых жён, ни в чем перед ними не виноватых, казнят неплохих, в общем-то, королей, царей и генеральных секретарей (вспомните Людовика XVI, Николая II и Чаушеску) или схлёстываются друг с другом в совершенно не нужных им войнах.
Правда, нельзя утверждать, что советы и тихое, незаметное водительство Яго из Братства вольных каменщиков для простецов Отелло всегда вредоносно. Ведь тем же американцам идейно подготовленная в ложах революция, освободившая их от британского владычества, явно пошла на пользу. Да и во всех остальных случаях трудно доказать предпочтительность именно стихийно-спонтанного хода событий перед событиями, разумно направляемыми опытной рукой.
Что поделаешь, человеческое стадо нельзя оставлять совсем без присмотра, а поскольку стадо от Доброго Пастыря всё время норовит куда-то разбрестись, приходится пастушеские обязанности постепенно брать на себя «льюисам». Так, по Робинсону и по некоторым другим источникам, называют в ложах потомственных масонов, имевших преимущества при зачислении в Братство. Робинсон почему-то считает слово «льюис» необъяснимым, [114] однако оно вполне объяснимо: «льюис» — это волчонок.
А сейчас нам самое время вглядеться в астральный портрет доброй старой матушки означенных «льюисов», т. е. посмотреть гороскоп Великой Английской Ложи-матери, в 1717 году появившейся на свет в лондонской таверне «Под яблоней». Великая Ложа считается мамой всего регулярного масонства, но ведь и нерегулярные — тоже её потомки, блудные дети, так сказать. А для Штатов она — ну, как минимум, крёстная мать, т. е. мать духовная (а может, астральная).