– Уходим! – командует Абдул и первым бросается в сторону.
Хамзат устремляется за ним.
– Куда? – кричит Вагап.
Но ответом ему служат две автоматные очереди. К счастью, не такие прицельные, как в первый раз. Абдул и опомниться не успевает, как Вагап, быстро перебирая кривыми короткими ногами, оказывается далеко впереди.
* * *
Сохно проходит в кабину к пилотам и пальцем показывает площадку, на которой и раньше садились вертолеты. Площадка узкая, не слишком ровная, пилот качает головой, но сажает машину без проблем. Не долго собираясь, Сохно и Макаров покидают салон и отправляются в пещеру. Карту минирования Макаров помнит хорошо и сейчас показывает Сохно опасные места так, словно тот не проходил здесь же как раз в то время, когда минирование производилось.
На подъем по тропе у них уходит около пятнадцати минут. Пещера пуста. Разин уже снял охрану, хотя его группа и блокирует Абдула где-то в горах, отгоняя отсюда подальше. Сразу же минируют вход и устанавливают радиоуправляемый взрыватель. Около часа отдыхают – надо показать наблюдателю боевиков, что они путешествуют по подземным горизонтам. Нижний проход, через который рюкзаки заносились в пещеру, уже завален. И можно пользоваться только главным. Отдых утомляет и того и другого больше, чем работа. И потому они попеременно поглядывают на часы, глазами подгоняя стрелки.
В два раза больше времени, нежели на подъем, уходит на спуск. Рюкзаков пять, они тяжелые. Нести их сразу все неудобно, тем более под гору. И приходится перетаскивать по одному на отдельные отрезки дистанции.
– По-моему, наше начальство перестаралось, – ворчит Сохно. – На мой непросвещенный небанкирский взгляд, здесь не двадцать четыре «лимона», а все пятьдесят…
– Были бы настоящие, я бы и пятьдесят перенес! – усмехается Слава.
– Если еще к себе под кухонный стол… – в тон ему добавляет Сохно.
Так же, обливаясь потом, они перетаскивают рюкзаки через ручей и загружают их в вертолет. И сразу после этого взлетают. Уже в вертолете, наблюдая в иллюминатор за склоном, Сохно нажимает на пульте кнопку. Грохота взрыва не слышно, но облако пыли поднимается такое, что покрывает весь склон. За день до этого они несли взрывчатку для трех проходов. Но два взорвали с помощью зарядов, установленных боевиками. Проход с противоположного склона хребта взрывали спецназовцы генерала Сомова своими силами. Они же взрывали узкий проход внизу. Таким образом, чтобы не оставлять взрывчатку, Сохно и Макаров установили тройную дозу на единственный оставшийся проход. Взрыв эффективностью превзошел все ожидания. Больше пещерой никто не сможет пользоваться…
* * *
Вагап останавливается и просто падает животом на большой валун, когда кончаются силы. Но у Абдула и у Хамзата сил еще достаточно, и Абдул знает, как подогнать местного эмира.
– Они догнали нас… Волкодавы… Эти сволочи вцепятся, не отпустят… Наверняка погоня по следу идет… Надо отрываться!
Вагап поднимается сразу и снова убегает далеко вперед. Но теперь уже не так далеко до дороги. И Вагап понимает, что спасение от преследователей именно там. Поэтому он на ходу звонит, вызывая машину к месту, где их высадили. Но сам он проводник неважный и потому выводит попутчиков чуть дальше, почти у блок-поста. Из опасения, что их заметили, приходится снова переходить на полубег и сдвигаться в сторону, а потом опять к дороге возвращаться. Теперь они попадают точно и как раз вовремя, потому что «жучка» с надписью только-только подъезжает. За рулем, как узнает Абдул, снова заика. И опять он в милицейской форме.
Сначала едут на ферму. Едут быстро по разбитой дороге и несколько раз стукаются амортизаторами и выхлопной трубой о выбоины почвы.
Абдул устал. И Хамзат, это тоже видно, устал. А Вагап вообще выглядит полуживым.
– Надо сразу ехать в Грозный, – говорит Абдул и видит жалкий, испуганный взгляд Вагапа.
– Надо, – соглашается Хамзат.
– Пару часов поспать… – не говорит, а молит Вагап.
– Шамиль приказал – сразу!
Это срабатывает безотказно. Вагап отдает команду.
– В машине выспишься…
Приносят милицейский мундир для Хамзата. Документы у него есть свои. Заика и без того в мундире. Сзади садится еще один боевик, тоже переодевшийся.
– Что с тобой делать? – спрашивает Вагап Абдула. – На тебя документов нет. Может, здесь останешься?
– Мы с тобой на заднее сиденье… Нас обстреляли боевики… На дороге… Менты подобрали… Мы вообще без документов… В госпиталь нас везут…
– Хорошо придумал, – говорит в восхищении Хамзат.
* * *
Отдышаться после трудной работы спецназовцы успевают в вертолете. Промокшая от пота одежда высыхает быстро. Но в вертолете холодно, по всему салону гуляют ледяные сквозняки, и потому назвать обратную дорогу приятной трудно. Тем не менее, не жалуясь на судьбу, они благополучно долетают до Ханкалы. Макаров подгоняет «уазик», туда перегружают рюкзаки, и машина быстро уезжает в сторону госпиталя. Сохно необходимо сделать перевязку.
Ему в самом деле необходимо сделать перевязку. Работа в горах, переноска тяжестей – все это сказалось, и рана открылась с внешней стороны. Штанина камуфлированных брюк пропиталась кровью. Перевязку делает медсестра в кабинете главного врача. Главный врач здесь же, пьет спирт и наливает Сохно. Подполковник проявляет достойную солдата стойкость и отказывается.
– Мне еще за руль садиться…
Полковник Мочилов ждет, когда закончит свою работу медсестра, чтобы провести инструктаж.
Слава Макаров ждет друга в машине. Видит синий «Москвич» за воротами госпиталя, и белую «Ниву» чуть в стороне. Но и он, и боевики видят еще и БМП, стоящую рядом с теми же воротами. На броне сидят полковник Согрин и подполковник Афанасьев. Кордебалет строгает какую-то палку, вырезая набалдашник для трости, а Согрин разговаривает с кем-то по телефону. Когда выходит Сохно, «уазик» подъезжает к самому крыльцу. Одновременно начинает разворачиваться и БМП, неловко перекрывая дорогу другим машинам и пропуская только один «уазик». Кордебалет успевает сунуть в окно внедорожника трость, и «уазик», поднимая за собой облако пыли, уносится в сторону выезда из города.
БМП освободить дорогу не спешит. Согрин спрыгнул на асфальт и стоит, продолжая разговаривать по телефону. И только через несколько минут, когда из госпиталя выходит полковник Мочилов и садится через распахнутые задние дверцы, а Согрин забирается туда же, БМП трогается. Обгоняя ее, срываются с места синий «Москвич» и белая «Нива». Но на ближайшем перекрестке их останавливают за превышение скорости, проверяют документы, и задерживают до выяснения обстоятельств на добрых два часа…
Преследователи стонать готовы, платить готовы, умолять готовы, но омоновский патруль неумолим и, что удивительно, неподкупен.
Время потеряно. «Уазик» преодолел уже много километров.