При этом дела не передавались на апелляцию в апелляционные суды, имевшие личные связи с судами, рассматривавшими дело в первый раз.
В результате сложившаяся в целом ряде российских регионов коррупционная «смычка» между судами первой и второй инстанций, практически лишающая как хозяйствующих субъектов, так и население доступа к правосудию, начинает постепенно если и не разрушаться, то, во всяком случае, размываться. Это дает возможность перейти в перспективе к оздоровлению судов первой инстанции, так как слишком большое число решений, отмененных апелляционным судом, является объективным признаком недобросовестности или неквалифицированности соответствующего судьи, и он не может не понимать этого.
Это еще не перелом, это лишь робкое проявление качественно новой тенденции, но и оно вселяет забытое чувство надежды.
Однако, главная задача, как представляется, все же более глубока и масштабна: это обеспечение независимости судебной системы от исполнительной и законодательной властей, в том числе лично от президента. На протяжении всего времени разговоров о судебной реформе она даже ставилась исключительно на словах. Реальное ее выполнение попросту не подразумевалось, а действительная цель судебной реформы была строго противоположной. Между тем только независимый (хотя бы относительно) суд способен стать конституирующим элементом общественного устройства, обеспечивающим цивилизованную для граждан и предприятий и эффективную для общества и национальной экономики жизнь по закону, а не по хаотическим и меняющимся без предварительного уведомления «понятиям».
На практике, несмотря на все разговоры и частично действительно предпринимавшиеся усилия, сохранился не только бюрократический, но порой даже и криминальный контроль за российским судопроизводством.
Первым и, как представляется, сегодня уже совершенно необходимым шагом по оздоровлению глубоко коррумпированной и подверженной многоуровневому (да при этом еще и весьма хаотичному) административному воздействию судебной системы является широкомасштабная замена скомпрометировавших себя судей либо вообще полная одномоментная замена всего судебного корпуса, аналогичная проведенной в свое время де Голлем.
Необходимость этой действительно радикальной и драматичной меры связана с тем, что к настоящему времени коррупция и административный произвол настолько глубоко укоренились в личных отношениях, что судебная система, по-видимому, уже не способна освободиться от них без освобождения от соответствующих личностей, являющихся непосредственными носителями указанных специфических отношений.
Вместе с тем нельзя забывать и о том, что существующие в. настоящее время механизмы, призванные обеспечивать самоочищение судебной системы от разложившихся элементов, совершенно недостаточны. Более того, в ряде случаев эти механизмы эффективно и беспощадно используются разложившимися группами судей для изгнания из судейского сообщества еще сохранившихся в нем (не хотелось бы писать «последних», но, похоже, ситуация складывается именно таким образом) честных профессионалов.
Для исправления сложившегося положения жизненно необходимо создать действенный объективизированный механизм контроля за судейским сообществом. В частности, представляется целесообразным установить, что любые бесспорные нарушения существующих норм, в том числе процессуальных, совершенные судьей, должны вести к его исключению из судейской коллегии и пожизненному запрету на любую юридическую деятельность, включая работу в качестве адвоката или официального консультанта.
К бесспорным нарушениям такого рода со стороны судьи должно быть отнесено, например, такое широко распространенное в современной судебной практике России явление, как игнорирование им материалов или показаний, имеющих существенное значение для рассматриваемого дела. Тем более должно включаться в указанную категорию действий вынесение судьей заведомо незаконных решений, в том числе и установление наказаний, не предусмотренных действующим законодательством (как «ниже нижнего», так и «выше верхнего» предела).
Весьма существенным шагом для нормализации деятельности судебной системы представляются детализация преступлений и правонарушений, предусматриваемых действующим законодательством, формализация обстоятельств, как смягчающих, так и отягчающих вину, установление конкретного влияния каждого из этих обстоятельств на величину назначаемого судьей наказания и сужение с учетом этого диапазона наказаний за каждый вид преступления или правонарушения, предусмотренный действующим законодательством (в первую очередь Уголовным кодексом).
Представляется принципиально значимым осознание того ставшего уже самоочевидным факта, что глубокие различия разных разделов современного права делают практически невозможной универсальную компетентность судей. В силу этого следует завершить специализацию судов (и, соответственно, судей) в соответствии с основными разделами права, начатую выделением в отдельные категории арбитражных и военных судов, и выделить в рамках судов общей юрисдикции уголовные, административные, семейные суды и суды по трудовым спорам. В дополнительном рассмотрении нуждается возможность выделения в отдельную категорию судов, рассматривающих споры, связанные с операциями на финансовых рынках.
Категорическим условием повышения эффективности судебной системы современной России представляется четкое ограничение числа дел, одновременно рассматриваемых одним судьей. Игнорирование этой объективной потребности, как показывает практика отечественного судопроизводства, способствует возникновению систематической перегрузки судей, что ставит под угрозу психическое и физическое здоровье судейского корпуса, а с ним — и все российское правосудие. Следует ввести правило, по которому превышение установленных предельных норм может разрешаться только в исключительных случаях судом высшей инстанции.
Само собой разумеется, что все судьи всех судов без исключения должны получать высокую зарплату, иметь гарантированную государством пенсию и социальную помощь, позволяющую им и их семьям вести достойную жизнь и не превращающую поиск дополнительных заработков «на стороне» в необходимое условие нормального существования.
Не менее очевидно и то, что работа всех судов должна быть гласной и доступной не только для наблюдения, но и для контроля со стороны общественности.
Следует законодательно установить, что судебное заседание может быть закрытым, только если оглашаемые на заседании сведения могут содержать государственную тайну либо использоваться для разжигания национальной и религиозной розни или пропаганды терроризма. При этом данное ограничение должно касаться не судебного процесса в целом, но лишь его отдельных заседаний.
Необходимо законодательно установить, что решение о проведении заседания суда в закрытом режиме всякий раз в обязательном порядке должно утверждаться апелляционной инстанцией, но после этого может быть оспорено любой стороной судебного процесса либо не участвующими в нем лицами — гражданами России в апелляционном суде высшей инстанции.
Закон должен четко устанавливать всю процедуру принятия, утверждения и оспаривания решения о проведении заседания суда в закрытом режиме. В частности, это решение может быть принято лишь за определенное время до начала заседания суда, позволяющее подать апелляцию на это решение и провести рассмотрение его обоснованности.