Местная власть, обеспеченная достаточными ресурсами, a главное, получающая возможность эти ресурсы для себя создавать, Сможет обеспечить и дешевое жилье для населения, и ремонт дорог и создание социальной инфраструктуры, включая условия для досуга, образования и общения людей в «публичном пространстве».
Хотя, разумеется, образование, здравоохранение И пенсионное обеспечение не могут быть брошены целиком на плечи местной власти. Общество неоднородно. Даже при сокращении социального неравенства, сохраняется экономическое и климатическое неравенство между регионами. В одних регионах малочисленное население находится рядом с богатыми природными ресурсами, в других регионах сосредоточены интеллектуальные и культурные центры, а третьих нет ни того, ни другого. Федеральная политика должна быть направлена на выравнивание подобных диспропорций. Точно так же, как принцип солидарности поколений необходимо восстановить применительно к пенсионной системе, солидарность регионов должна лечь в основу социальной политики.
Децентрализация политической власти является объективной потребностью России, замученной произволом бюрократии. Однако подобная децентрализация пойдет на пользу стране только в том случае, если местная власть будет реально подчинена населению, если она будет опираться на переданные ей ресурсы общественной собственности.
Точно так же, как необходимо рассредоточение власти, распределена должна быть и собственность. Гражданский контроль невозможен в условиях полной централизации. Сторонники социализма выступают против централизованно-бюрократической собственности крупных корпораций вовсе не потому, что предпочитают ей такой же централизованно-бюрократический аппарат. Напротив, именно национализация позволит перераспределить контроль над собственностью, децентрализовать управление и сделать принятие решений гласным и открытым, включающим все заинтересованные стороны — работников предприятий, местную и центральную класть, представителей потребителей и гражданского общества.
В свое время в коммунистическом движении сформировалось представление о Советах как демократических органах, которые «выше» буржуазных парламентов на том основании, что избираются не по территориальному, а по производственному признаку. Однако Советы, формирующиеся по производственному признаку в качестве органов территориальной власти, есть очевидный абсурд. Отказ от подобной системы был вызван отнюдь не деградацией рабочего государства, а ее очевидной нефункциональностью. Деградация рабочей демократии выразилась в другом: не имея кадров и опыта, трудящиеся утратили непосредственный контроль над управлением предприятиями. Производственные советы являются важнейшим элементом социалистического преобразования общества постольку, поскольку они позволяют создать структуры экономической демократии, увязать эту экономическую демократию с политической в единое целое, когда, в конечном счете, само разделение этих сфер постепенно исчезает.
«Силовые структуры»
Одним из самых болезненных вопросов современной России является вопрос о «силовых» структурах. С одной стороны, Россия переживает очевидную милитаризацию. Самые разные государственные ведомства формируют собственные «силовые структуры», во многом напоминающие феодальные дружины или отряды ландскнехтов в средневековой Европе. С другой стороны, федеральное правительство, оправившись после финансового кризиса 1990-х годов, старается продемонстрировать свою мощь и свой патриотизм, вкладывая деньги в дорогостоящее вооружение. Поток милитаристской пропаганды обрушивается на головы обывателя через государственное и частное телевидение. Между тем престиж военной службы в обществе остается низким, дискуссия о военной реформе буксует, а представители средних слоев общества всячески стараются избежать призыва своей молодежи в армию.
Призывная армия отвергается значительной частью населения, причем далеко не только интеллигенцией и жителями столичных городов. Однако является ли альтернативой наемная армия, за которую ратуют либералы? Разумеется, нет. Во всяком случае, не с точки зрения левых.
Наемная армия предназначена для завоевательных и колониальных походов, а также для подавления собственных граждан. Она не связана с обществом и не контролируется им. Между тем история, наряду с призывной и наемной армиями дает и примеры совершенно иной военной организации. Речь идет о территориальной системе.
Территориальные войска во многом похожи на регулярную армию, построенную по принципу призыва. Но в их основе лежит совершенно иной принцип комплектования. Если призывная армия вырывает молодых людей из привычной среды, перемещает их для несения службы в другой конец страны, а то и планеты, если на время службы они оказываются полностью подчинены правилам армейской дисциплины, заменяющим гражданские права и нормы цивилизованного общества, то территориальная служба предполагает сохранение связи между теми, кто несет службу, и обществом. Это просто граждане, взявшие в руки оружие и надевшие шинели.
Срок службы оказывается гораздо короче, зато возможно регулярное переобучение. Территориальные войска отмобилизовываются с поразительной быстротой в случае, когда возникает реальная опасность. Зато их очень трудно отправить за тридевять земель ради непонятных целей.
Традиционно принято считать территориальные армии неэффективными. Это действительно так, если критерием военной эффективности является использование пушечного мяса для заграничных авантюр и захватнических экспедиций. В оборонительной войне территориальные войска всегда демонстрировали свои превосходные качества.
Классическим и общеизвестным примером территориальной военной системы является оборона Швейцарии, с которой столетиями никто из могущественных европейских соседей предпочитал не связываться. Однако есть и менее известные примеры. По принципу территориальных войск строится Национальная гвардия США. Показательно, что недовольство иракской войной резко выросло в Америке, как только зашла речь о возможности отправки на Ближний Восток резервистов Национальной гвардии.
Менее известен, но показателен и пример Британии. Принято считать британские вооруженные силы образцом наемной армии. Однако на протяжении столетий в Англии и Шотландии существовали в более или менее развитой форме и территориальные структуры, включая даже военно-морские. В полном масштабе они отмобилизовывались лишь тогда, когда стране действительно грозила опасность — в колониальные экспедиции отправляли профессиональных солдат. Но и эти профессиональные подразделения исторически были связаны с территориальной системой, представляя собой своего рода «кадрированные» территориальные дивизии, состоящие преимущественно из земляков, связанных не только армейской дисциплиной и чувством долга, но и соседской солидарностью, привычкой к взаимопомощи. Именно в этом секрет знаменитой стойкости британских войск в обороне: уже Наполеон обнаружил, что вцепившегося в землю английского пехотинца практически невозможно сдвинуть с места. В годы Первой мировой войны неприятным сюрпризом для германского Генерального штаба стало проведение в Великобритании всеобщей мобилизации. В Берлине были уверены, что страна, никогда не имевшая массовой призывной армии, просто не в состоянии будет это сделать. Однако все прошло гладко и быстро: в дело вступила территориальная система.