По данным «Известий», конфликт начался в пятницу в 2 часа ночи в местном баре «Уют», где отдыхали несколько представителей дагестанской диаспоры поселка. В неформальных беседах военные сообщили, что зашедшие в бар лейтенанты обнаружили в этой компании своих подчиненных – троих солдат-дагестанцев срочной службы. Срочники были в гражданской одежде Офицеры потребовали от солдат отправиться в казармы, однако за последних вступились земляки. Перепалка мгновенно переросла в стычку. Обе стороны отправились за подмогой. В итоге около 3-х ночи у бара началась массовая драка с участием нескольких десятков человек.
В ход пошли подручные средства – вырванные из забора колья Военным ввиду неравенства сил пришлось отступить к общежитию. Через несколько минут туда ворвались дагестанцы и принялись избивать всех встречавшихся на пути…
В результате ночного побоища 4 лейтенанта – Павел Казаков, Сергей Иванов, Виктор Богданов и Антон Арсеньев – оказались в местном военном госпитале Диагнозы, которые поставили им врачи, – разорванная селезенка, выбитый глаз, сотрясение мозга, черепно-мозговые травмы. Двоих пострадавших должны перевезти на этой неделе в петербургский окружной госпиталь. Им предстоят тяжелые операции. Еще около десяти человек получили менее серьезные травмы.
Интересно, что ни военные, ни гражданские власти поселка не предприняли никаких мер, чтобы остановить драку. В военном общежитии телефон не работает уже третий год, поэтому вызывать милицию пришлось из соседнего здания. Не успела своевременно отреагировать и комендатура, Только утром в поселок приехали следователи из Приозерского ОВД, тогда же появился и местный участковый. Дагестанцев увезли в райотдел милиции.
Ответственные лица пока воздерживаются от подробных комментариев.
«Конфликтная ситуация в Саперном действительно была, – заявил «Известиям» начальник пресс-службы ЛенВО Юрий Кленов, – туда выехал заместитель начальника управления по воспитательной работе ЛенВО».
Уголовное дело по факту избиения представителями дагестанской диаспоры офицеров воинской части было возбуждено через несколько дней. Об этом сообщила «Независимая газета»
Как сообщил помощник прокурора ЛенВО по связям с общественностью подполковник Андрей Гаврилюк, пострадавшими являются 6 военнослужащих русской национальности. Двое из них были госпитализированы с травмами средней степени тяжести. Первые показания они смогли дать только спустя 3 дня. При этом никто из военнослужащих дагестанской национальности не пострадал.
По горячим следам задержаны трое участников драки, решается вопрос об их аресте. Еще четверо находятся в розыске. Не исключено, что они будут пробираться в Дагестан в надежде отсидеться там и избежать наказания. Случившееся квалифицировано как «хулиганство, совершенное группой лиц с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия».
Как рассказали «НГ» в военной прокуратуре ЛенВО, внутриармейские конфликты в последние годы претерпели определенную эволюцию: если раньше наблюдалась просто дедовщина, то теперь. она приняла этнический характер. Если половину или даже одну четвертую часть роты, дивизиона или батареи составляют дагестанцы, аварцы, кабардинцы и т.д., то молодой солдат с Кавказа, только что прибывший в часть, может понукать дембелем из Костромы или Тулы, рассчитывая на поддержку земляков. А о том, что будет с дисциплиной в армии в ближайшие годы, учитывая прогнозируемый учеными в ближайшее десятилетие предстоящий демографический обвал, в военной прокуратуре ЛенВО даже боятся говорить.
ГЛАЗАМИ ОЧЕВИДЦА: 1984-2003 годы. Московская область – Костромская область – Узбекистан – Чеченская Республика
Два раба. Очень разные истории двух граждан России, освобожденных из чеченского рабства («Известия»)
Вторая чеченская кампания сопровождалась чуть ли не ежедневным освобождением на территории мятежной республики «белых рабов» из России и других государств. Какова их дальнейшая судьба? «Известия» предлагают читателям две истории, герои которых очень похожи: они ровесники, оба еще в советское время попали к чеченцам в неволю, оба ровно год назад вернулись на родину. Не похожи они только в главном – в том, как распорядились своей волей. Один оказался свободным человеком, случайно попавшим в рабство, другой – рабом, случайно оказавшимся на свободе.
Ермаков. Возвращение к свободе
Дома у моих родителей висит на стене резная миниатюра, я в детстве ее подолгу разглядывал. На ней красивый голый мужчина обнимает красивую голую женщину. Когда я спрашивал: «Откуда это?» – папа отвечал: «Дядя Саша сделал». Дядю Сашу Ермакова я смутно помню – часто к нам в гости приходил. Одни говорили про него: «Золотые руки», другие: «Ветер в голове». И те, и другие были правы. Дядя Саша умел и работать, и гулять. Когда мне исполнилось 6 лет, он вдруг исчез. Тогда еще никто не мог подумать, что человек может попасть в рабство, поэтому мы все думали, что дядя Саша просто пропал без вести. Когда мне исполнилось 26, он вернулся. Теперь он пьет только пиво с пометкой «0%» на этикетке. Жизнь тоже начинает с нуля, и иногда дядя Саша говорит, что эти годы сделали из него совсем другого человека – даже лучше, чем тот, что был.
Гыр-гыр-гыр
И дядя Саша, и мои родители, и эротическая миниатюра – это все в подмосковном городе Электросталь. В этом городке есть «та сторона» и «эта сторона», а между ними – промзона. Раньше он жил на «этой стороне». Теперь – на «той». Его съемная однокомнатная квартирка имеет вид убогий, но опрятный. Кровать, шкаф, кухонный стол, неработающий холодильник. На полу под раковиной – батарея из бутылок от нулевого пива. Ермаков уже 8 лет не пьет. Правда, когда он говорит, то поначалу производит впечатление человека, который или только что проснулся, или подшофе.
– Некоторые даже шутят иногда: «Ты как бросил пить, что-то совсем не просыхаешь». А я, наверное, просто никак проснуться не могу. Для меня все эти годы – как сон какой-то. С тех пор как те трое чеченцев в Навои что-то в пиво подсыпали, все как во сне.
– В Навои? Может быть, в Грозном?
– Нет, в Навои. В Узбекистане. Это был… 1984 год, кажется. Я помню все подробности – людей, места, разговоры, а вот даты – туго. Все эти 20 лет как в один комок слиплись. В Узбекистан поехал в командировку от монтажно-строительного управления. Мы тогда по всему Союзу строить ездили, зарабатывали очень хорошо, для меня купить телевизор – это было тьфу, а уж поляну накрыть – тем более.
Шальные деньги и командировки и довели до развода. Развелся и поехал в Навои, чтобы грусть развеять. Там мы химкомбинат строили. В первую же неделю после работы сидим как-то в кафе, пьем пиво. Подсели трое ребят. Тогда у нас еще дружба народов была, я даже не понял, кто они по национальности, – между собой все гыр-гыр-гыр да гыр-гыр-гыр. Стали предлагать работу – куда-то ехать чего-то строить. Мы отказались. Ну, нет так нет – они не обиделись. Вроде нормальные ребята, заказали нам пива за свой счет. Мы с ними разговорились, сидим, пьем пиво. Тут вдруг я куда-то проваливаюсь и отключаюсь. Просыпаюсь в пустыне. Только через год узнал, что это Центральные Кызылкумы, Тамдынский район. До ближайшего города, Зарафшана, 100 километров , до Навои 300, до Ташкента – тысяча.