Милиционеры переглядывались и сомневались. Окажись здесь и сейчас боевики, их сомнения были бы более короткими. В этом Разин уверен.
– Так надо, – сказал Кеслер.
Это решило дело. Ремни автоматов упали с плеч. Лейтенант шагнул к милиционерам, а Разин вместе со своими бойцами быстро расселись по машинам медицинской миссии.
Настоящая группа охраны еще не успела забраться в «уазик», а автобус и микроавтобусы уже проехали мимо.
Замена произошла.
Впереди осталось не менее трех часов пути. А там…
А там уже две группы бойцов готовятся к встрече…
* * *
Группы не просто готовились к встрече командира и еще трех офицеров.
Они, по сути дела, уже начали боевые действия. Пока только скрытные. И очень старались обезопасить основную группу, с которой прибывают еще и иностранные врачи. Это закон! Если втравливаешь в операцию гражданских лиц, в первую очередь обязан обеспечить их безопасность. Себя можешь в жертву принести. Гражданских – нет.
Отряд из двадцати восьми боевиков первым обнаружил капитан Ростовцев. Захотелось присвистнуть в микрофон, когда он сосчитал их. Единственное, что капитана остановило – он сам когда-то уже слышал такой неосторожный свист напарника. После неприятного звука захотелось самому повизжать, как ушибленная собака, и покататься по земле, схватившись руками за уши. Но вовсе ни к чему сейчас катать по земле остальных членов группы. Так их могут обнаружить боевики.
А боевики шли, никого не стесняясь, из неверного, чуть туманного рассвета прямо к Асамгам. Двух человек оставили на посту возле дороги и двинулись дальше, в глубину села.
– Я Ростов. Боевики вошли в село. Двадцать восемь человек.
– Ни хрена себе.
– Что делать будем?
– Ждать. У нас в запасе часов шесть-семь.
Ростовцев старший в двух группах не только по званию, но и по опыту. В отсутствие командира руководство брать на себя ему. Сейчас это тем более необходимо, что первоначальная задача, поставленная еще до выезда, существенно меняется. И сообщить командиру об этом возможности нет.
– Я Спартак. Вижу парочку на дороге. Женщин нет.
– Это пост. Остальные в селе. Кстати, двое пошли в противоположную сторону. Второй пост.
– Что им делать в той стороне? Там нет дороги.
– Они понимают, что ты не всегда ходишь по дороге…
– Батухан командир опытный…
– Был бы такой опытный, уже бы сдался…
– Ждем. И не суетимся… – принял Ростовцев решение.
Эфир опять замолчал. В течение полутора часов тянулось напряженное ожидание. За это время сменились посты. Часовым тоже хочется перекусить. А через полтора часа, выйдя на площадь села и в течение нескольких минут что-то обсудив, боевики, к облегчению спецназовцев, разделились на две группы. Первая, двенадцать человек, ушла в один из домов, вторая, тоже двенадцать человек, двинулась прямиком через ближайшую сопку в сторону, откуда они появились.
– Я Ростов. Идут почти на меня, – пропускаю рядом, выхожу в преследование. Ясень и Радуга со мной. Сдвигайтесь на левый склон к дороге. Там встретимся. Как поняли?
– Я Ясень. Понял. Иду.
– Я Радуга. Я чуть опоздаю. Они прямо подо мной идут. Дождитесь.
– Спартак! В нашем отряде женщин нет. Бери на себя оставшихся. Это Меченый со своими. – А остальные?
– Остальные – из тех, про кого говорил командир. Кто-то из людей Меченого повел их в пещеру.
– Из зоны связи выйдешь?
– Скорее всего.
– Как определишься с местом, высылай вестового.
– Сделаю. Я пошел…
* * *
На двоих снайперов, оставшихся на своих местах, досталось шестнадцать боевиков. Двенадцать в Асамгах, четверо на постах по окраинам села. Опять потянулось ожидание.
Произошла еще одна смена часовых. Слишком часто, не как в армии, где часовых меняют через два часа, но у Батухана, должно быть, есть по этому поводу свои соображения. Парамоша в прицел хорошенько рассмотрел тех из часовых, что попали в сектор его обзора. Бородатые, длинноволосые. Это, скорее всего, наемники. Сами чеченцы стараются по возможности брить голову. Они вообще не любят носить длинные волосы.
– Я Сокол. Вижу их снайперов. Четыре человека. Один с какой-то «дальнобойкой»…
– Мы надеялись всего на пару. Ладно. Патронов хватит. Хорошо, что они без связи.
Центральную часть села закрывали деревья. Несколько минут пришлось подождать. Теперь и Парамоша увидел снайперов. Приятно рассматривать противника не в бинокль, который болтается на груди, а в прицел «винтореза». И видно, что у боевиков не «винторезы, а три „СВД“ [11] и какая-то замысловатая иностранная винтовка с очень мощным прицелом и тяжелым, длинным стволом с раструбом. Парамоша долго присматривался к этой винтовке. Но определить ее так и не сумел, решив, что это или «Barlett Model 99» или «ArmaLite AR-50». Винтовки пятидесятого калибра, аналоги российской «В-94», дальнобойные и бронебойные, способные остановить БТР попаданием в двигатель. Парамоше доводилось испытывать такие на полигоне во время учебных стрельб. Сильное оружие, но стрелять из него лучше всего в противогазе – слишком сильно бьет в глаза и в нос струя отработанных газов.
– Сокол, выдвигайся на ближнюю дистанцию.
– Я уже на половине пути.
Снайперы-боевики остановились недалеко от окраины села, переговорили с часовыми. Стали вместе рассматривать окрестные сопки. Хорошо, что нет солнца. А то могло бы блеснуть лучом на окулярах армейских снайперов и выдать стрелков.
– Спартак. Я на месте. Здесь женщин нет.
– Держи парней на прицеле. Они сейчас всей толпой в твою сторону двинутся.
Боевики в самом деле двинулись, но не всей толпой, а разделившись. В разные стороны от въезда в село. И расходились друг от друга. Стало ясно, что два человека должны контролировать сельскую площадь, два человека, в том числе и дальнобойщик, держать под прицелом дорогу, чтобы задержать помощь, если та подойдет.
– Сокол! Работаем. Не дать им занять позицию.
– Понял.
Дальнобойщик поднимается прямо на Парамошу. Старший лейтенант улыбнулся и навел прицел. На лбу боевика зеленая повязка с надписью арабской вязью. Парамоша считал его шаги, определив место, когда боевик станет невидимым для часовых внизу. Еще десять шагов… Еще пять… Еще два шага…
Палец дождался, когда остановится дыхание, и плавно нажал на спусковой крючок. Боевик словно споткнулся и упал лицом вниз.
Теперь для проверки взгляд в прицел на часовых. Болтают. Ничего не видели.