Я хочу подчеркнуть, что интеллектуальной элите имманентно присуще разнообразие, в ней не может быть единства. Если такое случается, это беда. Наличие многих идейных течений – не порок, а показатель ее продуктивности. Стало быть, если вы видите сегодня преобладание какого-либо идеологического течения, которое вам, скажем, не нравится, не считайте интеллектуальную элиту ни на что не годной. Лучше обратите внимание на то, насколько это течение выгодно правящей элите – такое преобладание может объясняться именно ее предпочтениями. А завтра ситуация изменится.
Если деловая и интеллектуальная элиты показывают растущую зрелость и готовность к выполнению своей социальной миссии, то политическая элита, на мой взгляд, демонстрирует противоположную, негативную тенденцию. Ее качество в последние годы снижается.
К началу перестройки в советской номенклатуре накопилось много балласта, и она перестала справляться с миссией политической элиты. Бóльшая часть интеллектуальной элиты покинула ее, все больше разделяя оппозиционные настроения. Даже те, кто работал на власть, включая и высшие слои бюрократии, не разделяли официально декларируемые ценности, ощущали возрастающий отрыв от реальности, утрату доверия общества. Только страх, точнее, инерция страха, по выражению известного диссидента В. Турчина, да желание жить в комфорте заставляли этих людей придерживаться принятых правил. Отсюда советское двоемыслие: думаю одно, делаю другое.
И все же в конечном счете номенклатура оказалась на высоте задач эпохи, выдвинув из своей среды лидеров перемен.
В последующий период в состав правящей элиты влилось множество новых людей, начиная с Е. Гайдара и А. Чубайса, пришедших с честолюбивой мечтой изменить судьбу страны, помочь ей выбраться из трясины.
Здесь я объясню, почему объединил политическую элиту и бюрократию. При советской власти высшие слои бюрократии – партийной, советской, хозяйственной – собственно, и составляли правящую элиту. Поскольку формально политической оппозиции не было, то она же составляла и всю политическую элиту. Только потом, с появлением политических партий и парламента, стало возможно говорить о том, что в политическую элиту, кроме высших чиновников, входят депутаты, руководители крупнейших партий и так далее. Из состава членов Верховных Советов СССР и РСФСР, Государственной думы, руководителей регионов выдвинулось немало ярких людей, сыгравших заметную роль на этом отрезке отечественной истории: Г. Попов, Ю. Лужков, А. Собчак, Г. Бурбулис, Р. Хасбулатов, Г. Зюганов, И. Рыбкин, Г. Явлинский, С. Юшенков, Г. Старовойтова, Н. Травкин, Б. Немцов, М. Прусак, К. Титов, А. Лисицын, В. Кресс, Д. Аяцков, С. Степашин, С. Глазьев, В. Жириновский, О. Румянцев, В. Исаков, В. Рыжков. Разные люди, разные взгляды. Среди них немало таких, которые пришли в политику не только ради личных целей, но и с ощущением своей миссии. Рядом были и другие люди, думавшие главным образом о карьере, об обогащении или просто старавшиеся сохранить или повысить свой статус. Были и такие, которые с чистыми намерениями пытались что-то сделать для новой демократической России. За помыслы, за верность идеалам их и выдвинули в элиту, но, как оказалось, зачастую они в должной мере не обладали способностями и квалификацией. Поэтому они быстро исчезали. В 1989—1991 годах я работал в аппарате Правительства СССР и видел, как окружавшие меня люди, большей частью высококвалифицированные специалисты, опытные чиновники, переживали появление во властных структурах новых людей, скорее политиков и комиссаров, чем профессионалов, не обладавших нужными знаниями и организационными навыками. Но затем старая номенклатура и новые люди перемешались, и в целом к 1995—1996 годам уже сложилась новая политическая элита, обладавшая в целом, по моему мнению, более высокими качествами, чем советская.
В начале правления Путина расширился круг людей, втянутых в публичные обсуждения социальных проблем, и это увеличило выбор людей, вовлекаемых в правящую элиту. Затем, я полагаю, ситуация вновь стала ухудшаться. Согласно исследованиям О. Крыштановской, доля людей с погонами и выходцев из спецслужб выросла с 11% при Ельцине до 25, 1% накануне административной реформы 2004 года. После ее проведения, точнее, после реорганизации правительства, их число формально даже сократилось – до 24, 7%. Но если учитывать и тех, кто не служил в КГБ, но работал в аффилированных с КГБ структурах, например, числился в первых отделах разных учреждений, то, по сенсационным, я бы сказал, подсчетам Крыштановской, доля силовиков поднимется до 77% (Независимая газета. 2004. 31 августа. № 185).
Процесс смены команды не привел к повышению качества элиты. Сам принцип подбора кадров – питерцы, чекисты, соученики Путина – гарантировал обратный результат. Их компетенция и жизненный опыт были специфичны. Эти люди пользовались доверием президента, но этого было недостаточно, чтобы справляться со стоящими перед страной проблемами. Даже если, предположим, поначалу это были честные люди, уверенные в том, что именно их честности главным образом не хватает для наведения порядка, что только они могут справиться с коррупцией, очень скоро они изменили приоритеты. Деньги и власть – великий искус.
Политическая жизнь становилась все менее публичной, на сцене оказывалось все меньше заметных фигур. Власть не участвует в дебатах, ей это не нужно. Государственная дума, сформированная после выборов 1999 года, казалась сносной. Нынешняя же – с «Единой Россией», «Родиной», ЛДПР и полуразгромленной КПРФ – выглядит удручающе.
Самый сомнительный продукт – «Единая Россия», партия власти. Аппарат для «нулевого чтения» и послушного голосования. Даже если там есть мыслящие люди, они предпочитают не показывать себя, этого от них не требуется. История с А. Ермолиным, изгнанным из «Единой России» за несогласие с отменой губернаторских выборов и публичный рассказ о характере отношений В. Суркова с депутатами этой фракции, говорит о многом. Могут сказать, что избрание Ермолина оплачено Ходорковским, он был человеком ЮКОСа и проявил, таким образом, свою сущность. Но я сам хорошо знаю этого человека: если таких людей выгоняют, у партии нет будущего. Конечно, он мог не подставляться, и ему не напомнили бы о ЮКОСе. Но он предпочел открыто заявить о своей позиции. Я знаю многих других членов «Единой России», депутатов, которые солидарны с ним. «Порочащих связей» с ЮКОСом они не имеют, но все равно молчат.
А. Вешняков бросается на помощь: в разработанном Центризбиркомом варианте законопроекта о введении пропорциональной системы выборов по партийным спискам уже предполагается, что депутат будет изгоняться из парламента, если решит перейти из выдвинувшей его партии в другую фракцию (Российская газета. 2004. 29 октября).
12 декабря 2004 года состоялось два интересных мероприятия. Одно – Всероссийский гражданский конгресс «Россия за демократию – против диктатуры», первая попытка объединить оппозиционные силы, преимущественно демократического направления, а также КПРФ. «Яблоко» было представлено как партия, СПС – рядом членов руководства в личном качестве. Б. Немцов был самокритичен: «Мы, политики демократического движения, не отвечаем потребностям нового времени. Амбиции наших лидеров, включая меня, запредельны. Нам надо уходить или меняться».