Несмотря на все это, существуют серьезные сомнения насчет способности развитых государств — и тех, которые сейчас «освобождаются» от коммунистического господства, и тех, которые «свободны» от него, — использовать вооруженные силы в качестве инструмента для достижения значимых политических целей. И такое положение дел не внове. Многочисленные эпизоды, имевшие место за последние двадцать лет, вновь и вновь демонстрируют неспособность промышленно развитых держав отстаивать свои интересы и даже защитить жизнь своих граждан перед лицом даже незначительных угроз. В результате политики и ученые стали постоянно держать в своем речевом обиходе такие фразы, как «закат военной мощи», «убывающая полезность войны» и, применительно к Соединенным Штатам, «соломенный гигант».
Пока «девоенизировалось» только западное общество, за этим явлением следили с беспокойством. Однако неудача Советского Союза в Афганистане продемонстрировала односторонность такого подхода, и сейчас СССР стал почетным членом клуба. По этой причине появились спекуляции и просто мнения о том, что, вероятно, у войны как таковой нет будущего и ей на смену вот-вот придет экономическая конкуренция крупных «торговых блоков», формирующихся в Европе, Северной Америке и на Дальнем Востоке. В данной книге такой взгляд опровергается. Крупномасштабная война с применением обычных вооружений, т. е. война, как она понимается главными современными военными державами, — пожалуй, действительно изживает себя; однако сама война, война как таковая — жива, активна и не сегодня-завтра переступит порог новой эпохи. Задача этой главы — показать, что это действительно так, и объяснить почему.
Наиболее важное оружие в арсенале главных военных держав — конечно же, ядерное, а также его носители. С тех пор как была сброшена первая бомба на Японию, мощь этого оружия очевидна для всех. С того же момента началась гонка ядерных вооружений, которая длится и по сей день.
Несмотря на то, что первые две атомные бомбы представляли собой сравнительно примитивные устройства, каждая из них на несколько порядков превосходила по мощности что-либо ранее применявшееся в войне. Не прошло и десяти лет с тех пор, как на Хиросиму была сброшена бомба, а уже стало возможным создавать оружие, каждая единица которого превосходила по мощности все устройства, когда-либо использовавшиеся в войне человеком с начала истории. В 1961 г. СССР взорвал чудовищную бомбу, мощность которой по оценкам составляла 58 мегатонн, т. е. 58 миллионов тонн тротила; цифра эта явилась результатом ошибки в расчетах ученых, так впоследствии заявили Советы. К тому моменту исследование и разработки еще более мощных устройств фактически прекратились, не потому, что это было невозможно, а из-за того, что, говоря словами Уинстона Черчилля, этим устройствам осталось бы в мире «лишь докрамсывать руины».
Соединенным Штатам первым удалось получить атомную бомбу и четыре года сохранять на нее монополию. В сентябре 1949 г. последняя была нарушена сталинским СССР. Испытания водородных бомб, проведенные сверхдержавами в 1952 и 1953 г., представляли собой важный результат, хотя значение их было несравнимо со значимостью применения первых двух бомб. С тех пор число стран, имеющих в своем распоряжении ядерные арсеналы, продолжало расти. Великобритания, Франция, Китай и Индия присоединились к клубу. Каждая из них (за исключением, насколько нам известно, последней) производила сначала устройство, основанное на делении ядра, а затем — на термоядерном синтезе. Согласно общему мнению, ряд других стран, хотя те в открытую и не испытывали ядерных зарядов, обладают их запасами или же могут при необходимости быстро их собрать. Еще больше стран при желании могли бы легко создать бомбу, но не намерены так поступать; это, пожалуй, первый пример в истории, когда некоторые правительства добровольно решили отказаться от разработки оружия, которое они с технической и экономической точек зрения способны достаточно легко создать.
Нежелание столь многих государств прилагать усилия к тому, чтобы обзавестись ядерным оружием, становится легко понятным, если принять во внимание политические преимущества, которые проистекают от его наличия или отсутствия. Разработка программы ядерного оружия привела к огромному напряжению технических и финансовых ресурсов таких бедных стран, как Китай, Индия и, вероятно, Пакистан. Все три либо уже имеют бомбу, либо близки к ее созданию, однако ни одной не удалось конвертировать обладание бомбой в существенное политическое преимущество. Так, например, Китай не смог вернуть себе потерянную провинцию Формоза и даже не смог «наказать» соседний Вьетнам, государство, несравнимое с ним по военной мощи. Ядерная бомба не помогла Индии ни в решении проблемы тамильского сепаратизма в Шри-Ланке, ни в решении проблемы мусульманского ирредентизма в Кашмире. Наконец, власти Пакистана в неофициальной беседе любят оправдывать свою ядерную программу боязнью быть завоеванными Индией. Они говорят о том, что до настоящего момента ни одна страна, обладающая ядерным оружием, не исчезла с политической карты мира. Это, конечно, верно, но не учитывается тот факт, что число неядерных государств, которые исчезли с карты мира после 1945 г., также очень мало.
Политические выгоды, которые дает обладание ядерным оружием таким средним по значимости державам, как Великобритания и Франция, еще незначительнее, если они вообще существуют. Наличие ядерной бомбы не помогло ни одной из этих стран вернуть себе былое положение и даже сохранить что-либо подобное их прежнему статусу великих держав. (На самом деле одной из причин, по которой движение в поддержку ядерного разоружения в Великобритании потеряло первоначальную силу, было то, что сие по большому счету никого не волновало.) Бомба появилась у них слишком поздно, чтобы предотвратить потерю ими своих колониальных владений; хотя, появись она у них раньше, вряд ли это оружие помогло бы замедлить, а тем более остановить процесс распада этих империй. Сегодня имеющийся у этих стран ядерный арсенал почти наверняка не поможет им оградить свои заморские территории от оккупации решительным агрессором, даже в том случае, если у самого агрессора нет ядерного оружия. Десятилетиями обе эти страны приводили в обоснование своих расходов на ядерное вооружение необходимость предотвратить нападение Советского Союза, в случае если американцы не смогут выполнить своих гарантий. Такой ход рассуждений выглядел вполне убедительно, но если бы он был реализован на практике, это неминуемо привело бы эти страны к быстрому, неизбежному и окончательному национальному самоубийству.
Сверхдержавы же, безусловно, в значительной степени обязаны своим статусом необычайно мощным ядерным арсеналам. Однако даже в их случае получение на основе этого статуса ощутимых политических выгод оказалось проблематичным. Это стало очевидно уже в 1945 г., когда во время Потсдамской конференции на Сталина не произвело особого впечатления заявление президента Трумэна об имеющейся у него атомной бомбе. В последующие четыре года американская монополия на ядерное оружие не помешала СССР укрепить свою восточноевропейскую империю. Западные наблюдатели того времени отмечали, что министр иностранных дел СССР Молотов ухитрялся действовать так, будто у Соединенных Штатов не было бомбы, или же так, как будто у СССР она была. Ядерное оружие не спасло Чехословакию от прихода коммунистов в 1948 г. Не помогло оно и предотвратить приход в Китае к власти Мао Цзэдуна, — события, десятилетиями считавшегося единственным крупным поражением Запада в борьбе с мировым коммунизмом.