– Ну, – спросил он, – и что это за чертовщина?
– Я хотел спросить об этом у вас, – мрачно ухмыльнулся Лизмор. – Один хороший человек едва не расстался с собственной головой, добывая это для меня. Так вы не знаете, что это?
– Я что, инженер-универсал? Я всего лишь пилот…
– Быть может, вы, герр Больт? – спросил Лизмор, переходя на немецкий.
– Я? – Тот понял суть беседы и без перевода. – Что вы, я… я – историк, университетский червь…
– Давайте сюда, – решительно протянула руку Валерия. – Специалисты…
Ей хватило буквально минуты. По тому, как потемнели ее блестящие влажные глаза, Кай понял, что на кальке изображено что-то действительно серьезное.
– Очень остроумная конструкция, – вздохнула Валерия. – Главное – легко воспроизводимая в здешних условиях. И, между прочим, совершенно нечеловеческая. В нашей практике подобных схем не существовало. Я рискну предположить, что это негуманоидная разработка.
– Что это? – заорал Кай.
– Это? Это нечто вроде ядерного реактора, но предназначен он не для преобразования энергий, а для модификации обычного урана в оружейный плутоний.
– Что такое плутоний?!
– Бомба, снаряженная таким зарядом, будет значительно мощнее тех, что упали на Японию…
Лицо Лизмора приобрело землистый оттенок. Кай закрыл глаза и провел рукой по лбу. Раскрыв глаза вновь, он увидел, что Больт снова многое понял без перевода. Опытный филолог, он уже научился разбирать многие слова, родственные англо-германской и романской группам. Для него язык Кая выглядел как странный, корявый жаргон, в котором смешались перекрученные до неузнаваемости и немецкие, и итальянские, и французские слова и выражения. Он не понимал только славянских.
– Наливай, Гюнтер, – сказал ему Кай, и он вновь сумел понять его. – Будь оно все проклято!
– Кай, – угрожающе начала Валерия, – мне не нравится твоя…
– Провалитесь в Бездну, госпожа генерал!!! – заорал Кай, вскакивая. – Кажется, у меня уже нет сил жить со всем этим…
Пальцы Больта цепко стиснули его плечо. Кай скрипнул зубами, схватил со стола налитый бокал и проглотил его одним махом.
– Прошу прощения, – выдавил он. – Это бывает даже на Саргоне.
Валерия задумчиво бросила в рот ломтик ветчины. Происшедшее, казалось, не отразилось на ней абсолютно никак. Страдая, Больт остро позавидовал ее самообладанию.
– Думать надо, – произнес Лизмор. – Я уверен, что в ближайшее время проект установки реализован не будет. Обычному инженеру трудно разобраться в такой конструкции…
– Трудно в нее поверить, – усмехнулся Кай, уже пришедший в себя. – Да, есть такой парадокс. Люди очень тяжело воспринимают любую машинерию негуманоидов, даже если это агрегат для пробивания дырок в документах.
– Следовательно, данная конструкция найдет немало противников, которые поспешат объявить ее полным бредом.
– Да, кстати, – подала голос Валерия, – а каково происхождение этого документа?
Лизмор махнул рукой.
– Высокие лондонские небеса.
– Ага, – оскалился Кай, – значит, в Берлине это уже давно. Интересно, не для этой ли штуки через станцию везут уран? Правда, его там, кажется, очень и очень мало.
– А вы способны определить количество?
– Неточно, но могу. В данный момент мне кажется, его было мало. И – это, кстати, довольно любопытно, – он очень плохо экранирован. Это выглядит так, словно отправители не знают об опасности, которую несет их груз.
– Такое тоже может быть, – загадочно усмехнулся Лизмор. – Миледи, а как вы считаете – эта установка будет компактной?
– Ну уж нет. Повторяю, это очень примитивная схема, она займет немало места и сожрет уйму энергии. Правда, к ней, теоретически, можно прицепить целую гирлянду электрогенераторов, и тогда процесс пойдет по замкнутой цепочке. Но в любом случае места она займет очень много. Это должен быть какой-то ангар. Достаточно просторный, чтобы вместить все эти громоздкие контуры. Плюс, как я поняла, какие-то резервуары для воды – тоже довольно большие.
– Все это можно смонтировать под землей, – заметил Кай.
– Теоретически – да. Но ты представляешь себе объем строительных работ при подземном монтаже? Не забывай, здесь еще очень далеко до строительных роботов, к которым мы с тобой привыкли. Двигаясь таким путем, можно не успеть и до конца войны.
Лизмор поднял голову, обвел всех удивленным взглядом и вдруг захохотал.
– Конец войны? – весело переспросил он. – А вам не приходило в голову, что именно от нас зависит конец этой самой войны? И, главное, каким он будет, этот самый конец? Вы слыхали о том, что в этом столетии должны взорваться всего две боевые бомбы – слабенькие и примитивные, но эффекта от этих взрывов человечеству хватит, чтобы надолго закрыть «горячее» оружие жестким политическим табу?
– Все нам приходило, – жестко ответила Валерия. – Не думайте, Лизмор, что мы не анализировали все возможные варианты развития событий. Если мы оставим все как есть, если здесь и сейчас произойдет некое – пусть даже жалкое – подобие Большого Взрыва, анализировать последствия будет уже некому, поверьте мне. Мотивация лойта до сих пор не поддается пониманию, но уже давно ясно, что хронокатаклизм, неибежный в подобных случаях, является для него самоцелью.
Кай оперся о стол локтями, с силой провел ладонями по лицу и потянулся за вновь налитым бокалом кисловатого вина. «Я сплю, – сказал он себе. – Я сплю и все происходящее вокруг меня исчезнет с первыми же лучами утреннего солнца. Останется только родной страх… страх?»
Страх. Старый спутник, ты, кажется, стал моложе в тебе появилось что-то новое… Вино вдруг мягко обволокло сознание, и Кай чуть не вскрикнул от ужаса – он понял. Страх поражения, уже порядком притупившийся в его измученной душе, вновь вспыхнул ярким холодным факелом, заставляя сердце сжиматься в смертной тоске – так, как и одиннадцать лет назад, когда смерть казалась избавлением, но он хорошо знал, что не имеет на него права. Прошлое преследовало его, не давая ни секунды покоя, лишая возможности бегства, ибо бежать от него было некуда.
Он рывком встал и подошел к распахнутому окну. За его спиной разгоралась ворчливая дискуссия, но он не слышал ее, он смотрел в ночь и думал о том, что страх определен его судьбой, и нечего даже пытаться убежать от него.
«Может быть, стоит в конце концов разом покончить со всем этим? – устало подумал он. – Проще простого – кусок железа в голову, и мои мозги украсят эти старые стены. Но, наверное, даже и тогда среди желтоватой грязи проступит мой страх – и все увидят его. Будет ли мне это безразлично?»
За окном, в конце ведущей к ферме аллеи, неожиданно мелькнул желтый лучик света. Кай разом стряхнул с себя оцепенение и напрягся. Верно, сюда шли несколько машин. Он обернулся в комнату.