Давайте смотреть на Тухачевского не как на предателя, а как собственно на военного специалиста, хотя это, по большому счету, и невозможно. С 1931 по 1936 год он был заместителем наркома обороны по вооружению Красной Армии, а на начало 1937 года — первым заместителем. Как блеснул его «военный талант» в этот довольно большой срок на этой ответственнейшей должности?
Для любой страны является огромной трагедией, если она ведет войну не тем оружием, которое накопила перед войной. Это означает, что огромный человеческий труд и усилия были потрачены зря, это означает, что сотни тысяч, миллионы людей были убиты в боях из-за несовершенства оружия.
Немцы практически начали и закончили войну тем оружием и той техникой, которые они разработали в период, когда и Тухачевский заказывал советским конструкторам, что проектировать, а советским заводам — что и сколько выпускать для Красной Армии.
Немецкий основной средний танк, сравнимый с нашим Т-34, который провоевал всю войну (Т-IV), был заказан конструкторам в 1935 году. Истребитель «Мессершмитт 109», по мнению некоторых, — лучший самолет войны, был начат конструированием и испытаниями в 1934 году. Пикирующий бомбардировщик «Юнкерс-87» — в 1935-м, бомбардировщик «Юнкерс-88» — в 1936-м, «Хейнкель-111» — в 1935 году. Даже истребитель «Фокке-Вульф-190» и тот в 1938 году. То есть к началу войны немцы имели на вооружении отработанные и освоенные, не уступающие ничему образцы военной техники, которая была настолько совершенна, что не устаревала до самого конца. Достаточно сказать, что Сирия применяла немецкие танки T-IV даже в «шестидневной войне» 1967 года.
А вот из тех оружия и техники, которые заказал для Красной Армии «выдающийся военный профессионал» маршал Тухачевский, к концу 1941 года практически ничего не производилось — ни легкие танки серии БТ, ни средние Т-28, ни тяжелые Т-35, ни истребители И-16 и И-153, ни тяжелые бомбардировщики ТБ-3, летавшие со скоростью мотоцикла, ни «скоростные» бомбардировщики СБ. По широко известному замечанию конструктора артиллерийских орудий Грабина, если бы Тухачевский остался еще немного на посту замнаркома, то у Красной Армии не было бы и артиллерии.
Та наша техника и оружие, которые сделали войну (танки Т-34 и КВ, штурмовик ИЛ-2, бомбардировщик ПЕ-2, истребители, «ЯК», «МиГ», «ЛаГГ», зенитные орудия, минометы, «Катюши» и многое другое), были заказаны маршалом Куликом. Этот маршал — действительно белое пятно нашей истории.
Действия М. Тухачевского на посту замнаркома по вооружению вызвали настолько тяжелые последствия для Красной Армии, причем последствия, длившиеся вплоть до окончания войны, что его следует характеризовать только за это либо отъявленным мерзавцем и негодяем, либо дураком, случайно попавшим на военную службу.
Военный человек, особенно руководитель, не может не обладать образным мышлением. Абстрактное мышление в военном деле губительно. Если Тухачевский не был мерзавцем, то тогда он не имел образного мышления — он неспособен был представить себе ни будущих боев, ни способа применения в боях заказываемой им техники. Троцкистская прослойка генералитета Красной Армии организовала для Тухачевского мощную рекламу, хотя по сути своей ему нельзя было иметь звание выше поручика, и уж, во всяком случае, его и близко нельзя было допускать к вооружению Красной Армии.
Что интересно — Сталин, похоже, видел неспособность Тухачевского образно мыслить, но, не будучи сам военным, он тушевался перед дутым военным авторитетом маршала-стратега. В 1930 году он весьма скептически и точно отозвался об одном из военных проектов Тухачевского, но в 1932 году, когда будущий маршал затеял очередную склоку с Ворошиловым и с обидой напомнил Сталину об этом отзыве, то Сталин перед Тухачевским письменно извинился:
«В своем письме на имя т. Ворошилова, как известно, я присоединился в основном к выводам нашего штаба и высказался о Вашей «записке» резко отрицательно, признав ее плодом «канцелярского максимализма», результатом «игры в цифры» и т. п. Так было дело два года назад».
(Два года назад Сталин писал Ворошилову, что осуществить план Тухачевского — значит наверняка загубить и хозяйство страны, и армию.)
«Мне кажется, что мое письмо на имя т. Ворошилова, — продолжает Сталин, — не было столь резким по тону, и оно было бы свободно от некоторых неправильных выводов в отношении Вас, если бы я перенес тогда этот спор на эту новую базу. Но я не сделал этого, так как, очевидно, проблема не была еще достаточно ясна для меня. Не ругайте меня, что я взялся исправить недочеты своего письма с некоторым опозданием. С ком. приветом И. Сталин».
Здесь характерно даже не то, что Сталин просит извинений у Тухачевского за слова «канцелярский максимализм» и «игра в цифры», а то, что Сталин правильно распознал абстрактный образ мышления Тухачевского, но никак не связал это с его профессиональной пригодностью.
Здесь требуется обязательное отступление. Дело в том, что постановка на производство совершенно нового изделия требует порой десятилетий, даже если это делается с иностранной помощью. Ведь для производства нужно не только иметь достаточно опытных специалистов по конструированию изделия, а опыт приобретается только с годами работы, но и развить производство комплектующих и материалов в других отраслях, скажем, в металлургии, химии, моторостроении и т. д.
Таким образом, если для войны требовалось нечто, что было в СССР в зачаточном состоянии, то оценить это нечто и своими заказами заставить промышленность освоить его производство обязан был Тухачевский.
У поражений начала войны много составляющих: это и неспособность нашего Генштаба распознать планы немцев, и острейшая нехватка младшего и среднего комсостава, и необученность войск, и несовершенство техники, и несовершенство организации. Но, думаю, ни одна из этих причин не вызвала столь катастрофических последствий, какие вызвало отсутствие в Красной Армии радиосвязи. Формально радиостанции были, но их было столь мало и качество их было таково, что можно считать, что мы начали войну без радиосвязи. И вина в этом лежит на Тухачевском, именно он ее не развил, а после него для этого уже не хватило времени.
Почему я начал говорить об образном мышлении Тухачевского? Потому что он заказывал огромное количество танков, он организовывал танковые корпуса (соединения, на вооружении которых находился 1031 танк!). Но без радиосвязи были бесполезны и танки, и их соединения.
Тут надо было образно представить танковую роту в реальной атаке. Вот, скажем, атакует наш передний край немецкая танковая рота. Все 10–15 танков ее связаны рациями. Танки приближаются к нашему переднему краю, и тут по ним открывает огонь не разведанный немцами ранее наш противотанковый артиллерийский дивизион. Командир роты по рации немедленно дает команду роте отойти, одновременно по рации сообщает об этом в штаб. Штаб посылает приказом по радио к месту боя артиллерийских наблюдателей, и те по радио вызывают и корректируют огонь гаубичных батарей по позициям противотанкового дивизиона. Одновременно штаб связывается по рации со станциями наведения люфтваффе. Те по рации вызывают на позиции дивизиона пикирующие бомбардировщики. Дивизион подавлен, танковая рота вновь атакует и прорывает оборону без потерь.