— На местах можно упразднить, — подал голос нарком труда В. В. Шмидт.
— Я думаю, — закончил Сталин, — что партия выиграла бы, упразднив пост генсека, а мне бы дало это возможность освободиться от этого поста. Это тем легче сделать, что в уставе партии не предусмотрен пост генсека.
Председательствующий Рыков возразил:
— Я предлагаю не давать возможности т. Сталину освободиться от этого поста. Что касается генсеков в областях и местных органах, то это нужно изменить, не меняя положения в ЦК. Институт генерального секретаря был создан по предложению Владимира Ильича. За все истекшее время, как при жизни Владимира Ильича, так и после него, оправдал себя политически и целиком и в организационном и в политическом отношении. В создании этого органа и в назначении генсеком т. Сталина принимала участие и вся оппозиция, все те, кого мы сейчас исключили из партии; настолько это было совершенно несомненно для всех в партии. Этим самым исчерпан, по-моему, целиком и полностью и вопрос о завещании… Это же вся партия знает. Что теперь изменилось после XV съезда и почему это нужно отменить институт генсека?
— Разбита оппозиция, — снова повторил Сталин.
— Я предлагаю отвергнуть предложение т. Сталина, — настаивал Рыков. Его дружно поддержали:
— Правильно, голосуй!
— Голосуется, — провозгласил Рыков. — Кто за предложение т. Сталина: уничтожить институт генерального секретаря? Кто против этого? Кто воздержался? Нет.
— Товарищи, — сказал Сталин, — я при первом голосовании насчет освобождения меня от обязанностей секретаря не голосовал, забыл голосовать. Прошу считать мой голос против.
— Это не много значит! — зашумели в зале».
Здесь, как видите, чувствуется какая-то усталость и, я бы сказал, минутное малодушие Сталина. Он ведь настойчиво и абсолютно серьезно просил освободить себя от роли вождя партии и, как я уже писал выше, от автоматически доставшейся ему вместе с должностью генсека роли вождя всего народа. Наверняка в этот момент невыносимая тяжесть ответственности придавила его, и он попытался облегчить ее, уйдя на вторые роли в государстве. Когда ему это не удалось, он попытался избавиться от ответственности косвенно — разжаловать свою должность в простые секретари. Больше он такого малодушия никогда в жизни себе не позволял, но нам ведь интересна реакция остальной верхушки ВКП(б) — почему они его не отпустили, почему даже слушать его не захотели?
Попробуйте это понять: те, кто мог его заменить, сами как огня боялись должности вождя и как огня боялись остаться без вождя. Почему?
Потому, что всяких благ у них было и так больше, чем у Сталина, а Сталин снимал с них личную ответственность за их собственные решения. При вожде они могли, не работая, не вдумываясь, не вникая, болтать что угодно и как угодно критиковать самого вождя. Это ведь было просто «их мнение», оно могло быть и ошибочным, ведь, как всем известно, «и умный человек может ошибиться». «Если я не прав, то пусть вождь пояснит мне, в чем я не прав». А у вождя любое мнение — это решение, он за него отвечает, он не имеет права ошибаться. Даже если это решение Политбюро навязывает ему, вождю, большинством голосов, то и тогда только он виноват — как же мог он, вождь, просмотреть дурацкое решение коллектива? Как мог не убедить остальных, что оно неправильное? Он же вождь, а они просто члены Политбюро.
Заметьте, если бы Пленум удовлетворил просьбу Сталина хотя бы во второй части, то Рыков, глава правительства и председательствующий на заседаниях Политбюро, стал бы вождем страны. Поскольку кем бы был Сталин в этом случае? Правильно, одним из пяти секретарей ВКП(б) и только. Но посмотрите, это ведь именно Рыков сделал все, чтобы предложение Сталина об упразднении должности генсека не прошло. Рыков категорически не хотел сам быть вождем! Почему?
Ведь при Сталине Рыков мог работать как попало — какие к нему претензии, если он просто выполняет решения Политбюро, где главным является вождь правящей партии? А исчезнет вождь, то на кого Рыкову свалить ответственность за свои лень и тупость?
В 1928 году прогремело так называемое «шахтинское дело» — дело о том, как хозяйственные руководители угольной отрасли СССР саботировали добычу угля за «откаты», получаемые из-за рубежа. Сталин, вождь партии, на Политбюро предлагал помиловать осужденных судом к расстрелу, а Бухарин сагитировал остальных членов Политбюро их расстрелять. Кого нынче винят в этом расстреле? Бухарина? Да нет, винят вождя — Сталина.
Остальные, не претендующие на роль вождя члены ЦК и слушать не хотели об отставке Сталина по другим причинам. Он решал их вопросы, он умел вникнуть и разобраться во всем, с ним можно было делать дело. А ведь дело членам ЦК надо было делать обязательно: не сделаешь — потеряешь власть, а потеряешь власть — что будешь делать? Просить, чтобы просто расстреляли, а не сожгли живьем в паровозной топке, как Сергея Лазо?
А если Сталин уйдет, то с кем это дело делать? С алкашом Рыковым? С «Колей-балаболкой» Бухариным? С «коммунистической обломовщиной» Каменевым? Нет, жизнь дороже! Поэтому, пока потеря власти для большевиков вела к смерти их лидеров (членов ЦК), Сталин не имел никаких шансов покинуть должность вождя. По крайней мере, он был нужен до победы над Гитлером — до того момента, когда быть коммунистом стало уже безопасно.
В СССР большевистская партия, ввиду смертельной опасности, практически насильно заставила Сталина стать вождем ее и народа (Сталин трижды до 1927 года и в 1952 году официально подавал в отставку), а фашистские партии Муссолини и Гитлера практически с самого начала строились только под них как вождей. ВКП(б) была построена как партия с исключительно коллективным управлением и не предусматривала должности вождя, а Гитлер, к примеру, вписал эту должность в Устав нацистов. Муссолини этого не сделал, но был в вопросе вождя еще более решительно настроен: едва минуло два года после учреждения фашистской партии Италии, как Муссолини на первое же несогласие с ним съезда партии, заявил: «Если фашизм не следует за мной, никто не может меня заставить следовать за фашизмом», — и добился, чтобы партия исполняла не коллективные решения, а его, дуче, указания. Гитлер говорил, что создавать партию без вождя это глупость. Сначала вождь, а потом те, кто хотят видеть данного человека вождем, становятся членами партии.
Наличие вождя, величие которого никто не оспаривает, является большим облегчением для интеллектуально малоразвитых членов партии, и по этой причине даже не вождь, а они сами уничтожают всех конкурентов своему вождю. Скажем, на пути Гитлера к статусу единственного вождя был убит Рем, Георг Штрассер, Отто Штрассер эмигрировал, основатель партии Дрекслер был предан забвению.
(Интересно и то, что, безусловно, романтика либерализма Г. Каспарова ненавидят не его идейные противники — им он в худшем случае безразличен, — Каспарова искренне и последовательно ненавидят либералы у власти. А оцените, как безжалостно изгоняются из КПРФ конкуренты Зюганова!)
Еще очень характерный нюанс. Сталина остальные вожди большевиков заставили стать главным вождем партии в 1927 году, после оглушительной идейной победы Сталина над Троцким на общепартийном референдуме, а с 1934 года уже и большинство советского народа считало Сталина своим вождем (Геббельс завистливо записал в дневнике: «Я не Сталин, но я им стану!»). Между тем, Сталин не стремился занять официальную должность вождя — должность главы советского правительства, и занял ее по требованию ЦК партии только накануне войны — в мае 1941 года. А Гитлер и Муссолини изначально, с момента создания партии стремились к должности главы государства, и становились вождями своих народов уже на этой должности, и с использованием государственных, а не только партийных ресурсов. Точь-в-точь, как пытались и пытаются стать вождями России Ельцин, Путин и Медведев (если бы это не было так смешно).