В любом бою душой успеха должен являться начальник штаба части или соединения, однако в нашем случае получилось наоборот. Бывший начальник штаба дивизии полковник Крицын накануне выбыл в академию Генерального штаба. Вновь назначенный полковник, фамилии которого, к сожалению, не помню, оказался человеком с гонором, но не соответствовал должности начальника штаба дивизии. Позднее он был снят с должности за трусость. Командир дивизии генерал-майор Лукьянов покрывал его. Когда немцы перешли в наступление, Лукьянов вызывал меня в штаб и поставил задачу: «Ты здесь, на КП дивизии, остаешься старшим, должен все предусмотреть». Поскольку приказание комдива явно нарушало субординацию, я сказал, что здесь присутствует начальник штаба и много майоров, а я — капитан, но Лукьянов отрезал: «Выполняй!» А потом добавил: «Твои люди хорошо знают свое дело — справятся».
Однако прежде всего я проверил организацию связи. Все оказались на своих местах, и связь работала отлично. Ну, а потом — делать нечего, раз оставлен за старшего, — переговорил с командирами и начальниками штаба полков, с ДОПом и медсанбатом. Картина складывалась тревожная, фашисты теснили наши части. Вызвал обоз штаба дивизии и приказал подготовить все для погрузки штабных документов. Отдал команду подготовить верховых лошадей для командования. Затем прошел по штабным землянкам, приказал уложить все бумаги в сундуки и быть готовыми к эвакуации за Волхов, но самовольно штаб не покидать.
И вдруг получаю вызов от начальника штаба дивизии. Бегу и думаю, наверное, только что вернулся, проводил где-нибудь проверку, а возможно, был в штабе армии. Захожу в блиндаж и не верю своим глазам. Этот мерзавец сидит голый, в чем мать родила, пьяный в стельку и требует от меня выдать ему аттестат. Он-де получил 5 литров водки в ДОПе, и ему нужно отчитаться. Не подумал, негодяй, что я по его милости могу попасть под суд военного трибунала. О фашистском наступлении он даже не вспомнил. Увидев меня, ординарец полковника заявил, что теперь он свободен и идет в бой. Взял свою винтовку и ушел… Жаль, что забыл его фамилию. Настоящий солдат! Так вот почему комдив оставил меня за старшего, прикрывал своего начальника штаба.
Командир дивизии и оперативный отдел наконец-то вспомнили о женской снайперской роте. Собственно, из 99 человек личного состава роты лишь трое были зрелыми женщинами: командир, политрук и старшина, остальные — зеленые девчонки. Но эти девчонки представляли собой отлично сколоченную боевую единицу. Они обладали исключительной выдержкой, хладнокровием, мужеством, великолепно владели оружием, были прекрасно физически подготовлены и хорошо обучены снайперскому делу. Роту выдвинули на участок, за который командование дивизии боялось больше всего. Этот участок благоприятствовал наступлению фашистов, но и для нас имел огромное значение, так как был весьма удобен для развития успеха.
Девушки скрытно заняли линию обороны, так что фашисты не заметили выдвижения роты. Едва снайперы успели замаскироваться в складках местности, как немцы бросили против них в психическую атаку батальон пьяных головорезов. С диким воем и криком, с гиканьем и беспорядочной стрельбой лавина фашистов неслась на наших маленьких женщин. Со стороны казалось, что этот смерч сметет все на своем пути. Но наши девчата не дрогнули и достойно встретили врага. Они подпустили фашистов на 50-100 метров и открыли огонь. Девушки расстреливали в упор зарвавшихся врагов, ни одна пуля не пропала даром. Наступающий батальон был остановлен и обращен в бегство. Девчата бросились в контратаку, уничтожая находившихся во втором эшелоне минометчиков и пулеметчиков, и на плечах фашистов ворвались в их окопы.
Этот успех дал возможность нашим бойцам переломить ход боя в свою пользу. Враг дрогнул и, боясь окружения, начал оставлять захваченные позиции, а в итоге отступил даже из своих окопов. Было взято много пленных и трофеев. Женская снайперская рота в этом бою не потеряла убитыми ни одного человека, четыре девушки были легко ранены. Командующий армией генерал-лейтенант Коровников И.Т. наградил всю роту в полном составе орденами Красной Звезды.
Как уже отмечалось, потери дивизии после первого боя были весьма значительны. Выбывших офицеров заменили сержанты. Они хорошо справлялись с возложенными на них обязанностями, умели поддерживать в своих подразделениях твердую дисциплину. Около года дивизия не пополнялась офицерскими кадрами. И вот, наконец, появляется первое пополнение из резерва 59-й армии. Нам присылают майора на должность заместителя командира по строевой части. Но через две недели его пришлось откомандировать обратно, майор проявил себя классическим лентяем. Занятия с личным составом он считал никчемным делом, зато любил поболтать о выпивке не только с офицерами, но и с солдатами. Одним словом, разлагал дисциплину.
Затем нам прислали старшего лейтенанта и двух лейтенантов, которые находились в резерве больше полугода и всячески увиливали от направления в часть. Мы устроили им экзамен. Эта тройка не смогла толком рассказать об устройстве телефонного аппарата, а об организации службы связи вообще понятия не имела. В итоге они были отправлены в штаб дивизии.
Взамен погибшего командира штабного взвода Ковал ьчука Г.П. из госпиталя прибыл лейтенант. По первому впечатлению уже было видно, что он малограмотный, но начальник связи дивизии Куликов настоял на его зачислении в штат роты связи. И что же оказалось? Образование -7 классов, а расписывался как совершенно неграмотный, пропускал по две-три буквы в собственной фамилии. Но этот самозванец обладал хорошей памятью и был очень хитер. Вызывал к себе кого-нибудь из своих подчиненных якобы с целью проверки, хорошо подготовленный связист из рядового состава отвечал на его вопросы, так лейтенант и учился и в конце концов кое-что усвоил. Правда, он умел поддерживать дисциплину в подразделении. По окончании войны он был демобилизован одним из первых, хотя и пытался остаться в армии.
На должность командира кабельной роты прибыл капитан Зайцев П.М. Он хорошо знал дело и толково справлялся со своими служебными обязанностями, но первое время ругался как сапожник. После нескольких бесед взял себя в руки. Во время штурма Кенигсберга капитан Зайцев был сильно изранен. Город был уже взят, и артиллерия давно прекратила огонь, но какой-то немец выстрелил напоследок из миномета. 14 осколков получил Зайцев П.М., одним из них перебило сухожилие под коленом. После войны он долго лечился, потом проживал в Донбассе.
Осенью 1943 г. в расположении роты связи вдруг появились начальник связи 59-й армии, полковник, фамилии которого я не помню, и начальник связи дивизии Куликов. Армейское руководство проверяло работу подразделений связи нашей дивизии. Они уже побывали в двух стрелковых полках и напоследок решили устроить ревизию дивизионной службе связи. По прибытии к нам полковник отпустил Куликова, и мы остались одни. Ревизор был строг. Тут неладно, там не так, однако проверял лишь служебные документы. Сижу и думаю: «Лучше бы ты людей в деле посмотрел, и что это штабники так бумаге верят!» Но все же готовился принять выговор или замечание. Вдруг открывается дверь, и входит повар Шеметенко. В руках поднос, мол, обед принес. Признаться, я удивился, ведь он никогда для меня такого не делал. А Шеметенко накрыл стол и незаметно поставил около меня еще и литр водки. Одним словом, пообедали отлично. Полковник после этого проспал четыре часа, а потом один ходил по землянкам связистов. Вернулся после обхода в добром расположении духа, ну, значит, молодцы ребята, не подвели.