А тот дом все же сгорел. После штурма Кенигсберга сияющий и довольный Потахов признался, что вопреки приказу дом он все-таки спалил. Можно ли осудить его за это?
После взятия Иоганисбурга 2-я стрелковая дивизия наступала в направлении Мазурских озер и болот. Бои были жестокие, приходилось преодолевать много укрепленных районов, огневых точек, водных преград, по сути дела, все хутора являлись крепостями.
Фашисты рассчитывали, что Восточная Пруссия станет для Третьего рейха тем рубежом, который не сможет преодолеть ни один советский солдат. Особо они уповали на сложнейшую систему укрепрайона Мазурских озер. Немцы были уверены, что здесь они смогут отсидеться, а когда Советская Армия будет обескровлена, они снова перейдут в наступление. Следует напомнить, что в районе Мазурских озер находится небольшой городок Растенбург (ныне Кентин — Польша), а вблизи этого Растенбурга была расположена ставка Гитлера. Фашисты называли ее «Воль-фшанце» (волчье логово). Чтобы не допустить ее захвата советскими войсками, немцы сами взорвали это сооружение.
В ночь на 27 января, день начала наступления, погода нам благоприятствовала. Мела жуткая метель, и дул ураганной силы ветер. Северянам такая погода не в диковинку, а вот фашистам приходилось туго.
Командующий 81-м стрелковым корпусом генерал-лейтенант Захаров в 22–00 позвонил командиру 2-й стрелковой дивизии полковнику Перевозникову: «Если сегодня ночью ваша дивизия захватит лежащий перед вами район, считайте, что дневная задача завтрашнего дня будет вами выполнена».
Получив приказ о наступлении, комдив Перевозников, начальник штаба Турьян и начальник политотдела Кустов приняли решение поставить на острие удара 13-й стрелковый полк под командованием Коженкова Ф. Ф. (начальник штаба Абросимов В. Ф.). Этот полк неоднократно демонстрировал хорошую подготовку и боевую выучку в сложнейших условиях, а оба офицера отличались отвагой и храбростью.
Решили отказаться от артподготовки, так как артиллерийская канонада в ночное время могла лишь насторожить противника и обнаружить наши намерения. Да и видимости не было никакой, поэтому в той операции 164-й артполк под командованием полковника Скучарова В. А. участия не принимал, в боевых порядках пехоты находились только корректировщики-артиллеристы.
Вперед пошла наша разведка, одетая в белые халаты. Разведчики действовали смело и решительно, засекали все действия противника и информировали свою пехоту и командование. Данные разведки (командир разведроты Филиппов) через разведотдел дивизии (начальник разведки майор Горбатенко) немедленно докладывались в штаб 81 — го стрелкового корпуса.
Расчет делался на внезапность и точные данные разведки. После краткого партийно-комсомольского собрания и ознакомления с боевой задачей личный состав 13-го полка, воспользовавшись темнотой и ураганным ветром, незамеченный противником подобрался к передней линии обороны врага. Фашисты были захвачены врасплох. Наша пехота действует мелкими группами, передвигаясь ползком по глубокому снегу, она блокирует бункеры, указываемые разведчиками, прорывает первую линию обороны и быстро проникает между дотами в тыл противника. За 13-м стрелковым полком в бой введены 200-й и 261-й полки. Развивая успех, командующий 81-м стрелковым корпусом бросает в прорыв 307-ю и 343-ю стрелковые дивизии.
Расчет нашего командования полностью оправдался. Наши воины тепло одеты: ватные костюмы, полушубки, валенки, а у фашистских вояк — тонкие шинельки, как говорится, на рыбьем меху. На адском ветру они не спасали гитлеровцев. Фашисты не выдерживали и, предполагая, что и русские в такую погоду наступать не будут, попрятались в бункерах. Выскакивали на минутку наверх и, не обнаружив ничего подозрительного, вновь лезли в тепло.
Воспользовавшись благоприятной ситуацией, наши воины решительно захватывали один за другим важные объекты большого укрепрайона противника. Гитлеровцы только к концу операции поняли, что происходит, и попытались организовать сопротивление, но оно было быстро подавлено.
Вся артиллерия гитлеровцев, не сделавшая ни единого выстрела, досталась нам в качестве трофея, а еще вчера самоуверенные и наглые сверхчеловеки трусливо выходили из бункеров на мороз с поднятыми руками.
За эту блестящую победу 2-й стрелковой дивизии было присвоено почетное наименование Мазурской, и она стала официально называться 2-я стрелковая Мазурская дивизия.
После разгрома группировки противника в районе Мазурских озер наши войска устремились к заливу Фри-шес-Хафф. Во время этого марша были взяты населенные пункты: Рудшаны, Пуйен, Бабинтен, Коленган, Кобультен, Бишьфебург, Ротфлие, Зебург, Фронтенбург, Ройхенбург, Ливенбург, Франсдорф, Лихтенау, Лотерфельд, Петерс-вальде, Лихтенфельд, форсирована река Алле. К 22 февраля мы овладели Хоенфьюрстом, севернее Мельзака, и вышли к побережью Балтийского моря в районе залива Фришес-Хафф.
А на северо-востоке все еще сопротивлялся блокированный нашими войсками город-крепость Кенигсберг, последний оплот гитлеровцев в Восточной Пруссии.
31 января был занят город Зеебург Здесь во время налета вражеской авиации батальон связи понес тяжелые потери. Погибли 6 человек, в том числе 18-летний Саша Фомин, он скончался у меня на руках, повторяя перед смертью одно лишь слово «мама». Было ранено 7 человек, убито 8 лошадей и разбито 4 повозки с имуществом связи.
Вся оборона немцев в Восточной Пруссии строилась лицом на восток, учитывая это обстоятельство, наши армии наступали на север и северо-запад. Фашисты стремились отвести свои войска на запад, опасаясь оказаться в окружении, попасть в «котел». Отступая, они выводили свое гражданское население и, как ни странно, гнали с собой и наших женщин. Однажды мы перехватили большую группу таких остарбайтеров, свыше 800 человек. Приготовленный для нас обед был роздан этим женщинам.
Был в моей военной судьбе и такой прискорбный факт. Два наших полка окружили селение, сопротивление гарнизона было исключительно упорным, враг не сдавался, и только когда артиллеристы вывели орудия на прямую наводку, ввиду неизбежной гибели, противнику пришлось капитулировать. Стали собирать пленных, и вдруг часть из них, человек около 30, потребовали, чтобы их отвели к более высокому начальству. Это были власовцы. Когда их привели к командиру дивизии, то один из них обратился к полковнику Перевозникову со словами: «Товарищ командир, разрешите нам теперь защищать Родину». От такой наглости комдив просто опешил и тут же приказал вывести предателей в расход. Эти ублюдки были расстреляны на месте. Солдаты встретили такое решение с пониманием и удовлетворением, никто не пожалел шкурников.
В 20-х числах февраля дивизия вела бои в районе г. Мельзак. Местное население в этом регионе брало питьевую воду из колодцев. Судя по всему, для привычных людей вода была вполне приемлемой, но для нас оказалась абсолютно противопоказанной. Все, кто пил эту воду, получили расстройство желудка (понос). К сожалению, и я попал в их число. Обычные методы лечения не помогали. У меня имелся флакон с опием, и я решил произвести эксперимент на себе. Помогло, лекарство оказалось чудесным. После этого я вылечил всех людей своего батальона, давая каждому по три капли. Земля слухом полнится, и вскоре в штабе дивизии и в полках узнали о «народном целителе». Началось паломничество в батальон связи, я помогал, кому мог, но флакон — не ведро и хватило его ненадолго. О моих медицинских достижениях узнали даже в корпусе, понаехало большое начальство. Я рассказал о своем чудесном лекарстве, но в скором времени сопротивление врага было сломлено, мы опять перешли в наступление и покинули экологически неблагополучный район.