Как правило, на этом дискуссия кончается.
Мне все это живо напоминает штурм плохо разведанной полосы укреплений, вроде того, как это было в Финскую войну. Вроде бы сосредоточены войска, наступление успешно, но вот начинается плотный огонь невесть откуда, и движение захлебывается. Вроде бы провели артподготовку и пошли вперед — то же самое. Вскрыли и «заклепали» выявленные огневые точки, пошли вперед — снова провал и откат назад.
И все потому, что не была вскрыта вся система укреплений, вся система огня, не выявлены ключевые узлы, взятие которых разрушает всю систему обороны, не выявлены уязвимые места. Так и здесь. Более 20 лет профессиональные историки и добровольцы упорно штурмовали позиции сторонников Виктора Суворова без проведения анализа всей концепции, без выявления как явных, так и замаскированных тезисов, без вскрытия уязвимых мест. Как лобовой штурм укреплений без разведки и подготовки ведет к большим потерям, так и дискуссия в лоб, без анализа позиции оппонента, ведет к поражению.
Разложив тезисы концепции Виктора Суворова на оперативной карте, нетрудно увидеть, что уязвимых мест в ней много, и атаковать ее можно с самых разных направлений. Но атака отдельного тезиса, даже и другого, например тезиса о коллективизации с индустриализацией, серьезного успеха не даст. В рамках этой «концепции», как в укрепрайоне, один тезис поддерживает другой, так же как один дот поддерживает своим огнем другой.
Нужно найти такой узел обороны, взятие которого обеспечивает взлом укрепленной полосы и разгром противника. И такой ключевой узел в концепции Виктора Суворова есть. Если присмотреться, то в пяти его тезисах можно увидеть объединяющий их метатезис, который можно сформулировать так: «Коммунизм — это рабство».
Именно по этим причинам я выбрал свой путь критики Виктора Суворова, полностью отказавшись от критики его по мелочам, от опровержения частностей, хотя таким образом можно было написать огромный том и оснастить его обширной библиографией. Мой торпедный залп должен попасть в «Ледокол», проломать ему борта и переборки, переломить ему хребет. Нет лучшей музыки, чем скрежет ломающихся переборок тонущего фашистского рейдера.
Итак, подведем итоги нашей торпедной стрельбы.
Тезис первый, о том, что Сталин провел кровавую индустриализацию и коллективизацию и морил людей голодом ради оружия. В главе второй показано, что действительно имевший место голод в СССР в первый раз был вызван чрезвычайным истощением страны после Гражданской войны, а во второй раз он был вызван ошибками в развитии сельского хозяйства, в некритическом заимствовании американского опыта.
Голод не был связан с индустриализацией и коллективизацией, не вытекал из них. Как только масштабы голода стали известны руководству, голодающим районам была выделена большая и разнообразная помощь, большие усилия были направлены на восстановление сельского хозяйства пострадавших районов. Вообще, большевики всегда жестко и решительно боролись с голодом, вплоть до немедленного расстрела виновных. Массовое уничтожение сельхозпродуктов, как было в капиталистических странах в то же самое время и тоже в условиях голода, в СССР было совершенно немыслимо.
В главе третьей показано, что коллективизация в Восточной Белоруссии привела к быстрому росту благосостояния колхозников, превышающему до-колхозный уровень, к мощному развитию сельского хозяйства, так что Восточная Белоруссия к 1939 году по своему сельскому хозяйству была равноценна всей довоенной Польше.
Вообще индустриализация привела к небывалому росту индустриальной и военной мощи СССР, к резкому росту благосостояния населения и его культурного развития, более высокого, чем во всех приграничных странах в то время [338] .
Таким образом, этот тезис Виктора Суворова полностью разбит и опровергнут. Первый отсек «Ледокола» получил пробоину и потоплен.
Тезис второй о том, что Сталин совершил агрессию в предвоенный период и готовил нападение на Германию. Этот вопрос рассматривался сразу в четырех главах: третьей, четвертой, пятой и шестой.
СССР в присоединении польской Западной Белоруссии, Западной Украины, румынской Бессарабии, Латвии, Литвы и Эстония вовсе не совершал агрессии. Эти были территории, оккупированные в ходе Первой мировой войны немецкими войсками, в которых оккупационные власти создали независимые государства (кроме Румынии, которая при поддержке немцев оккупировала Бессарабию). Таким образом, это было насильственное отторжение территорий от РСФСР, и Советский Союз имел все права на их возвращение. Возвращение этих территорий осуществилось практически без боевых действий в условиях признания Германией этих прав.
У СССР была еще одна причина добиваться возвращения этих территорий. Польша и Румыния установили на захваченных землях режим колонизации и национального угнетения коренного населения. После присоединения этих территорий к СССР режим национального угнетения и колонизации был немедленно ликвидирован, а территории получили, несмотря на краткий период до войны, существенное социально-экономическое развитие. Эти действия ни при какой погоде нельзя рассматривать как агрессию. Это было освобождение оккупированных территорий.
Подготовка к войне с Германией в конце 1940 — начале 1941 года, как это подробно рассматривалась в шестой главе, была связана с резко изменившейся обстановкой в Европе, сокрушением Германией Франции, Бельгии и Голландии, с переходом Великобритании к обороне. Германия чрезвычайно усилилась в военно-экономическом отношении за счет захватов и трофеев, ее военно-хозяйственный потенциал превысил потенциал СССР. Единственной целью для ее сухопутных войск в Европе на тот момент был Советский Союз.
Ситуация была настолько очевидна, что Советский Союз должен был остановить и разгромить немецкие войска любой ценой, чтобы не пасть жертвой агрессии. Учитывая силу германской армии и мощь военной экономики, сделать это можно было только контрударами с переходом в решительное наступление, к чему и следовало готовить РККА.
Таким образом, и этот тезис Виктора Суворова разбит. Второй отсек его «Ледокола» потоплен.
Тезис третий о том, что Германия не готовилась к войне, промышленность работала в режиме мирного времени даже в 1940–1941 году и позднее. Он рассматривался в первой, четвертой и шестой главах. Многочисленные документы и факты показывают, что Германия имела план ведения агрессивной войны, активно готовилась к ней, причем задолго до начала боевых действий. На службу подготовки к войне были поставлены государственные финансы, промышленность, сельское хозяйство, внешняя торговля Германии. Подготовкой к войне Гитлер довел Германию до грани голода, вполне сознательно ликвидировав ка-кие-либо возможности для мирного разрешения хозяйственного кризиса.
Немецкая промышленность и экономика была мобилизована и переведена на военные рельсы в самом начале войны с Польшей, т. е. в конце августа — сентябре 1939 года. Все это произошло за год до начала мобилизационных мероприятий в СССР.