Но дело даже не в этом. В двадцатые годы XIX века весь русский Дальний Восток был, по сути, сплошным «белым пятном». К примеру, никто не знал, где находится устье реки Амур. Где граница с Китаем. Остров Сахалин упорно считали полуостровом. Дорог не было никаких. Чтобы добраться из Петербурга до Петропавловска – хоть по суше, хоть по воде, в обход всей Азии, – требовалось восемь месяцев! Захватить-то новые земли можно было. А удерживать как? Ведь для того, чтобы овладеть дальними колониями, мало воткнуть в землю палку с флагом своей страны, землю нужно удержать и освоить. Почему Великобритания, по словам Киплинга, «повсюду оставила следы от якорей» и захватила половину мира? Да потому что в этой стране в результате революционных экономических сдвигов оказалось множество крепких трудолюбивых людей, которые на родных берегах оказались никому не нужны. Как справедливо отмечал тот же Киплинг, голод гнал людей на кораблях за моря. А вот Франция, где положение было иным, растеряла все американские колонии – Луизиану и Канаду. В России избытка людей не имелось. Так что все затеи с Русской Америкой были чистой воды авантюрой. А вот ребята из Российско-Американской компании хотели набирать колонии направо и налево. Главное – воткнуть в карту еще один российский флажок. Зачем? Чтобы было!
Кстати, впоследствии Аляску продали по одной простой причине: не хватало сил ее удерживать. Так что Николай Павлович, который вообще не был особым сторонником новых территориальных захватов, рассуждал правильно: надо сначала на своей земле порядок навести, а потом хапать еще. Характерно, что когда Николай I пришел к власти, он тут же прикрыл поток государственных денег, щедро текший на финансирование движения в Америку. Можно представить, сколько этих денег разворовывалось на всех уровнях. Потому что на новых землях представители Российско-Американской компания были цари и боги. Никакого контроля над ними не было и быть не могло.
Чувствуете, куда я веду? Уж кто-кто, а императрица Мария Федоровна знала о завещании. Другие крупные пайщики, бывшие и действующие государственные мужи, наверняка тоже представление об этом имели. Так что идея поддержать людей, которые продвинут «своего» императора, была заманчивой.
Сразу возникает вопрос: как же так, ведь Рылеев задумывал республиканский переворот, хотел полностью истребить императорскую семью… Но ведь лидер крайних декабристов был не обязан рассказывать своим деловым партнерам ВСЕ. Имелась вполне пристойная умеренная программа – та, по которой нужно дождаться междуцарствия и посадить на престол нужного монарха. А там увидим, какие вам конституции и свободы. В конце концов, именно так, на штыках гвардии, взошла на престол Елизавета I. Она наобещала гвардейцам с три короба – а потом послала всех подальше. Так что в случае с декабристами шла нормальная политическая игра: все хотели обдурить друг друга.
Но Российско-Американская компания – это все-таки детские игры. Имелись на сцене игроки гораздо серьезнее.
Вернемся к истории с отречением Константина Павловича. Отречение хранили в тайне, что противоречило не только принятым тогда правилам, но и обыкновенному здравому смыслу. По мнению В. О. Ключевского, «ничем разумным нельзя объяснить таинственность, в какую облечено было распоряжение о престолонаследии».
Судите сами: монархическая форма правления, как и любая другая, имеет свои сильные и слабые стороны. Так вот, самым слабым звеном в этой системе является момент передачи власти. Даже если имеется вполне законный наследник – и тогда частенько случаются различные осложнения. А если право наследника сомнительно – вот тогда и начинается грызня за власть, порой плавно переходящая в гражданскую войну. Именно поэтому любой государь более всего печется о том, чтобы иметь законного, всеми признанного наследника.
А вот Александр I поступил с точностью до наоборот. Законный наследник имелся – но вроде бы его и не было. Можно привести такое сравнение. Человеку, который имеет право считаться гражданином России, исполнилось шестнадцать лет – но паспорт он не получил. Имеет он права, положенные всем гражданам? Сомнительно. Вот и наследник престола без опубликования манифеста находился примерно в том же положении.
И вот что еще забавно: Александр I должен был бы благодарить судьбу за мезальянс своего брата. Дело в том, что Константин был, мягко говоря, своеобразным человеком. Видимо, природа, создав Александра, отдохнула на нем, набираясь сил для создания Николая. Ну не вышел великий князь умом и сообразительностью. В конце концов, не всем же звезды с неба хватать: два выдающихся государя среди четырех братьев – это уже много…
Кроме посредственных умственных способностей Константин обладал и своеобразным характером. Так, еще в раннем детстве он прославился тем, что укусил своего воспитателя Лагарпа. Еще веселее дело пошло, когда наследник получил офицерский чин. Он вел себя по отношению к подчиненным офицерам так, что это выходило за все мыслимые рамки. Изругав матом какого-нибудь не понравившегося ему офицера и получив от него, как и положено, вызов на дуэль, Константин тут же чуть ли не бросался ему на шею с извинениями. Для дворянской среды это было нонсенсом. Или, к примеру, Константин лично сажал какого-нибудь офицера под арест, а на следующий день выпускал его и тут же совместно с ним напивался. Короче, жил по принципу Дикого из знаменитой пьесы Островского: «Ты ндраву моему не препятствуй». То есть для руководителя великой страны он обладал всеми отрицательными качествами при полном отсутствии положительных.
Кажется, Александр I должен был бы обеими руками ухватиться за отречение, пока Константин не передумал. Ведь человек с такими качествами очень легко попадает под чужое влияние. Он и попал. Бросалась в глаза пропольская ориентация Константина, который занимал должность командующего армией, стоявшей в Польше. Константин откровенно сочувствовал польским националистам, утверждая, что в душе он поляк. Как бы ни относиться к этим самым националистам, но для руководителя Российской империи такие пристрастия были не к месту…
Так вот, если отречение хранится в тайне, то такой странный товарищ способен, наученный «хорошими людьми», в «день икс» вдруг заявить: мое отречение – это ложь и провокация, у меня его вырвали силой, ни от чего я не отрекался… И так далее. В общем, скрывая отречение, Александр I своими руками закладывал под династию бомбу.
И ведь не мог он этого не понимать! Я уже говорил, что Александр I был одним из умнейших людей своего времени. Он являлся гениальным дипломатом, а главное в работе дипломата – просчитывать последствия своих действий. И тут – на тебе, такой прокол. Главное дело монарха пущено на самотек.
Все это можно было бы понять, если бы Александр I жил по лозунгу, приписываемому французскому королю Людовику XVI: «После нас – хоть потоп». Но Александра можно обвинять в чем угодно – только не в равнодушии к судьбам России. Разумное объяснение может быть только одно: его вынудили так поступить.
Я уже не раз говорил о том, что наследственный монарх далеко не самовластен. Существуют силы, бороться с которыми ему очень и очень сложно. К тому же, помня, как он пришел к власти, он не слишком уверенно чувствовал себя на троне. Александр I всю жизнь вынужден был балансировать между различными группировками российской элиты… К примеру, он не слишком рвался воевать с Наполеоном. Клика все той же Марии Федоровны буквально вынудила его пойти на обострение, результатом которого стала война 1812 года.