Интересно, что Мао именно себя считал подлинным продолжателем дела Ленина-Сталина. Один из самых известных маоистких символов – «великая пятерка» – профили Энгельса, Маркса, Ленина, Сталина и Мао.
Мао Цзэдун позаботился о распространении своих идей. На все основные языки мира была переведена и выпущена огромным тиражом так называемая «Красная книжка» – сборник цитат Мао, разбитых на тематические разделы. «Великий кормчий» умел формулировать лозунги.
«Народы всего мира, сплачивайтесь и громите американских агрессоров и всех их приспешников! Народы всего мира, будьте мужественны, смело сражайтесь, не бойтесь трудностей и идите вперед волна за волной! Тогда весь мир будет принадлежать народам.
А всякая нечисть будет полностью уничтожена».
«Революция – это не званый обед, не литературное творчество, не рисование или вышивание; она не может совершаться так изящно, так спокойно и деликатно, так чинно и учтиво. Революция – это восстание, это насильственный акт одного класса, свергающего власть другого класса».
«Всякий, кто стоит на стороне революционного народа, – революционер. Всякий, кто стоит на стороне империализма, феодализма и бюрократического капитализма, – контрреволюционер. Всякий, кто только на словах стоит на стороне революционного народа, а на деле поступает иначе, является революционером на словах. Всякий, кто стоит на стороне революционного народа не только на словах, но и на деле, является настоящим революционером».
«Все войны в истории делятся на два рода: справедливые и несправедливые. Все прогрессивные войны являются справедливыми, а все войны, препятствующие прогрессу, – несправедливыми. Мы, коммунисты, боремся против всех несправедливых войн, препятствующих прогрессу, но мы не против прогрессивных, справедливых войн. Мы, коммунисты, не только не выступаем против справедливых войн, но и принимаем в них активное участие».
«Борьба, поражение, вновь борьба, вновь поражение, вновь борьба и так вплоть до самой победы – такова логика народа, и он также никогда не действует вопреки этой логике. Это тоже марксистский закон. Согласно этому закону происходила революция русского народа, согласно этому же закону происходит и революция китайского народа».
«Народно-освободительная армия всегда была и будет боевым отрядом. Даже после победы во всей стране она будет оставаться боевым отрядом в течение целого исторического периода, до тех пор пока в стране не будут уничтожены классы, а в мире будет существовать империалистическая система. Тут не должно быть никаких недоразумений и колебаний».
Эти цитатники в большом количестве появились у западных интеллектуалов. Что у циников вызывало изрядное веселье – то, что «Красная книжечка» по своей сути изначально предназначалась для малограмотных пропагандистов…
Что же касается геваризма, то он был похож на учение Мао. Разница заключалась в более терпимом отношении к Советскому Союзу и в более узкой цели – в задачу геваристов входила прежде всего революция в Латинской Америке и образование там структуры вроде СССР.
Ко всему этому подверстывалась теория «городской герильи», созданной бразильцем Жуаном Карлосом Маригеллой. (Он был сперва коммунистом, потом порвал с Компартией Бразилии, обвинив ее в «оппортунизме» и отказе от революционной борьбы.) Городская герилья – это тактика боя повстанцев в городских условиях с заведомо превосходящими силами противника.
Одновременно одной из целей вооруженной борьбы Маригеллы являлось отвлечение масс от «манипулятивного воздействия СМИ». А вот это уже называется терроризмом…
* * *
И что получалось? Западные «новые левые» ощущали себя бойцами той самой «большой деревни», а впоследствии – городскими партизанами, сражавшимися в тылу врага… Все террористические левацкие организации выросли из этого.
При этом «новых левых» не слишком волновало, что в «третьем мире» реально происходит. Ведь та самая Куба не смогла бы продержаться без помощи СССР. Да и вьетнамские партизаны – тоже. Но даже не в этом дело. «Новые левые» приписывали повстанцам и партизанам собственные цели. За что они там в горах и джунглях боролись? За свободу. Но ведь свобода – понятие философское.
«Новые левые» воспринимали Запад как «общество подавления». С их точки зрения, Система (именно с большой буквы) с помощью воспитания, СМИ и прочего подавляла человеческую личность и не давала ей самовыражаться. То есть их борьба была, говоря философским языком, «индивидуалистическим бунтом». Почему-то считалось, что революционные движения, разрушив «общество потребления», освободят людей от этого подавления. Тех, «кто не они», «новые левые» считали «буржуазными свиньями» и никаких теплых чувств к ним не испытывали.
Стоит отметить и события, оказавшие огромное влияние на мировоззрение «новых левых». Речь идет о парижском Красном мае.
Суть событий такова. В начале мая 1968 года мелкая стычка леваков с полицией внезапно переросла в массовые студенческие беспорядки. 12 мая случилась так называемая ночь баррикад – по всему центру Парижа взбунтовавшиеся студенты понастроили этих сооружений, начались массовые стычки с полицией. Хотя с Красной Пресней 1905 года это не сравнить. Оружия полиция не применяла – только дубинки и водометы. Студенты отбивались булыжниками и «коктейлем Молотова».
Лозунги у гошистов (так называли себя французские леваки) были очень своеобразные:
«Будьте реалистами, требуйте невозможного!» «С 1936 года я боролся за повышение зарплаты. Раньше за это же боролся мой отец. Теперь у меня есть телевизор, холодильник и “фольксваген”, и всё же я прожил жизнь, как козёл. Не торгуйтесь с боссами! Упраздните их!»
«В обществе, отменившем все авантюры, единственная авантюра – отменить общество!»
«Один уик-энд без революции гораздо более кровав, чем месяц перманентной революции».
Как видим, политическими эти лозунги можно назвать с большой натяжкой. Это был, по сути, «праздник непослушания». И неизвестно, чем бы дело закончилось, но тут вмешались французские профсоюзы, которые контролировались социалистами и коммунистами. У рабочих были собственные, чисто прагматичные интересы. Их лозунгом было «40–60 – 1000» (40-часовая рабочая неделя, пенсия в 60 лет, минимальный оклад в 1000 франков).
Однако профсоюзники воспользовались случаем и под лозунгом «не позволим бить наших детей!» начали всеобщую забастовку. Данное мероприятие по своему эффекту сравнимо с вооруженным восстанием. Другое дело, что организовать его мало кому удавалось. Но тут удалось. В стране начался бардак. Президент де Голль убыл (бежал) из страны в Германию, где располагались надежные французские воинские части.
Под шумок студенты захватили территорию Сорбонны и театр «Одеон», в последним была устроена «свободная трибуна». Набравшиеся левацких идей молодые рабочие захватили завод «Рено», над которым подняли красный флаг…
Кстати, советские лидеры пребывали в полной растерянности. С де Голлем у СССР были хорошие отношения. Да и вообще – тогдашнего советского лидера звали Леонид Ильич Брежнев, а не Лев Давыдович Троцкий. Лезть в эту заваруху никто не хотел…