Гиперэтнизм, как пишут социологи, связан «с культурой нового типа — плюралистичной, информационно-виртуальной, освобожденной от жесткого социального контроля, ориентированной на индивидуальное самовыражение… Подчеркиваются упрощенность, единообразие и делокализация новых проявлений этничности, конструирование и реконструирование новых традиций и образов этнического, только напоминающих старые, трансформация переработанной соответствующим образом этничности в один из продуктов массового потребления, который может быстро распространяться на рынке поп-культуры… Изобретенная традиция способна быстро снабжать человека суррогатом мировоззрения и групповой идентичностью, предоставлять свободу самовыражения, но одновременно удерживать человека под властью идеологических фантомов» [29, с. 13].
Перед нами — описание массовой душевной болезни, нового, непривычного и плохо изученного состояния целых социальных групп. Такова наша реальная обстановка — горючий и взрывчатый материал с обеих сторон. И множество теней прыгает наготове, с запалами и керосином.
Как же, в целом, ведут себя наши люди, вышедшие из советского строя? Они проявляют такой уровень терпимости, разумности и достоинства, какой и не снился «цивилизованным» обществам Запада. СМИ, которые раздувают миф о ксенофобии русских (а тем более преступный миф о «русском фашизме»), ведут сознательную информационную войну против России. Кондопога — локальный перескок на другую траекторию.
В отношениях местного населения и мигрантов всегда возникает выбор: способствовать интеграции двух общностей — или их взаимной изоляции («геттоизации» мигрантов). Но интеграция не идет самопроизвольно, по доброму желанию сторон. Это — «строительство», требующее творчества, усилий и ресурсов. Самопроизвольно возникает как раз «закрытость», создающая конфликтогенную среду».
В Кондопоге процесс пошел по пути изоляции. В этом промышленно развитом городе есть, очевидно, структуры т.н. гражданского общества. В ходе событий они никак себя не проявили. События осени 2006 г. — итог довольно длительного развития. Вот сообщение: «07.08.2003, Республика Карелия. Мусульмане требуют прекратить расистские погромы в Кондопоге. Председатель Духовного управления мусульман Карелии муфтий Висам Али Бардвил посетил город Кондопогу, на рынках и улицах которого уже в течение нескольких дней продолжаются нападения на людей с неславянской внешностью».
Исследования миграции и сопряженных с ней проблем ведутся интенсивно и системно. Вывод таков: в России возник новый узел противоречий и порочных кругов, причем тенденции запущенных процессов неблагоприятны.
Вот некоторые выводы: «Анклавные рынки [труда] создают возможность быстрого накопления капитала и выступают привлекательными, высоко криминализованными социальными пространствами, действующими преимущественно в городах России, вокруг и внутри которых сталкиваются интересы многих противоборствующих субъектов… Характер конфликтов создает редкостную по своей напряженности атмосферу, в которой довольно высоки риски столкновений на межэтнической, расовой, религиозной основе. Это предопределено экономической моделью анклавного рынка, его «идеологией», которые создают «монополизацию» шансов для мигрантов, позволяют им преуспевать, эффективно защищаться от нетолерантного окружения и претендовать на статус, не соответствующий их нынешнему месту в иерархической лестнице… У тенденции нарастающего насилия есть своя экономическая, ценностная, политическая, организационная, социально-психологическая и криминальная составляющие» [30].
Пока что российское общество и государство не имеют ни экономических, ни культурных, ни политических ресурсов, чтобы быстро и эффективно разрешить эту созданную реформой проблему. Реформа к тому же породила информационную среду, которая многократно усиливает этническую солидарность с конфликтующими группами. Массы людей превращаются в «виртуальных» участников конфликта — вне зависимости от расстояния. Ксенофобия охватывает целые регионы и придает локальному конфликту, который без этого уже был бы разрешен, широкий характер.
Дискуссии в Интернете в основном прошли под лозунгом: «Поддержим Кондопогу!», то есть, тот способ действий, который был применен в Кондопоге. Там митинг требовал от власти провести маленькую этническую чистку конкретного района, применить наказание на коллективной этнической основе, ввести нормы «прямой демократии» (принятие правовых решений на митингах), дискриминацию по национальному признаку («выселить мигрантов кавказской национальности», а «рынок передать лицам славянской национальности»).
Показательна статья Дм. Стешина в «Комсомольской правде» 30.08.2007, которая вызвала горячее одобрение «в широких кругах интернет-сообщества». Начинается эта статья заставкой: «Подняв протест против нескольких хулиганов-чеченцев, жители карельского городка умудрились выжить всех кавказцев».
Каждое слово в статье взвешено. Читаем о событиях: «Власти по обыкновению делали вид, что ничего особого не произошло. И тогда люди вышли на улицы громить магазины и ларьки, принадлежащие кавказцам. Отведя душу, кондопожцы собрали народный сход, который определил требования к властям. Первым пунктом стояло выселить из города в 24 часа всех кавказцев».
Здесь четкая квалификация событий: люди устроили погром, они «отвели душу», «сход» потребовал «этнической чистки». Далее Стешин с одобрением пишет о действиях «власти» (мэра), после которых «почти все чеченцы уехали из Кондопоги. По словам Папченкова [мэра], он опирается на требования прошлогоднего народного схода. Из двух десятков чеченских семей, живших до прошлого августа в Кондопоге, уехали почти все».
Объективно это означает, что власть опирается не на закон, а на требования «народного схода». «Диаспора», которую народ требовал «выселить», насчитывала два десятка семей. Материал для антироссийской кампании подан на блюдечке.
Это о власти. А о «народе» у Стешина в «Комсомольской правде» читаем такое: «В Питере ждут машину с кондопожским шунгитом (камнем для облицовки зданий). Но загрузить ее некому — все бригады заняты. Заказчик предлагает привезти гастарбайтеров, пусть грузят камень. Юра в ответ кричит в трубку: «Вы не поняли, наш карьер в Кон-до-по-ге! Слышали про такой город? У нас через день годовщина погрома. Гастарбайтеров тут просто порвут». Заказчик все понимает мгновенно. И уже готов подождать несколько дней. Юра… сообщает: «Вот так и живем, чужих не кормим. Кавказцы почти все разъехались, даже грузины и армяне, хотя им никто слова худого не сказал».
Тут тоже умело отобраны штрихи, чтобы создать из Юры портрет «русского фашиста», к тому же дурака. «Чужих не кормим» — это о людях, которые за треть цены приехали бы грузить камень. Справляют в городе годовщину погрома. «Гастарбайтеров тут просто порвут» — это речь уже вообще не о преступниках, не о чеченцах, а о социальной группе. «Гастарбайтерами» бывают и украинцы, а завтра, может, станут и рязанские.
Юра якобы не понимает, что кондопожский шунгит покупается в Питере только потому, что его разгружают, поднимают на строительные леса и облицовывают им элитные дома те самые «гастарбайтеры». Стешин представляет нам спектакль: всеобщее ликование и одобрение вызывает погром, благодаря которому в одном небольшом городе удалось «выселить кавказцев», ничего не изменив в социально-экономической системе в целом.