В 1234 г. монголы завершили покорение Северного Китая, а в 1235 г. на берегах Онона собрался курултай, общий съезд вождей, чтобы договориться — куда дальше приложить силы. Решили устроить Великий западный поход. Целью ставили дойти «до последнего моря». На востоке монгольская держава омывалась теперь волнами Тихого океана, предстояло достичь такой же границы на западе. То бишь всего навсего покорить мир. Предводителем похода определили внука Чингисхана Бату, на Руси он стал известен как Батый. С ним отправлялось еще несколько ханов с собственными контингентами, была объявлена всенародная мобилизация, каждая семья выделяла на службу одного сына.
Различные историки оценивают численность армии по-разному, причем с широчайшим разбросом, от 30 до 500 тыс. Обе крайних цифры, как это часто бывает, не имеют отношения к действительности. Ядро войска и в самом деле было не столь большим, 40–50 тыс. монголов. Но, кроме них, в поход были подняты подвластные народы «улуса Джучиева», Средней Азии и Западной Сибири — туркмены, каракалпаки, осколки тюркских племен, сарты, таджики, кипчаки, кангары. Их желания никто не спрашивал. Приказали выставить десятую часть боеспособных мужчин, вот и выполняй. Хотя многие откликнулись охотно. Если тебя пограбили и поработили властители мира, почему бы не найти в этом выгоду, не пограбить и поработить других? Под знамена Батыя стекались и добровольцы всех мастей, позже среди татарских командиров обнаружились даже двое рыцарей-крестоносцев из ордена тамплиеров. Уж им-то, сатанистам, какая была разница, кого громить и грабить?
Так что в целом полчища собрались неисчислимые, 200–300 тыс. В 1236 г. они покатились на Урал. Башкиры и манси 13 лет выдерживали пограничные стычки с вражескими отрядами, но разве могли они остановить лавину? Их попросту раздавили. Князьков и вождей казнили, а рядовых воинов включили в состав монгольской армии. Вслед за уральскими племенами пришел черед Волжской Болгарии. За ней числился давний «долг», нападение на тумены, возвращавшиеся после Калки. А монголы таких счетов не забывали. Кто провинился — месть должна настигнуть рано или поздно. У болгар было много торговых городов и городков, они сопротивлялись отчаянно, но один за другим превращались в смрадные пожарища. Пала и столица Биляр или, как ее называли на Руси, Великий Болгар. Ее жителей уничтожили поголовно.
Уцелевшие болгары в ужасе разбегались кто куда, появились в Нижнем Новгороде, Ростове, Владимире. Но великий князь Юрий II знал, что монголы враждовали с Болгарией, имели весомые причины для войны. А с Владимирской Русью они никогда не сталкивались, никаких поводов для конфликтов не существовало. Не заступаться же было за чужую страну. Мстислав Удалой уже заступался за половецких «друзей», хватит. А болгары и друзьями-то для русских никогда не были, то и дело досаждали. Разумеется, бедствие соседнего государства было очень тревожным сигналом. Но ошибка русских князей состояла в том, что они представляли татар наподобие половцев — придут, погромят и уйдут в свои степи.
Казалось, прогнозы сбываются. Покончив с Болгарией, орда потекла куда-то южнее. Хотя на самом деле, нападение на Русь в ставке Батыя было уже предрешено. У монголов была великолепно отлажена разведка. От болгар, от купцов, от попавшихся русских они собрали доскональную информацию о русских княжествах, городах, дорогах, климате. Лучшим временем для наступления сочли зиму. Половцы на ослабевших лошадях не сумеют ударить по тылам, а татары смогут продвигаться по замерзшим рекам, пользоваться запасами продуктов и фуража, которые заготовили для себя русские. К югу армия отхлынула только для того, чтобы в удобном месте переправиться через Волгу и отогнать половцев. Для прикрытия против них Батый оставил заслон, корпус брата Менгу, а сам с главными силами поздней осенью 1237 г. вышел на Верхний Дон.
У русских князей с разведкой обстояло куда хуже — ее не существовало вообще. Давно миновали те времена, когда дозоры витязей отслеживали обстановку в степи, подавали сигналы об опасности. В Рязани узнали об угрозе только от татарских послов, явившихся в город, двоих ханских чиновников и некой «жены-чародейки». Видимо, переводчицы, взятой из Болгарии или от бродников. Делегация спокойно и по-деловому выложила требование: покориться Батыю. Но не только на словах, а подтвердить их делом, отдать десятую часть всего достояния — скота, лошадей, и людей тоже. Пусть князья выделят для монгольского властителя воинов, обозных, рабов.
Рязанские правители, Ингорь и Юрий, были в шоке. Со времен забытого хазарского ига такого еще не бывало. Печенеги, гузы, болгары, половцы грабили, угоняли полон, но ни у кого даже в мыслях не возникало властвовать над русскими! Послам категорически ответили:
«Когда нас никого не будет в живых, то возьмете все».
Их не тронули, пропустили дальше, во Владимир, а сами забили тревогу. Ингорь помчался к родственникам в Чернигов, Юрий Рязанский принялся формировать рать. Направили гонца и к Юрию II, просили подмоги. Но Владимирский великий князь был попросту не в состоянии помочь соседям! Его отборные полки ушли с Ярославом на Днепр! Да и вообще вступать в полевое сражение выглядело безумием. Урок Калки был еще свежим. И, опять же, татар оценивали по образу половцев, только более сильных, умелых, свирепых. Представлялось более надежным отсидеться за стенами крепостей. Поосаждают и выдохнутся, даже пусть возьмут город-другой, перегрузятся добычей, а что еще нужно степнякам? Повернут назад…
Рязанские князья были бедными, властвовали в поделившихся маленьких удельчиках. Но тем выше они блюли свою честь и воинскую доблесть. На городки с деревянными, много раз горевшими стенами, они не особо рассчитывали, а с половцами схлестывались неоднократно. Знали, что кочевники не выдерживают атак бронированных дружин. Невзирая ни на что, они решили драться в поле. Прибыли все кто мог: Юрий Рязанский, Федор Юрьевич, Олег и Роман Ингворовичи, князья Пронский, Коломенский, Муромский. Из горсток удельных отрядов, по несколько сотен воинов, составилось войско. Даже, вроде бы, неплохое, значительное. Но навстречу выползла такая туча врагов, что и самым храбрым стало не по себе.
Юрий Рязанский попытался вступить в переговоры, послал к Батыю сына Федора с подарками. Однако хан рассудил, что время переговоров истекло, и велел Федора прикончить. Массы монголов и их вассалов развернулись в атаку. Рязанская рать развалилась по княжеским отрядикам. Одни сшиблись и рубились до последнего. Другие увидели, что их обтекают с флангов, побежали и их истребляли в погоне. Олег Ингворович раненным попал в плен. Батый ценил мужество, предложил служить в своем войске. Но князь отверг ханскую милость. Он исходил кровью, чувствовал, что умирает, молился и готовился предстать перед Творцом.
Татары хлынули на рязанскую землю, легко захватывали города, оставшиеся без защитников — Пронск, Белгород, Ижеславец. Для вторжений в чужие страны у них выработалась особая тактика. Впереди основных сил рассыпались загонами специальные части, задачей которых было посеять ужас. Поднять волну паники, чтобы парализовала саму возможность сопротивления. Эти загоны не брали пленных, не интересовались добычей — свою долю они получали от второго эшелона. А сами только жгли, убивали всех подряд, причем самыми жуткими способами. Как сообщает летописец, «груди взрезаху и желчь выимаху», «с иных кожи одираху, а иным иглы и щепы за ногти бияху».