Но в стране сохранилась старая проблема – национальная. Бельгию населяли валлоны, говорящие на французском языке, и фламандцы, говорившие на немецком. Государственным языком считался только французский. На нем составлялись все официальные документы, в административных учреждениях и армии использовался лишь французский. Во время войны некоторые фламандцы поддержали немцев – те обещали создать «независимую» Фламандию (под эгидой Германии). Гораздо больше фламандцев остались верными своему королю и правительству, храбро воевали. Но надеялись, что после войны их верность оценят, предоставят немецкому языку официальные права. Нет, уступок не последовало. А коллаборационистов преследовали, обвинения и насмешки распространяли на всех фламандцев.
Однако в начале 1920-х в Бельгию хлынули люди других национальностей. На начавшиеся стройки, на заводы и шахты вербовщики нанимали и привозили итальянцев, югославов, греков, русских эмигрантов – им меньше надо было платить. И к тому же национальные противоречия дополнились политическими. До войны в Бельгии почти безраздельно господствовала Крестьянская партия, устойчиво получала на всех выборах более половины голосов. Второе место традиционно занимала Либеральная партия, третье – Католическая.
Но в 1919 г. было введено «всеобщее» избирательное право. Впрочем, только для мужчин. Однако страсти закипели. Резко взвинтился вес социалистической партии. Она заняла в парламенте второе место и претендовала на первое. В парламент попали и депутаты от коммунистов. Абсолютного большинства больше не было ни у кого. Все партии пытались хитрить, вступали в коалиции. Но эти коалиции оказывались очень неустойчивыми, разваливались. В результате распадались коалиционные правительства. Бельгию лихорадили непрерывные выборы, и правительства менялись чуть ли не каждый год! За 21 год – 18 правительств!
В этой свистопляске пытались выдвинуться националисты. Обиженные фламандцы организовали движение «Фламандский фронт». Его еще называли «Фронтовой партией» – он действовал как политическая партия, участвовал в выборах. На ведущие места в парламенте не попадал, но постоянно заявлял о себе с парламентской трибуны и на выборах. Появлялись молодежные националистические группировки фламандцев – они были слабыми, как возникали, так и распадались. А Католическая партия решила создать собственные юношеские формирования – чтобы противостоять коммунистам и социалистам.
Валлонские националисты тоже организовывали свои группировки – против фламандцев. В 1924 г. несколько таких группировок объединилось в движение «Национальное действие». Провозглашалась необходимость бороться не только против фламандцев, но и против большевиков, социализма, Коминтерна. Возможно, на рождение «Национального действия» повлиял фашистский всплеск в соседней Англии, но бельгийский аналог стал самостоятельной организацией. Идеологи «Национального действия» указывали на пороки демократической системы и лучшим примером видели Италию. Перенимали идеи у Муссолини – интересы народа должно защищать сильное государство, а демократическую систему надо заменить «корпоративной».
«Национальное действие» развернуло работу среди молодежи, была создана дочерняя организация «Национальное юношество» – она насчитывала около 3 тыс. старшеклассников. Но внутри организации стали нарастать разногласия. По какому пути идти? Парламентской партии или «боевого» движения, наподобие «чернорубашечников»? В начавшихся раздорах группа ветеранов войны под руководством бывшего офицера Хунарта выделилась в новую организацию, военизированную – «Национальный Легион». Остальная часть движения перессорилась и раскололась. Большинство членов «Национального Действия» сразу или после колебаний присоединилось к Легиону. Меньшинство свернуло на «демократический» путь и влилось в Католическую партию.
Однако «Национальный Легион», по сути, попал в тупик. Для государственного переворота в Бельгии не было никаких предпосылок. Такой решимости не было и у лидеров. На терроризм, в отличие от румынской «Железной гвардии», они и подавно не нацеливались. Финансирования не было. Даже для того, чтобы обмундировать своих членов, денег не хватало. Чтобы нарядить в единую форму, из Легиона выделили отдельные отряды, «Молодую Гвардию». Они маячили на митингах, но никаких реальных успехов за бельгийскими фашистами не значилось.
Швеция очень разбогатела на своем нейтралитете в годы мировой войны – торговала с обеими сторонами, стала промежуточным пунктом перекачки денежных потоков, центром закулисной дипломатии и интриг. Страной с 1920 г. правила социал-демократическая партия под руководством Хьялмара Брантинга и Пера Альбина Ханссона. Она заключила альянс с «Крестьянским союзом», вела довольно грамотные социальные реформы. Давняя агрессивность шведов давно осталась в прошлом – русские столько раз били их, что отучили воевать. О «Великой Швеции», некогда охватывавшей берега Балтийского моря, больше никто не вспоминал.
Тем не менее здесь тоже возникли фашистские группировки. Одну их них основал врач Гуннар Фуругорд. Он в составе миссии Красного Креста побывал в революционной России. Вернулся убежденным антикоммунистом. Считал, что революционная опасность вполне реальна, что она может проникнуть в благополучную Швецию. А главными разносчиками коммунистических идей он считал евреев. Гуннар и его брат Сигурд ездили в Германию. Познакомились с генералом Людендорфом, Гитлером, Грегором Штрассером, Гиммлером, Шлейхером. В августе 1924 г. братья Фуругорды основали «Шведский национал-социалистский союз свободы» по образцу нацистской партии. Чуть позже этот союз развернули в «Шведскую национал-социалистскую крестьянскую и рабочую партию». Ее возглавил третий, старший брат – Биргер Фуругорд.
Но в это же время, в 1925 г., Элоф Эриксон основал еще одну фашистскую организацию, «Национальное движение единения» – она выступала против засилья евреев в шведской экономике, финансовой системе, парламентских партиях. А социал-демократический министр обороны Пер Альбин Ханссон осуществил военную реформу, значительно сократил армию. Двое уволенных офицеров, Свен Хеденгрен и Свен Олаф Линдхольм обиделись и в 1926 г. создали «Фашистскую боевую организацию Швеции». Она ориентировалась на итальянские образцы, и вступали в нее большей частью такие же уволенные офицеры и унтер-офицеры.
В 1929 г. в шведских университетах произошли митинги и демонстрации. Студенты протестовали против чрезмерного наплыва евреев и иностранцев. Полагают, что в организации этих мероприятий приняли участие фашисты. Хотя в данном отношении у них были единомышленники, среди молодежи активно работала Консервативная партия Швеции. А национал-социалистская партия Фуругордов объединилась в это время с офицерской «Фашистской боевой организацией». Историки считают, что это произошло по инициативе и при поддержке германских нацистов. По крайней мере, отставные военные тоже переориентировались с итальянских на немецкие образцы, и новая организация назвала себя «Национал-социалистской народной партией».
Но Швеция оставалась довольно благополучной и спокойной страной. Взбаламутить и повести за собой массы здешним нацистам и фашистам не удавалось. Они участвовали в парламентских выборах, но даже в лучших раскладах не набирали больше 1 % голосов. А лидеры различных группировок постоянно грызлись между собой. Поэтому все организации оставались малочисленными и заметной роли не играли.