Что было вовсе не трудно. Поскольку делегаты не торопились разъехаться. Как и не торопились прийти к соглашению. На конференцию от каждой страны прибыли оравы вельмож, судейских крючков, лакеев, чиновников. Они получали хорошее жалованье, неплохо проводили время на тех же дармовых банкетах. Зачем же лишать себя такой кормушки?.. Получалось, что противников надо подтолкнуть к миру. И весной 1646 г. Мазарини спланировал удар по испанским портам в Италии. Был заключен союз с герцогом Савойским, на соединение с ним отправилась эскадра под командованием де Брезе, высадила десант в Тоскане. Однако объединенное войско оказалось никудышным, воевать не умело, а вскоре вспыхнула эпидемия малярии, уничтожившая большую часть солдат. Выжившие вернулись восвояси.
Главной же целью кампании 1646 г. было вывести из войны Баварию. На нее двинулась армия Тюренна и шведский корпус Врангеля. Они заняли Мюнхен и полгода опустошали страну, пока баварский герцог Максимилиан не запросил мира. После чего Тюренн предлагал идти в сердце империи, на Чехию и Австрию. Но Мазарини со своей дипломатией «сам себя перехитрил». Он не хотел полного разгрома Фердинанда III. Чтобы император оставался угрозой для германских князей, а Франция выступила бы «гарантом» их прав. Поэтому Тюренн получил приказ перебросить армию в Испанские Нидерланды. Что очень не понравилось немцам-наемникам, из которых состояли его полки. Они забунтовали и стали разбегаться. А баварский герцог, едва враг покинул его владения, тут же нарушил перемирие. За возобновление боевых действий император пообещал отдать ему Пфальц. И к тому же Максимилиан до заключения общего мира не решался распускать свою армию. А она была тоже наемной, и внутри Баварии представляла не меньшее бедствие, чем неприятельская. Так что оптимальным выходом было бросить ее на соседей-протестантов — пусть грабит там.
В 1647 г. французы начали было вторую экспедицию в Италию. Но там в это время разразилось восстание. На юге Италии, в испанских владениях, большинство населения жило крайне бедно. В самой Испании законодательные кортесы провинций всячески противились увеличению налогов, и правительство опасалось «пережать». Зато итальянцев задавило поборами. Дошло до того, что основной рацион их питания состоял теперь… из фруктов. И когда власти попытались ввести новый налог — и именно на фрукты, подданные не выдержали. Началось в Сицилии, в Палермо, где мятежников возглавил некий Джузеппе Алези. Перебили испанцев, отменили все налоги, грабили и расправлялись со знатью.
А с Сицилии бунт перекинулся на Неаполь, который представлял собой подлинную клоаку — из 400 тыс. его жителей 100–150 тыс. составляли бродяги, стекавшиеся сюда со всей Италии. Существовали случайными заработками в порту, нищенствовали, ночевали вповалку в пещерах, развалинах или под открытым небом, благо климат позволял. В этой массе люмпенов мятеж нашел самую благодатную почву. Испанский вице-король успел укрыться в крепости Шато-Неф, а чернь выпустила из тюрем бандитов, жгла и грабила дома чиновников. Предводителем повстанцы выбрали рыбака Мазаньелло, создавшего «армию» и объявившего войну Испании. Восстание охватило Калабрию, Апулию, Абруццо.
Во французском руководстве многие считали, что момент очень удобен для вторжения, но Мазарини благоразумно воздержался и отменил десантную операцию. Он оказался прав. Мятежники сразу же перегрызлись между собой. Мазаньелло пытался навести хоть какой-то порядок, что совершенно не устраивало «подчиненных», и его убили. Вместо него неаполитанцы пригласили командовать дворянина де Масса. Но и его вскоре прикончили свои же. Выдвинули предводителем оружейника Аннезе — его постигла та же судьба. Пошел полный раздрай, и испанцам даже не понадобилось присылать в Неаполь дополнительные войска. Вице-король вывел гарнизон из крепости Шато-Неф и без труда разгромил повстанческие банды. После чего испанцы высадились на Сицилии и тоже привели ее к общему знаменателю.
Но пока Италия еще бурлила, Мазарини решил воспользоваться затруднениями Мадрида. И тайно предложил сепаратный договор — дескать, Франция вернет оккупированную Каталонию, а взамен Испания пусть отдаст Бельгию. Вот тут-то мадридские дипломаты очень лихо переиграли кардинала. Они сообщили о его предложении голландцам. Ну а Нидерланды в это время предъявляли наименьшие претензии. Их правители не желали расширения своей территории, поскольку купцы присоединенных городов стали бы их конкурентами. Но не хотели и того, чтобы их соседкой стала хищная Франция. Узнав, что Мазарини добивается именно этого, голландцы тут же ударили по рукам с Испанией и в январе 1648 г. заключили с ней сепаратный мир. По которому Мадрид наконец-то признал независимость Нидерландов, отдал им полосу земли к югу от Мааса и согласился закрыть для плавания устье Шельды, что подрывало позиции бельгийских купцов.
Зато испанская армия высвободилась против французов. Это подтолкнуло Мазарини к активизации действий в Германии. Войска Тюренна и Врангеля снова повернули против Баварии, разгромили при Цусмаркхаузене баварско-имперскую армию Меландера и двинулись на Вену. Им помешали затяжные проливные дожди. Полки застряли у переправы через р. Инн, у них иссякли запасы продовольствия, и они ушли грабить Швабию. Но и попытка испанцев, сняв войска из Нидерландов, нанести удар по Франции, была блестяще отражена принцем Конде. Угроза Вене и неудача союзников всполошили императора, его дипломаты сразу стали уступчивее. И на Вестфальском конгрессе дело пошло к миру.
Но пока его еще не заключили, шведы задумали урвать дополнительный «приз» — богатую Прагу. К ней двинулся «летучий отряд» генерала Кенигсмарка. Он оставил в тылу обоз, пушки, посадил пехоту на телеги и погнал в надежде захватить город врасплох. Разъезды по пути хватали или убивали всех встречных, чтобы не предупредили пражан. Приблизились скрытно. Из леса осматривали раскинувшийся город, заранее распределяя богатые дома для грабежа. А в ночь на 26 июля шведы проникли через обветшалые стены Страговского монастыря, сняли часовых и захватили «Мале място». Это был самый богатый район Праги — тут жили знать, купцы, состоятельные ремесленники. Вакханалия погромов и резни длилась три дня.
Другие части города, лежащие за Влтавой, шведам упускать тоже не хотелось. Подвезли артиллерию, и после обстрела солдаты Кенигсмарка ринулись на штурм. Но пражане уже изготовились к обороне. Они знали, чем обернется для них поражение, и встали насмерть. В схватке на Карловом мосту врага отразили. Постепенно к Праге стали подтягиваться и другие корпуса шведов, к осени тут собрались все их войска, командование принял принц Карл Густав. Город окружили со всех сторон, бомбардировали, подводили мины. Было отбито несколько приступов. Словом, ситуация создалась в какой-то мере парадоксальная. Та самая Прага, из-за протестантских симпатий которой началась Тридцатилетняя война, теперь еле-еле отбивалась от протестантов и взывала о помощи к прежде ненавистному императору. А между тем в Вестфалии 24 октября 1648 г. был подписан мир…
В Чехии об этом узнали не сразу. У пражан кончились боеприпасы, они уже голодали, однако сдаваться не хотели. И им на помощь все же подошла имперская армия. Карл Густав сделал вид, что уклоняется от сражения и пропустил ее к Праге. После чего быстрым маневром прижал к городским стенам. Он рассчитывал, что войско укроется в городе, увеличив число едоков, и голод заставит осажденных капитулировать… Тут-то и подоспело известие, что в Европе уже неделю как заключен мир. Шведы возмущались, не хотели верить, считая это хитростью противника — но поверить пришлось.