Поставки по ленд-лизу американцы обещали расширить. Однако стали сказываться другие факторы. Немцы разобрались, какое значение имеет дорога в полярных морях. В Норвегию перебрасывались подводные лодки, авиация, отрабатывались более эффективные методы нападений. Конвои начиная с PQ-8 стали нести потери. К тому же кончалась полярная ночь. Выслеживать и атаковать суда в светлое время было гораздо проще. В конвое PQ-13 насчитывалось 17 транспортов, из них враг потопил 5. А обратным рейсом из Мурманска на крейсер «Эдинбург» было погружено золото. Оплата за поставки, которую союзники содрали с нашей страны. Но немцы отправили «Эдинбург» на дно.
Эти потери (и особенно золота) переполошили англичан. Черчилль настаивал, что морские перевозки надо вообще прекратить до следующей полярной ночи! Предложил вместо этого увеличить поставки через Иран. Сталин протестовал. Ручеек грузов через Иран никак не мог сравниться с морским. На советских фронтах разгорались самые жаркие сражения, а поток военных грузов оборвется на целых полгода! Иосиф Виссарионович указывал, что потери в войне неизбежны и наша страна несет гораздо больший урон в сражениях [94]. В данном вопросе Сталина поддержал Рузвельт. Уж его-то потери английского флота совершенно не смущали. Кое-как договорились продолжать перевозки.
Но отношения в антигитлеровской коалиции оставались очень далекими от искренности. В тяжелейшей обстановке начала войны наша страна была рада любым друзьям. В частности, естественной союзницей выглядела Польша. Эмигрантское правительство, сидевшее в Лондоне, числилось в состоянии войны с Германией. В английских вооруженных силах были части из поляков. Правда, и с русскими сохранялось состояние войны – с тех пор, как СССР занял Западную Украину и Белоруссию. Многие польские солдаты и офицеры попали в советские лагеря военнопленных. В присоединенных областях прошли и политические «чистки». Те, кого признали врагами Советского Союза, угодили в ГУЛАГ. Но от немцев в нашу страну хлынули сотни тысяч беженцев. Их распределили по многочисленным «спецпоселениям» и «спецколхозам» на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке (это не были места заключения, поселенцам давали жилье, работу, но разъезжаться куда бы то ни было не дозволялось). Да и из пленных большую часть перевели в «спецпоселения», а солдат с Западной Украины и из Белоруссии распустили по домам.
Еще до войны Берия выступил с идеей – на случай столкновения с Германией создать армию из поляков. Для этого подобрали ряд генералов и офицеров, вели подготовительную работу. А в июле 1941 г. советский посол в Лондоне Майский провел переговоры с премьер-министром Польши Сикорским, подписали соглашение о мире и союзе [72].
Начиналось формирование армии. Командующим польское правительство определило генерала Андерса. Из «спецпоселений» было освобождено более 260 тыс. человек, из мест заключения 50 тыс., из лагерей военнопленных 26 тыс. Как ни трудно приходилось Советскому Союзу, он выделил свыше 400 млн руб., продовольствие, оружие, боеприпасы, обмундирование. В Оренбургской и Саратовской областях развернулось обучение воинских частей.
Предполагалось, что будут сформированы 2 дивизии и запасной полк, выступят на фронт. Но… сразу начались интриги. Уже в августе 1941 г. Черчилль говорил с Сикорским – полякам нежелательно воевать плечом к плечу с русскими. Стали исподволь составляться планы о выводе армии в районы, контролируемые англичанами. Андерсу поступили инструкции не допускать среди подчиненных «советской пропаганды», искать любые предлоги для эвакуации с советской территории. В декабре в Москву приехал Сикорский, подписал декларацию о дружбе и взаимопомощи, подтвердил обязательство «воевать рука об руку с советскими войсками». Но вместо того, чтобы послать свою армию на фронт, выпросил разрешение довести ее до 7 дивизий, 96 тыс. человек. А район дислокации переместили в Узбекистан – поляки убеждали, что там будет проще прокормить армию.
В 1942 г. разыгрались тяжелейшие сражения. Войск не хватало. Верховное командование обратилось к полякам – пора бы отправить на передовую хотя бы готовые части. Сикорский и Андерс наотрез отказались. Заявили, что армия выйдет на фронт только в полном составе. В общем, масса солдат сидела в тылах, потребляла дефицитное продовольствие, получала оружие, но от фронта уклонялась. Органы госбезопасности отмечали, что в войсках Андерса нагнетаются антисоветские настроения, говорят о нежелании подчиняться советскому командованию. Вопрос был поставлен ребром – кормить дармоедов Советскому Союзу трудно, люди в тылу голодали. Тут-то поляки и западные союзники использовали предлог: если трудно кормить, можно отправить к англичанам.
В марте 1942 г. на переговорах Сталина и Андерса договорились – для поляков оставляют 44 тыс. пайков, остальных эвакуируют в Иран (в армии насчитывалось 73 тыс. военных и 30 тыс. гражданских лиц). Иосиф Виссарионович видел, к чему идет дело, выразился откровенно: «Если поляки не хотят здесь воевать, то пусть прямо и скажут: да или нет… Обойдемся без вас. Можем всех отдать. Сами справимся. Отвоюем Польшу и тогда вам ее отдадим. Но что на это люди скажут…» Нет, Андерс и Сикорский заверили – они остаются союзниками. Просили продолжать формирование. Обещали завершить подготовку армии в июне.
Но и в последующие месяцы направлять своих подчиненных на фронт Сикорский и Андерс отказались. В июне русским приходилось совсем жарко, но вместо исполнения обязательств последовало обращение к советскому правительству – вывести в Иран всю польскую армию. Андерс объяснял это расплывчато – «стратегический центр тяжести войны передвигается в настоящее время на Ближний и Средний Восток». Видимо, не мог придумать ничего более толкового. Из донесений разведки Сталин знал, что инициатива принадлежит не только польским политикам и военным, манипулирует ими Черчилль. Да и американцы прозрачно намекали, что вывод поляков в Иран был бы полезен. Препятствовать не стали. Целая армия, сформированная на русский счет, ушла к англичанам. Хотя добрым отношениям с Польшей это никак не способствовало. Москва расценила данный шаг однозначно, как нарушение союзного договора.
И в это же время оборвались поставки союзников. Германские адмиралы правильно оценили, что англичане крайне встревожены высокими потерями при перевозках в СССР. Разработали операцию «Ход конем». Выбрать один из конвоев, целиком уничтожить его, и Англия скиснет, прекратит отправку грузов. Из германских портов в Норвегию были переведены линкор «Тирпиц», «карманные линкоры» «Адмирал Шеер» и «Адмирал Хиппер», несколько крейсеров.
В качестве жертвы наметили конвой PQ-17. Он был огромным – 34 транспорта и 2 вспомогательных судна. Но и защиту ему выделили сильную. Отряд охранения адмирала Гамильтона насчитывал 4 крейсера и 3 эсминца, отряд непосредственного прикрытия – 6 эсминцев, 2 корабля ПВО, 4 корвета, 7 тральщиков. А против тяжелых кораблей врага в море была выслана эскадра адмирала Тови – авианосец, 2 линкора, 2 крейсера и 14 эсминцев. Вдоль норвежских берегов развернулась завеса из 13 подводных лодок, перехватывать германский флот. Вышли на позиции и советские подводные лодки. Плавание PQ-17 началось благополучно. Появившиеся германские самолеты отгоняли зенитками. При подозрении, что близко германские субмарины, море обрабатывали глубинными бомбами.