XIX съезд
Но к 1952 году развитие страны было столь успешным, а ее безопасность столь обеспеченной, что пора было делать власть в стране по-настоящему коммунистической. А для этого нужно было закончить с диктатурой ВКП(б) и отстранить партию от государственной власти, оставив ей идеологию (пропаганду идеалов коммунизма) и подбор кадров советской власти (подбор кандидатов в депутаты). После этого государственная власть должна была полностью перейти в руки Советов и их исполнительных органов.
Что нужно получить, было ясно, но вот как это получить? Объявить, что ВКП(б) нужно устранить от власти? За что? Партия потеряла половину своего состава в боях на фронтах. За что же ей такое недоверие? Более того, ведь это плохой пример для тех стран, где коммунисты еще не пришли к власти, там-то ведь власть надо захватывать! Поэтому операцию по отсечению партноменклатуры от непосредственного руководства государством надо было произвести без боли и без большого шума. Процесс должен был пройти естественно. И Сталин взял в руки скальпель. Этим скальпелем был XIX съезд ВКП(б), прошедший осенью 1952 г.
Съезд этот интересен тем, что, начиная от Хрущева, любую память о нем партноменклатура старалась тщательно уничтожить. При Брежневе начали выпускать стенограммы всех съездов ВКП(б) и КПСС и следующих за ними пленумов ЦК, на которых происходили выборы руководящих органов. Выпуск стенограмм начали интересно — со стенограмм 1-го и сразу XX съездов партии. А когда издание этих документов довели до материалов XVIII съезда ВКП(б), то на нем печатание стенограмм и прекратили. Почему? Ведь XIX съезд — это публичное мероприятие, парадное. На нем присутствовали делегации всех зарубежных компартий, масса журналистов. Что же здесь скрывать? Мало этого, уничтожена стенограмма пленума ЦК после этого съезда, на котором Сталин выступал полтора часа. Мало этого, как пишет Ж. Медведев: «..личный архив Сталина был уничтожен вскоре после его смерти...» Но если так скрывали даже память об этом съезде, значит, было что скрывать!
Уверен, что для 99% членов партии, рассматривавших Устав, новый текст не представлял ничего интересного или особенного. Речь шла о каких-то естественных (увеличение количественного состава руководящих органов в связи с резким ростом рядов партии) либо, на первый взгляд, косметических изменениях (новых названиях партии и ее руководящих органов).
Название «Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков)» менялось на «Коммунистическая партия Советского Союза». Первое название объявляло всем о независимости партии от государства, от Советской власти. Слово «всесоюзная» обозначало просто территорию, на которой действует эта часть всемирного коммунистического Интернационала. До роспуска Коминтерна в 1943 г. на титульном листе членского билета ВКП(б) вверху было написано: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» В середине: «Партийный билет», и в самом низу: «ВКП(б) — секция Коммунистического Интернационала». С безбрежным интернационализмом, вернее, космополитизмом, закончили.
Новое название намертво привязывало партию к государству, партия становилась как бы собственностью СССР, структурным подразделением Советской власти. Было Правительство Советского Союза, Министерство обороны Советского Союза, теперь вместо ВКП(б) стала и Коммунистическая партия Советского Союза.
Дальнейшие изменения были уже кардинальными. Вместо Политбюро ЦК партии полагалось сформировать только Президиум. Полагаю, что многие считали или считают Политбюро и Президиум одним и тем же руководящим органом. Действительно, убив Сталина, номенклатура не дала этому органу изменить суть, а в 1966 году вернула ему и прежнее название — Политбюро. Но мы ведь рассматриваем не то, что сделала партноменклатура после смерти Сталина, а то, что хотел сделать Сталин.
Бюро — это суверенный руководитель, состоящий из нескольких человек, бюро свои решения ни с кем не согласовывает, это диктаторский орган. А президиум (от латинского praesidare — сидеть впереди) — это всего лишь представители другого руководящего органа, и президиум лишь часть вопросов может решать самостоятельно, а крупные вопросы, даже если он их и принял, обязан после этого утвердить у того, кого он представляет. Скажем, Президиум Верховного Совета СССР мог сам заменить министра СССР, но впоследствии обязан был это новое назначение утвердить на ближайшей сессии Верховного Совета.
И эта замена Политбюро на Президиум означала, что партия лишается органа своей диктатуры, непосредственно руководящего всей страной, и ей создается орган, который руководит только партией и то — в перерывах между пленумами ЦК.
Повторю, что Конституцией диктатура партии и ее вмешательство в дела Советов не предусмотрена, и осуществлялась на практике только потому, что в Политбюро всегда входили оба высших представителя Советской власти — Председатель Президиума Верховного Совета и Председатель Совета Министров. От руководителей партии — ее секретарей (5—6 человек) — в Политбюро всегда входил генеральный секретарь и еще один-два секретаря, которые менялись в зависимости от их личного авторитета. А от правительства входило еще несколько министров. Таким образом, как я уже писал, Политбюро было неким междусобойчиком высших должностных лиц государства, которые одновременно являлись товарищами по одной партии. И решения Политбюро были обязательны для исполнения каждым именно потому, что они, по сути, исходили от главы советской власти и главы советского правительства.
И для партии они были обязательны, поскольку исходили от секретарей партии.
Сравните, согласно Уставу, принятому в 1939 г. (на XVIII съезде ВКП(б)), высший руководящий орган партии «ЦК ВКП(б) организует для политической работы Политическое бюро, для общего руководства организационной работой — Организационное бюро, для текущей работы организационно-исполнительного характера — Секретариат, для проверки исполнения решений партии и ЦК ВКП(б) — Комиссию партийного контроля».
А в докладе на XIX съезде о новом Уставе говорилось: «В проекте измененного Устава предлагается преобразовать Политбюро в Президиум Центрального Комитета партии, организуемый для руководства работой ЦК между пленумами.
...Текущую организационную работу Центрального Комитета, как показала практика, целесообразно сосредоточить в одном органе — Секретариате, в связи с чем в дальнейшем Оргбюро ЦК не иметь».
Таким образом, функции «политической работы», как в старом Уставе (диктаторские функции партии), исчезли, Президиум должен был руководить только организационной работой в партии в промежутках между пленумами ЦК, таким образом Президиум фактически стал преемником не Политбюро, а Оргбюро, которое упразднили.
Состав Президиума был определен в 25 членов и 11 кандидатов (имеющих совещательный голос). По сравнению с 9—11 членами Политбюро это получился очень многоголосый колхоз. Однако не надо думать, что Сталин не понимал, что делает. Большинство из этих 25 человек были не партийные, а государственные деятели, которые подчинялись Председателю Совета Министров и, соответственно, Верховному Совету. Таким образом, власть в партии перешла от партийной номенклатуры к советской власти (строго говоря — ее номенклатуре). То есть теперь не партия руководила советской властью, а советская власть — партией.