Кто недоволен моей методикой подсчета, может подсчитать сам, только не надо «этого не может быть потому, что не может быть никогда» и «польские историки самые честные историки в мире».
Передовые военные идеи
Чтобы понять, что произошло с польской армией, надо вернуться к концу лета 1920 года. В этом году поляки, воспользовавшись тем, что Советская Россия была обессилена идущей Гражданской войной, напали на нее и заняли огромные территории Украины и Белоруссии. К концу лета большевики предприняли попытки отбить у Польши захваченные территории, для чего против Польши были направлены два советских фронта: Западный (командующий М. Тухачевский, члены Революционного военного совета И. Уншлихт, И. Смигла, Ф. Дзержинский), в составе 4 общевойсковых армий, Мозырской армейской группы и кавалерийских соединений, и Юго-Западный (командующий А. Егоров, член Революционного военного совета И. Ста-лин), в составе двух общевойсковых армий и 1-й Конной армии С. Буденного. Первоначально Юго-Западный фронт должен был действовать в поддержку Западного и наступать на Брест — на северо-запад, но ввиду огромной численности войск у Тухачевского фронту поменяли задачу, определив направление главного удара на Львов — на юго-запад.
И здесь Буденный применил тактику и оперативные приемы, которые стали полной неожиданностью для командующего польскими войсками Ю. Пилсудского и его генералов. Первая конная, насыщенная не только кавалеристами, но и максимально возможным для того времени количеством подвижной артиллерии, массой подвижных пулеметов на тачанках и даже некоторым количеством бронеавтомобилей, стала ударной силой Юго-Западного фронта, однако важно понять, как она действовала. Она не атаковала поляков, изготовившихся ее встречать, — не прорывала фронт так, как это понимали на тот момент все генералы мира. Благодаря высокой маневренности Буденный быстро перемещал войска в то место фронта, где поляки были слабы, там его небольшие бронесилы и пулеметные тачанки сплошным огнем прижимали поляков к земле, не давая им стрелять, а затем в сабельную атаку шла кавалерия, уничтожая противника и сама неся очень небольшие потери. А дальше 1-я Конная врывалась в тылы поляков, громя их там, где они не ожидали и были слабы, а за нею быстро шла пехота 1-й Конной и общевойсковых армий, закрепляя за собою захваченные территории. Положение на южном фланге было столь катастрофичным для поляков, что Пил-судский начал осуществлять здесь командование лично, стягивая сюда все свободные военные силы Польши. Тем не менее разгромить Первую конную армию он не смог и в своих мемуарах назвал ее «легендарной силой».
Вот это надо понять и запомнить, что именно во время Советско-польской войны 1920 года военные практики поняли значение подвижных войск. Не кавалерии как таковой, а подвижной общевойсковой армии со всеми видами войск, но пока еще на конной тяге. Значение таких войск — их возможность быстро перемещаться к слабым участкам фронта противника — поняли и поляки, и немцы. В результате ко Второй мировой войне и поляки, и немцы создали аналоги Первой конной. У поляков это были кавалерийские бригады, имевшие танковый батальон. У немцев это были танковые дивизии, которые в итоге стали иметь танковый батальон или полк и два полка пехоты на броне-транспортерах. Причем эта пехота танковых дивизий действовала аналогично кавалерии — если противник был не готов ее встречать, то она атаковала на колесах, если противник изготавливался к бою, то мотопехота спешивалась и вела бой как обычная пехота.
Еще подчеркну — не танки являются силой! Сами по себе танки очень уязвимы и не более чем «братская могила на четверых». Только собранные в подвижный кулак, все рода войск являются силой. И именно такой была 1-я Конная армия, и именно такой была немецкая танковая дивизия и польская кавалерийская бригада.
Шляхта
Еще один важный момент требует возврата к Советскопольской войне 1920 года. Пока Егоров, Сталин и Буденный (двое русских и грузин) били войска Пилсудского на юге Польши, на севере Тухачевский, Уншлихт, Смигла и Дзержинский (четыре поляка) уперлись своими многочисленными войсками в польский фронт, расположившийся на оставшихся с Первой мировой войны укреплениях, шедших от Полесских болот до литовской границы. И Тухачевский гонял на эти польские укрепления пехоту своих армий в бесплодных атаках до тех пор, пока 3-й конный корпус Западного фронта Красной Армии под командованием Г. Гая не обошел польские укрепления по литовской территории и не ударил полякам в тыл. И тут началось то, что повторилось в войне 1939 года. Шляхта запаниковала, бросила укрепления и начала удирать в Варшаву. Это и есть тот очень важный момент, о котором я хотел сказать, но я вынужден продолжить.
Между прочим, Пилсудский тех, кто был правителями Польши в 1939-м и в последующих годах, уже в 1924 г. описывает как откровенных трусов. Он пишет, что затратил огромные силы, планируя операцию против Буденного в расчете на заверения генерала Сикорского, что тот удержит Брест 10 дней, но Сикорский удрал из Бреста уже на следующий день после того, как дал обещание. Маршалу в 1939 г., а тогда еще генералу Рыдз-Смиглы Пилсудский дал приказ нанести «удар по главным силам Буденного около Житомира». Однако трусливый Рыдз-Смиглы «отвел свои войска в северо-западном направлении... как бы старательно избегая возможности столкновения с конницей Буденного». Ладно.
Пилсудский, так и сяк приостановив продвижение Буденного, бросился в Варшаву. Там уже была полная паника — польские дивизии перемешались, высокопоставленная шляхта удирала из Варшавы в Краков, правительство подготовило делегацию для поездки в Москву просить мира. Пилсудский полагал, что Тухачевский умный человек и, преследуя бегущих поляков, ведет свой фронт к Варшаве. Поэтому Пилсудский повернул под Варшаву одну дивизию, отправляемую им на юг против Буденного, из удирающих в Варшаву польских войск остановил кого смог и решил нанести удар во фланг слабой Мозырской группе Западного фронта. Эта группа находилась на левом фланге войск Тухачевского, и Пилсудский ударил по ней, чтобы хоть как-то задержать наступление Красной Армии и дать возможность привести в порядок войска в Варшаве.
Пилсудский даже не подозревал, что «выдающийся полководец» Тухачевский перед Варшавой распылил силы, направив армии в расходящихся направлениях, в основном на северо-запад, как бы в обход Варшавы. Таким образом, паникующие, но целые войска поляков в Варшаве, не подозревая об этом, оказались в тылу Западного фронта Красной Армии, который выполнял задачу Тухачевского обходить Варшаву с севера. И удар Пилсудского вызвал не просто поражение Мозырской группы, он привел к выводу оправившихся польских дивизий из Варшавы прямо в тылы армий Западного фронта и к практически полному разгрому войск Тухачевского. Не имея локтевой связи, армии Западного фронта не сумели самостоятельно помочь себе, ничего не сделал для этого и Тухачевский, поскольку сидел в Минске (спасибо, что не в Москве) и даже о полном разгроме вверенных ему войск узнал только через сутки. Поляки называют эту битву «чудом на Висле», а Пилсудский деликатно назвал ее «комедией ошибок».
Занятые разгромом Врангеля, большевики не сумели собрать новые силы и вынуждены были пойти на мир с Польшей, оставив под ее властью часть украинцев и белорусов.