Можно еще порассуждать о желательности предоставления полной и безоговорочной независимости мусульманским республикам Северного Кавказа, которые де-факто к России не принадлежат, хотя пьют федеральную кровь и кровоточат на федеральном же теле. Но тут мы рискуем нарваться на 282-ю статью УК и предупреждение Роском-надзора (если такая контора еще существует), поэтому многозначительно промолчим.
Вот, собственно, и всё.
Прочие детали и частности — сколько в правительстве должно быть министерств, какая нам нужна ставка налога на добычу полезных ископаемых и следует ли законодательно отделить зерна от плевел — будет решать парламентское большинство, которое образуется по итогам свободных выборов.
Однако об этом сейчас и думать не приходится. Точнее, экспертам — приходится, но политикам — нет.
Теперь пришло время традиционно упомянуть Ксению Собчак. Ибо, если в моей колонке не прозвучит это имя, читатель решит, что автор слегка съехал с катушек. А я к такому имиджу как минимум не стремлюсь.
Вот говорят мне тут некоторые (разные) оппозиционеры: мадемуазель Собчак стоило бы держаться от нас подальше, т. к. она испортит нам репутацию среди широких народных масс. Пользуясь случаем, хочу через газету «МК» поблагодарить всех моих контрагентов и в порядке особой признательности сообщить: дорогие ребята, Ксения Анатольевна не может ухудшить вам репутацию, поскольку у вас ее нет. Широкие народные массы вас практически не знают. А ее — практически знают, много раз в телевизоре видели. Так что она может с вашей репутацией сделать только две вещи:
— создать ее;
— исправить ее.
Распишитесь.
Я тоже не поклонник программы «Дом-2», но это все же посерьезнее будет, чем ночное информационно-аналитическое ток-стрип-нереалити-шоу «Байки из склепа», которое много лет ведет для самой себя (и отдельных отрядов прогрессивной общественности) российская оппозиция.
У тех, кто хочет смены режима в России, сейчас объективно открылось множество новых возможностей. Прежде всего — муниципальные и региональные выборы. Если к выборам объединиться и с широкой, подкупающей улыбкой стиснуть зубы/сжать кулаки, то тогда может получиться. А если продолжать рассуждать, что нас опять обманули и обманут, кинули и кинут, и потому мы лучше примем 127 резолюций с требованием немедленно передать нам президентский «Мерседес Пульман» для штабной работы, то.
В отблесках костров оппозиционных амбиций уже несколько по-иному смотрится наполненное вечной молодостью лицо Владимира Путина. Недавно мы обсуждали Президента РФ с одним известным культурологом, а он мне и говорит:
— Ведь Путин, наверное, человек все-таки выдающийся, раз он столько лет у власти и ничего ему за это не делается.
На этом интересном месте меня и осенило.
— Нет, — говорю, — Путин так долгостабилен, потому что он-то как раз самый обыкновенный человек. Простой. Невыдающийся.
Демократия ведь и ведет к власти людей совершено не выдающихся, усредненных, в этом ее природа. (Путин, как мы помним, впервые взошел на трон еще в условиях какой-никакой, ущербной и ельцинской, но демократии, когда все-таки требовалось бороться за голоса избирателей, а не только считать блох в шикарной, как всё на Руси, чуровской бороде.) Мне кажется, наш второй-четвертый президент слегка опупел, когда в начале прошлого десятилетия, в новом ранге и качестве, увидел вблизи западных лидеров. Он-то думал, они — гении и герои. А они оказались — обыватели типичные, такие же, как он сам. Вот Путин со временем и перестал беспокоиться и начал просто жить. Если у них получается, то почему бы и не у меня?.
Правда, на Западе есть стабильно работающие институты, которые нивелируют любого обывателя со всякой его мелкой страстишкой. У нас же таких институтов нет. На фоне этой черной дыры любой правитель кажется титаном.
У простого человека на русском троне (т. е. в отсутствие стандартных европейских ограничителей и ограничений) есть два больших недостатка:
а) он не может реализовать никакой амбициозной программы будущего, не хочет ее формулировать и не испытывает в том потребности;
б) он зачастую действует в точности по пословице «Простота — хуже воровства», по принципу «почему нельзя, если можно».
Но в то же время простой человек, в отличие от сложного, не может устроить ГУЛАГ и пролить много крови. Он боится крови совершенно искренне и органически. А вот гении, гиганты и герои — не боятся. У них есть ощущение великой миссии, а этим они способны оправдать большие жертвы, «гекатомбы трупов» (© О. Э. Мандельштам).
Для медленного движения России по инерции, тихого скольжения по наклонной плоскости, для периода упадка Путин — почти идеален.
Впрочем, знаменитый и скорбный брехтовский вопрос, какая страна несчастнее — та, в которой нет героев, или же та, которая нуждается в героях, — остается с нами. И висит в воздухе, прямо над головой, как заплутавшая с перепою звезда.
Хотя заголовок без Путина, что рыбак без лодки, начнем мы не с Владимира Владимировича, а с одного вполне оппозиционного несчастья. (Как говорил Л. Н. Толстой, все счастливые политики счастливы одинаково, зато каждый несчастливый депутат несчастлив по-своему.)
«МК» всегда был чуток и внимателен к трагедиям простых людей. Потому я хотел бы использовать пространство этой колонки, чтобы рассказать о личной драме моего давнего друга, одного из лидеров народных протестов последних месяцев, депутата Государственной думы («Справедливая Россия») Ильи Пономарева. Беда в том, что 11 июня 2012 года, когда сотрудники Следственного комитета с нечеловеческой яростью и особым цинизмом обыскивали квартиры оппозиционеров Алексея Навального, Сергея Удальцова, а также Ксении Собчак (с установленным там Ильей Яшиным), к Пономареву никто так и не пришел. Проклятая депутатская неприкосновенность, столько раз выручавшая самого радикального справоросса, сыграла с ним злую шутку.
В результате Илья Владимирович упустил новую порцию всемирной славы и его парадный портрет не появился на первой полосе The New York Times. Что ж, дело поправимое, славы будет еще много. Неплохо было, кстати, депутатам от системной оппозиции продумать вопрос о новом законе, который предполагал бы возможность временного приостановления неприкосновенности — по инициативе самого депутата. Грубо говоря, как обыски — приостановил. Как потом идти на допрос — восстановил. И следователи сыты, и оппозиционеры целы. Еще вариант — сдача депутатской неприкосновенности в аренду. Тоже многим сможет помочь.
Пока же российской оппозиции помогает главным образом Владимир Путин, Президент РФ. Решение обыскать всех молодых «лидеров протестных действий» аккурат накануне второго «Марша миллионов» (не будем говорить, кто его принял, хотя в самодеятельность главы Следственного комитета Александра Бастрыкина в таких вопросах не верю, хоть тресни) имело два важных результата:
— явка русских образованных горожан (РОГов) на марш выросла, по разным подсчетам, на 25–35 %;