Партийно-советское руководство действительно крепко держало в руках «бразды правления». Тяжелая промышленность, транспорт, банки, оптовая и международная торговля оставались в руках государства и рассматривались как «командные высоты» в экономике. Государственные предприятия конкурировали с частниками и друг с другом. Роль Госплана СССР ограничивалась прогнозами, которые определяли направления и размер государственных инвестиций.
В руководстве страны понимали, что страна развивалась во враждебных внешнеполитических условиях. Попытки подтолкнуть мировую революцию, поддержать национально-освободительное, антиколониальное, рабочее и коммунистическое движение предпринимались, но не были сколько-нибудь удачными из-за различных факторов, включая нехватку ресурсов на эти цели. Было очевидно, что СССР остается уязвимым перед лицом остального капиталистического мира. Существовала высокая вероятность войны против СССР, а военно-техническая оснащенность Красной армии была на очень низком уровне. Требовалось развитие тяжелой промышленности, проведение индустриализации. Отставание от западных стран сохранялось, так как они не стояли на месте. Внутри страны было немало недовольных «гримасами нэпа», особенно безработицей, большой разницей в доходах между нэпманами (олигархами того периода) и рядовой массой трудящихся. Аббревиатуру «нэп» расшифровывали как «новую эксплуатацию пролетариата». Во многочисленных письмах в ЦК ВКП(б) все громче звучал вопрос: «За что боролись?»
Принципиальное решение о курсе на социалистическую индустриализацию было принято в декабре 1925 года на XIV-м съезде ВКП(б) и III-м Всесоюзном съезде Советов. Но споры о методах, формах, о конкретной реализации назревшего планового перераспределения ресурсов между сельским хозяйством и промышленностью продолжались в 1926–1928 годах.
Споры носили достаточно интенсивный характер. Причем не только в партийных, но и в научных кругах. К сожалению, творческое наследие 20-х годов, золотого периода отечественной теоретической мысли в самых разных сферах жизни общества, разрабатывается очень медленно. Многие идеи, высказанные в 20-е годы в горячих спорах ученых, инженеров, литераторов, художников, политических и государственных деятелей, впоследствии в СССР были почти полностью забыты. Частично их использовали в других странах, но иногда «велосипед изобретался» по второму разу.
Применительно к проблеме прогнозирования можно говорить о столкновении во второй половине 20-х годов двух подходов — генетического (эволюционного) и телеологического (революционного). Сторонники генетического подхода В. Базаров, В. Громан, Н. Кондратьев полагали, что план должен составляться на основе объективных закономерностей развития экономики, выявленных в результате анализа существующих тенденций. Приверженцы телеологического подхода Г. Кржижановский, В. Куйбышев, С. Струмилин считали, что план должен трансформировать экономику и исходить из будущих структурных изменений, возможностей выпуска продукции и жесткой дисциплины. На позициях эволюционного пути к социализму стоял Н. Бухарин, который оказался во главе «правого блока» в ВКП(б). Л. Троцкий настаивал на немедленной и быстрой индустриализации за счет крестьянства, на которое он смотрел как на внутреннюю колонию. И Лев Давидович считался главой «левой оппозиции».
Когда Генерального секретаря ЦК ВКП(б) И. Сталина спрашивали о том, какой уклон в партии, правый или левый, опаснее, преемник Ленина, избавившийся от всех конкурентов, счел возможным пошутить. «Оба хуже», — с присущим только ему юмором ответил И. В. Сталин.
Вообще-то в советской историографии Первый пятилетний план считался наиболее тщательно проработанным. В мае 1929 года после одобрения XVI Всесоюзной конференцией ВКП(б) (апрель 1929 года) Первый пятилетний план был утвержден «в советском порядке», как тогда говорили.
Знаменитые строки — «Я планов наших люблю громадье / Размаха шаги саженьи / Я радуюсь маршу, которым идем в работу и сраженья» появились в поэме Владимира Владимировича Маяковского «Хорошо» уже в 1927 году. Со временем выражение «планов громадье» стало употребляться в шутливом или ироническом ключе в отношении больших планов, далеко идущих замыслов, идей, а также в отношении проектов, реализация которых весьма проблематична.
Подозревать Маяковского в скрытых сомнениях относительно проектов Первого пятилетнего плана вряд ли стоит. Не отвечает он и за то, что произошло с Первым пятилетним планом, так как покончил счеты с жизнью в апреле 1930 года, в самый разгар борьбы за выполнение Первого пятилетнего плана. Не виноват лучший поэт советской эпохи и в том, что его слова стали припоминаться всякий раз, когда руководящая элита оповещала трудящиеся массы о том, что им предстоит поучаствовать в осуществлении очередного грандиозного проекта. Маяковский был человеком масштабным, но, по-видимому, даже его «зацепила» грандиозность наметок на Первую пятилетку.
Социалистическая индустриализация была провозглашена главным фронтом социалистического строительства, социалистической реконструкции всего народного хозяйства. Предстояло создать совершенно новые отрасли промышленности, резко увеличить производство всех видов продукции, начать перевод народного хозяйства на новую техническую базу. Миллионы людей при минимальном техническом оснащении, практически вручную (лопата, тачка, мастерок, молоток, пила и другие подобные инструменты) строили заводы, электростанции, прокладывали железные дороги, метро, зачастую работая в три смены. К 1930 году было развернуто строительство около 1500 объектов, из которых 50 поглощали почти половину всех капиталовложений. В кратчайшие сроки были построены такие промышленные гиганты, как Днепровская ГЭС, металлургические заводы в Магнитогорске, Липецке, Челябинске, Новокузнецке, Норильске. Был создан Уральский машиностроительный завод, тракторные заводы в Сталинграде, Челябинске, Харькове. Возникли такие гиганты, как Уральский вагонный завод, Горьковский автомобильный завод, Завод имени Сталина (позже назывался Завод имени Лихачева). В 1935 году открылась первая очередь Московского метрополитена общей протяженностью 11,2 км.
Можно считать, что Сталину крупно повезло. Осенью 1929 года начался мировой экономический кризис, из которого все развитые страны самостоятельно искали пути спасения. Им было уже не до войны против СССР. Напротив, многие были не прочь продать в СССР комплекты оборудования для советских заводов. Более 80 % оборудования, которое устанавливалось на советских предприятиях, было произведено в передовых в техническом отношении странах того времени.
У руководителей СССР того времени была вполне определенная концепция развития. Одной из важных задач считалось достижение высокой степени самообеспечения всем необходимым или технико-экономической независимости от стран капиталистического мира. В годы Второй пятилетки большая часть оборудования, устанавливаемого на новых тысячах предприятий, была уже отечественного производства. СССР постепенно отказывался от ввоза из-за границы зарубежной техники. После постройки собственных тракторных заводов уже в 1932 году СССР отказался от ввоза тракторов из-за границы. В 1934 году Кировский завод в Ленинграде приступил к выпуску пропашного трактора «Универсал», который стал первым отечественным трактором, экспортируемым за границу. За десять предвоенных лет было выпущено около 700 тыс. тракторов, что составило 40 % от их мирового производства. [41]