Сталин сделал очень серьёзный шаг вправо, а белогвардейский лагерь тогда же сделал шаги по направлению к Сталину. Павел Милюков, лидер кадетов, человек, фактически создавший Белое движение, в передовой газеты «Последние новости» 23 июня 1941 г. писал, что отныне вся русская эмиграция должна поддерживать Советский Союз и Сталина, ибо «если мы это не сделаем, мы предадим собственные идеалы периода Гражданской войны». Когда Мережковский и Гиппиус послали в тот день поздравительную телеграмму Гитлеру, вся эмиграция перестала с ними здороваться.

— А многотысячные расстрелы казаков Краснова? А миллионы военнопленных, которых из немецких концлагерей переселили в ГУЛАГ?

— Вот здесь мы опять становимся на весьма зыбкую почву домыслов и легенд. Казаки, о которых идёт речь, носили германские мундиры, уничтожали партизан в Югославии, боролись с союзниками во Франции, когда их туда направляли. Это были германские, нацистские формирования, такие же, как эстонская, латышская дивизии СС. Казаки Краснова воевали против нашей Родины, и их жалеть? Французы ведь не побоялись судить Петена за то, что он подписал с немцами мир и стал главой французского государства под эгидой Берлина, они запретили на некоторое время работу Коко Шанель за то, что она жила в открытую с эсэсовцем, запретили выступать Эдит Пиаф за то, что она пела немцам…

Что касается наших военнопленных, которые оказались в ГУЛАГе. Это опять во многом придумки. Напомню, в Англии начиная с 1940 г., после Дюнкерка, любой бежавший с континента на острова попадал в фильтрационный лагерь, где его держали день, месяц, год или несколько лет, пока не завершалась проверка, а не подослали ли его немцы. Так действовали англичане. У нас было то же самое. Проверяли военнопленных: были ли они во власовской армии, работали ли на немецких заводах или отказывались от того и другого, оставаясь в концлагерях. И после проверки их соответственно либо наказывали, либо отпускали.

Вспоминая о будущем

— Какой вывод для нашей страны можно сделать из того, что открылось вам в Особых папках Политбюро?

— Я надеюсь, что, может быть, прошлое когда-нибудь научит нашу власть и она перестанет вести себя, как ребенок, который думает, что можно вот сегодня ввести демократию. Нигде этого не было и никогда не будет. Нельзя в течение одного дня построить капитализм. Нельзя в течение трех дней создать средний класс. Почему-то у нас забывают, что во всем мире средний класс — это врачи, юристы, профессура. У нас же под средним классом понимают лоточников, которые занимаются тем, чем во всём мире занимаются эмигранты в первые месяцы пребывания в той стране, куда они приехали. Это не средний класс. У нас все время делают главным третьестепенное, а главное предают забвению. Главное на сегодняшний день — наука. Без науки не будет образования, не будет медицины, не будет оборонки — ничего не будет. У нас доктору физико-математических наук, занимающемуся атомом, платят столько же, сколько уборщице в Министерстве науки и высшего образования. И министр Фурсенко это великолепно знает, и, следовательно, он, по понятиям 1930-х гг., — враг народа, потому что, уничтожая науку, он уничтожает будущее страны.

Чиновники. Их сегодня в России гораздо больше, чем было в СССР, — и партийных, и государственных. Надо действовать, как действовали в 1926 г.: сократить в 10 раз чиновничество, а разницу отдать на выплату пенсий. И сделать все это можно в течение одного дня. Надо думать о стране и ее народе и наплевать на всех олигархов. У нас любят говорить о Соловецком камне. А почему бы «мемориальцам» не спросить: каким образом Норильский комбинат, созданный трудом заключенных, — многие годы только они там и работали, — почему он стал собственностью одного человека? Он что, купил кости умерших там? Как он вообще стал восприемником ГУЛАГа? И Абрамович на Чукотке — тоже восприемник. Так, значит, у нас просто изменилась форма ГУЛАГа: раньше были лагеря, а теперь олигархи? А те, кто говорит о том, что так и должно быть, как раз из тех, кто писал доносы, чтобы пополнять лагеря.

Для меня опыт ГУЛАГа крайне отрицателен. Но можно ли было тогда сделать иначе? Не знаю, не был во власти в то время. Но просто как гуманист не могу это воспринимать и как гуманист не могу воспринимать олигархов, которые заменили собой начальников лагерей.

— Создаётся впечатление, что вы — яростный поборник Сталина?

— Ничего подобного. Ни в одной моей книжке, ни в одной статье вы не найдете ни одной фразы, где я превозносил бы Сталина. Для меня он просто историческая фигура, и я, как профессионал, должен дать максимально объективную картину деятельности этого человека, в чем заключалась его политика и как он пытался ее проводить. В том, что это идет вразрез с направлениями-антиподами — сталинизмом и антисталинизмом, — я не виноват. Меня, кстати, на дух не переносят ни те, ни другие…