Отказ финской стороны 13 ноября согласиться с этими предложениями, как известно, привел к более чем трехмесячной войне, к усилению враждебности и даже открытого противостояния с Великобританией и Францией, которые продолжали бездействовать на германском фронте, но зато приступили к подготовке нападения на СССР с севера — через Норвегию и Финляндию и с юга — через Турцию и Иран.
Только начавшиеся 7 марта 1940 г. мирные переговоры с финским правительством позволили Молотову решительно вмешаться в положение, сложившееся в правительстве, где он оказался как бы не у дел, изложить свой вариант перестройки системы управления народным хозяйством, одобренный уже 28 марта на пленуме ЦК. В соответствии с его предложением и появилось постановление — только от имени СНК СССР, что лишний раз означало восстановление прав Молотова, — резко ослабившее позицию Вознесенского, ибо содержало скрытую критику его деятельности.
«Разукрупнение наркоматов, рост числа наркоматов, образование новых комитетов и управлений при Совнаркоме Союза ССР и дальнейший рост всех отраслей промышленности и сельского хозяйства усложнили задачи руководства, особенно в отношении хозяйственных органов и учреждений при Совнаркоме Союза ССР, и поставили актуальный вопрос об увязывании и объединении работы множества хозяйственных органов.
При существующем положении, когда Совнарком, и особенно Экономсовет, должен рассматривать большой круг вопросов и повседневно иметь дело с большим количеством наркоматов, центральных учреждений и местных органов, Совнарком и Экономсовет не в состоянии конкретно знать действительное положение в хозяйственных наркоматах, своевременно выявлять их нужды и имеющиеся у них неиспользованные возможности, а также проверять выполнение ими решений Совнаркома и Экономсовета, в результате чего у нас еще нет настоящего хозяйственного плана и должного обеспечения его выполнения. К тому же заместители председателя Совнаркома, ввиду совместительства с работой в наркоматах, не имеют возможности сосредоточиться на руководстве отдельными отраслями хозяйства.
В целях улучшения работы Совнаркома и Экономсовета по руководству хозяйственными наркоматами и обеспечения Экономсовету возможности осуществлять должную увязку между хозяйственными отраслями, улучшения дела планирования народного хозяйства и дела исполнения установленных планов… 1. Образовать при Совнаркоме Союза ССР следующие хозяйственные советы: а) по металлургии и химии; б) по машиностроению; в) по оборонной промышленности; г) по топливу и электрохозяйству; д) по товарам широкого потребления; е) по сельскому хозяйству и заготовкам… 3. Председателями перечисленных в пункте 1-м хозяйственных советов при Совнаркоме Союза ССР должны быть заместители председателя Совнаркома Союза ССР. 4. Экономсовет при СНК Союза ССР составляется из перечисленных выше председателей хозяйственных советов, являющихся вместе с тем заместителями председателя СНК Союза ССР, председателя Комиссии советского контроля, секретаря ВЦСПС, председателя Экономсовета т. Молотова и заместителя председателя Экономсовета т. Микояна… 6. Функции советов при Совнаркоме Союза ССР имеют оперативный характер. Советы дают распоряжения по подведомственным наркоматам, обязательные для этих наркоматов».
Лишь в конце заседания в уже утвержденный текст документа внесли весьма существенную поправку: пункт четвертый, раскрывающий состав ЭкоСо, дополнили включением в него и председателя Госплана .
Документ официально увидел свет 2 апреля 1940 г., но лишь две недели спустя, по решению ПБ от 16 апреля, новые вакансии, правда, кроме одной, были заполнены. Председателем Совета по металлургии и химии назначили Н.А. Булганина, по машиностроению — В.А. Малышева, по оборонной промышленности — Н.А. Вознесенского, по топливу и электрохозяйству — М.Г. Первухина, по товарам широкого потребления — А.Н. Косыгина. Тем же решением Малышева, Первухина и Косыгина утвердили зампредами СНК СССР, Булганина освободили от обязанностей главы Госбанка, Малышева — наркома тяжелого машиностроения, Первухина — электростанций и электропромышленности, а Косыгина — текстильной промышленности .
Столь откровенное совмещение в одном органе и аппаратчиков — Булганина, Вознесенского, и профессионалов — Малышева, Первухина, Косыгина явилось результатом, скорее всего, временного компромисса между Сталиным и Молотовым, поддержанным реформаторами. Вознесенского хотя и сохранили в руководстве ЭкоСо, но с весьма пониженной ролью, ограниченной вопросами только оборонной промышленности, что позволяло вернуть КО его прямые функции и вновь подчинить Совнаркому, то есть Молотову.
Однако вскоре, 5 мая, положение о новой высшей управленческой структуре существенно дополнили, изменив в ней и расстановку сил, и субординацию — реальные властные полномочия, сочли необходимым (скорее всего, не без давления Сталина), чтобы «кроме одного заместителя председателя Экономического совета, т. Микояна, должно быть два заместителя председателя Экономсовета — тт. Булганин и Вознесенский, причем заместители председателя Экономсовета при отсутствии председателя поочередно председательствуют в Экономсовете, соответственно подготавливая вопросы для заседаний Экономсовета» . Так вновь продолжилось стремительное, ничем уже не сдерживаемое продвижение Вознесенского вверх. Движение неумолимое, не встречающее фактически преград благодаря только одному — твердой поддержке со стороны Сталина, сумевшего взять реванш. Иосиф Виссарионович, судя по всему, имел собственное представление о том, каким должно быть теперь руководство — и широкое, и узкое — не партийно-государственное, а государственно-партийное. Потому он и выдвигал Вознесенского, а заодно, чтобы наверняка обеспечить ему успех либо, в крайнем случае, просто подстраховаться, еще и Булганина. Сталин добился изменения баланса сил в свою пользу, не учтя при этом более значимого: насущных нужд экономики в целом и оборонной промышленности в частности. Ради собственных интересов, забот о сохранении лидерства он уже пожертвовал Л.М. Кагановичем, готов был так же поступить теперь не только с А.И. Микояном, но и с В.М. Молотовым.
На том борьба за влияние в узком руководстве не завершилась. Отстояв позиции Вознесенского, Сталину практически тогда же пришлось смириться и с очередным поражением в кадровой игре, со ставшим неизбежным падением своего старого клеврета, самого надежного соратника К.Е. Ворошилова.
Еще 21 марта под давлением большинства членов ПБ Сталин вынужден был согласиться с весьма неприятным для себя обстоятельством — включением в повестку дня предстоящего пленума дополнительного, ранее не предусмотренного, весьма необычного для партийных форумов вопроса: «Уроки войны в Финляндии». Более того, согласиться и с тем, что докладчиком станет явно не оправдавший надежд нарком обороны . Естественно, что попытка злосчастного луганского слесаря, только волею случая объявленного полководцем, оправдаться, кончилась печально. Как и предвидели те, кто настоял на отчете Ворошилова и объяснении им причин выявившейся полной неподготовленности Красной Армии к войне, внятного ответа никто так и не услышал. А потому узкое руководство, даже те, кто еще сохранял прежний пиетет к Сталину и веру в него, проголосовало 8 мая за отстранение Ворошилова от поста наркома обороны. На его место был утвержден командующий Киевским особым военным округом С. К. Тимошенко , командир, продемонстрировавший во время польского похода не только успешное управление группой армий, но и еще одно немаловажное качество — способности умелого политического организатора. Тимошенко удалось справиться с необычной для кадрового военного, нелегкой и ответственной задачей по организации советских органов власти на значительной территории Западной Украины.