Даже Молотов, предлагая съезду проект третьего пятилетнего плана, характеризуя его особенности и основные направления, ухитрился не упомянуть о существовании оборонной промышленности, о тех задачах, которые ей предстояло решать. Правда, он сделал другое — отважился на довольно необычную по тем временам оценку достигнутого за две пятилетки, признал не только наличие серьезнейших неудач в развитии народного хозяйства, но и решительно потребовал «покончить с фактом недостаточного экономического уровня СССР» .
Более трезво охарактеризовал положение Сталин. Не акцентируя на том внимания слушателей, все же заметил: успехи советской промышленности обманчивы, теряют всю значимость, привлекательность, как только все произведенное пересчитывается на душу населения. Такой подсчет демонстрирует наше огромное отставание от всех промышленно развитых стран, ибо при подобной системе сравнения выясняется: отечественные показатели вдвое ниже, чем в Великобритании, не говоря уже о США или Германии. Для преодоление разрыва «требуется время, и немалое» — десять, пятнадцать лет. Так и не сказав прямо о неподготовленности Советского Союза к войне, но исходя именно из этого, Сталин сформулировал цели внешней политики следующим образом: «проводить политику мира и укрепления деловых связей со всеми странами», «соблюдать осторожность и не давать втянуть в конфликты нашу страну» .
И все же, несмотря на всю актуальность и важность именно таких вопросов, съезд не ограничился ими. Много внимания он уделил полной переоценке и самой партии, и ее дальнейшей роли в управлении страной.
В докладах Сталина и Молотова вновь зашла речь о вступлении Советского Союза в новую «полосу» (этот термин дважды использовал только Вячеслав Михайлович, что дает некоторые основания предполагать — именно он и является его творцом) или «фазу» (по выражению Иосифа Виссарионовича) своего развития. Сталин не только применил это определение, но и объяснил сущность прокламируемого исторического самостоятельного периода в жизни страны. В отличие от предыдущих двух фаз, от Октября до принятия новой Конституции, он заключается в «мирной хозяйственно-организационной и культурно-воспитательной работе», когда армия и НКВД «обращены уже не вовнутрь страны, а вовне ее, против внешних врагов». Достигнуто морально-политическое единство общества, укрепляется дружба между народами, основой советского патриотизма являются блок коммунистов и беспартийных, демократизм избирательной системы.
В свою очередь, все это порождало острейшую необходимость в новых кадрах. Именно новых. «Старые кадры, — заметил Сталин, — представляют, конечно, большое богатство для партии и государства». Однако у них, продолжал развивать мысль докладчик, имеется «склонность упорно смотреть в прошлое, застрять на прошлом, застрять на старом и не замечать нового в жизни». Он предложил умело сочетать старые и новые кадры, отдавая предпочтение молодым, и даже бросил уже отнюдь не новый лозунг: «выдвигать новые, молодые кадры». Отлично понимая, что подобное отношение к людям, имеющим в качестве преимущества высшее образование и профессиональный опыт, далеко не у всех вызовет одобрение и поддержку, Сталин вернулся к тому, о чем шла речь в постановлении от 14 ноября: «Для новой интеллигенции нужна новая теория, указывающая на необходимость дружественных отношений к ней, заботы о ней, уважения к ней и сотрудничества с ней» .
Но, пожалуй, наиболее откровенно раскрыл суть новой «полосы» — «фазы» кандидат в члены ПБ и руководитель Ленинградской партийной организации А.А. Жданов. Выступая по столь вроде бы далекому от насущных проблем жизни вопросу, как устав ВКП(б), он продолжил обоснование главного для ближайших десяти — пятнадцати лет и прямо отметил, что оно будет заключаться в отделении партии от государства. Необходимость же подобной меры Жданов связал с решением чисто экономических задач: «Там, где партийные организации приняли на себя несвойственные им функции руководства хозяйством, подменяя и обезличивая хозяйственные органы, там работа неизбежно попадала в тупик». Именно этим объяснил он все просчеты и неудачи предыдущих пятилетних планов. Рассуждая не о горкомах, обкомах или райкомах, а об аппарате ЦК ВКП(б), отметил: «Производственно-отраслевые отделы ныне не знают, чем им, собственно, надо заниматься, допускают подмену хозорганов, конкурируют с ними, а это порождает обезличку и безответственность в работе» . И, не заботясь о том, как отнесется к его предложению партократия, объявил о ликвидации подобных отделов. Всех, кроме — пока, временно — двух: сельскохозяйственного, в силу его сохранявшейся значимости, и школ, так как в стране отсутствовал союзный наркомат просвещения.
Развивая положения, уже высказанные Сталиным в отчетном докладе, Жданов предложил полностью реконструировать структуру партаппарата и построить ее на двух опорах. На Управлении кадров (УК), что в контексте выступления Сталина должно было означать только одно — проведение в жизнь новой политики по отношению к «интеллигенции», вернее, работникам госаппарата, имеющим высшее образование, которых и следовало выдвигать на руководящие должности. И не только в гос-, но и в партаппарат, ибо даже среди секретарей обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик, подметил Жданов, свыше 40 процентов не имели хотя бы среднего образования.
Вторым базисом, на котором отныне предстояло покоиться партаппарату, становилось Управление пропаганды и агитации (УПиА). Оно получало две основные функции — пропаганда и агитация с помощью подконтрольных прессы, радио, издательств, литературы и искусства, а также подготовка в теоретическом плане («коммунистическое воспитание») всей массы партийных и государственных служащих: на годичных курсах переподготовки — низшего кадрового звена, в двухгодичных Ленинских школах — среднего звена, в трехгодичной Высшей партийной школе при ЦК ВКП(б) — резерва для высших руководителей.
Вместе с тем Жданов огласил и другие, не менее важные замыслы, которые должны были кардинально изменить как внутрипартийную жизнь в целом, так и саму партию. Съезду было предложено утвердить отмену ряда принципиальных положений. В частности, ранее существовавших «категорий», иными словами, деление вступавших в партию по классовому признаку — на рабочих, крестьян, служащих, где абсолютным преимуществом обладали, естественно, лишь первые. Таким образом, в ВКП(б) открыли широкий, свободный доступ, прежде весьма затрудненный и ограниченный, служащим, «советской интеллигенции», сразу же и активно начавшим практически размывать «пролетарскую» по составу партию. А отсюда возникла и необходимость при статистических выкладках объединять в одной группе членов партии — рабочих и служащих, дабы скрыть нарастающее преобладание именно последних.
В не предусматривающей возражений форме Жданов предложил зафиксировать отмену кооптации, открытые, да еще «списком», выборы руководителей парторганизаций всех уровней, заменить старую процедуру тайным голосованием, что должно было свидетельствовать о торжестве внутрипартийной демократии. На то же было направлено и еще одно предложение, высказанное Ждановым и утвержденное съездом, — об отмене проводившихся ранее более или менее постоянно массовых чисток как потенциального обоснования возможного повторения массовых же репрессий.
Наконец, благодаря еще одному изменению от вступавших в партию теперь требовали не «усвоения» — глубокого знания устава и программы, а всего только «признания» их. Отныне от неофитов не ожидали более понимания основ марксизма, а следовательно, идейности, убежденности, сознательности, незыблемости во взглядах. По существу, все, кому предстояло пополнить ряды ВКП(б), должны были стать некоей составной частью своеобразного «блока» или «народного фронта», обеспечивать своей массой, чисто количественной, право на власть той небольшой группе, которая и возглавляла страну, определяла курс партии, ее тактику и стратегию.