Есть версия, что Пеньковский заключил выгодный брак с семнадцатилетней дочерью одного из своих начальников-генералов, поэтому ему покровительствовали высокие чины советской разведки и закрывали глаза на его странные поступки. Но образ Пеньковского как любителя женщин и прожигателя жизни тоже выглядит слегка натянуто – тогда неясно, почему он не убежал за рубеж. Иностранные разведки ему могли много заплатить, красивых женщин везде хватает, а в Москве он все равно эти деньги тратить бы не мог. В СССР существовала внутренняя контрразведка, которая следила за всеми значимыми людьми, в том числе и офицерами госбезопасности, а кроме того, в самом КГБ тоже не дремали.
Биография у Пеньковского достаточно классическая. Закончил среднюю школу в Орджоникидзе, артиллерийское училище в Киеве, был политруком батареи, участвовал в польской и в финской войнах. В 1944–1945 годах был офицером для особых поручений у Варенцова – главного маршала артиллерии, командующего артиллерией и ракетными войсками сухопутных войск.
Пеньковский закончил войну в возрасте тридцати одного года полковником, с орденом Александра Невского, двумя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны первой степени и Красной Звездой. Для офицера-артиллериста противотанковой артиллерии наград у него было очень много. Потом он был офицером штаба Главнокомандующего сухопутных войск в Министерстве обороны, и наконец, перешел в ГРУ.
Версий «дела Пеньковского» довольно много, но мало кто обращал внимание, что его возможное предательство совпало с ключевым моментом человеческой истории – Карибским кризисом. Человечество впервые оказалось на грани самоуничтожения. 4 октября 1962 года дизель-электроход «Индигирка» доставил в порт Мариэли ядерные боеприпасы для носителей 8-К63. 14 октября американцы засекли эти ракеты. 22 октября 1962 года президент США обратился к американскому народу и сообщил, что случилось. В Америке началась паника, был введен карантин Кубы. И вот в этот именно день – 22 октября – был арестован Пеньковский.
Можно вспомнить и другие совпадения. 12 апреля 1961 года Гагарин полетел в космос. 17 апреля, то есть через пять дней после полета Гагарина, был объявлен ультиматум Хрущева по Берлинскому вопросу. И через три дня, 20 апреля 1961 года в отеле «Маунт-Роял» Пеньковский впервые встретился с британской разведкой.
И тут снова стоит упомянуть, что в Великобритании источники по этому делу закрыты, в России данные по делу Пеньковского засекречены, и даже в либеральной Америке, несмотря на то, что прошло уже почти пятьдесят лет, архивы по этому делу тоже засекречены.
Для начала надо вспомнить, зачем ракеты оказались на Кубе. Зачем провоцировать кризис, если СССР – такая мощная страна, если есть ракетные войска стратегического назначения, если можно летать вокруг Земли и уже даже был запущен первый космонавт? Это, во-первых, был ответ на американские ракеты, размещенные в Турции, а во-вторых, Хрущев и высшее военное командование прекрасно знали, что ракеты ненадежны, а американцы по боеголовкам в несколько раз превосходят Советский Союз. И это была попытка установить стратегический баланс.
В 1961 году перед возведением Берлинской стены люди убегали из Восточной Германии в Западную днем и ночью. Эту проблему тоже надо было как-то решать. Тогда Хрущев и решил блефовать, грозя бомбой и ракетами. Начался кризис.
Среди советских военачальников мог возникнуть своеобразный заговор против Хрущева и его эксцентричных идей. Бирюзов Сергей Семенович, маршал Советского Союза, главком ракетных войск, знал, что блеф Хрущева может привести к мировой войне и взаимному уничтожению. И нужно как-то предупредить американцев. Но не может же главнокомандующий ракетными войсками поехать в Америку и все рассказать. Пеньковский должен был сыграть роль предателя – передать документы. Так становится понятной и главная загадка Пеньковского, ведь он передал документы, к которым не имел доступа. Чтобы их взять и отдать кому-то, он должен был получить «зеленый коридор» в КГБ. Это не просто документы, а такие, которые американцы могли проверить: нужно было не просто сообщить «у нас ракеты, 8К-63, столько их», а дать сведения о том, что для всего, чем блефовал Хрущев, в СССР просто не было мощностей.
В этом заговоре, получается, должны были участвовать Бирюзов Сергей Семенович, Варенцов Сергей Сергеевич – главный маршал артиллерии, а также начальник ГРУ генерал армии и Герой Советского Союза Серов Иван Александрович. А Пеньковский был их исполнителем. Для Варенцова он был старым боевым товарищем времен войны, и он мог доверить ему такое дело.
Кто сдал Пеньковского, неизвестно. Брал его КГБ, который к заговору отношения не имел. Процесс над Пеньковским был публичным, чтобы все видели, что бывает с теми, кто выступает против Хрущева. Его приговорили к расстрелу. Маршала Варенцова понизили до генерал-майора и лишили орденов, генерала армии Серова разжаловали тоже до генерал-майора. Бирюзов не пострадал, но сразу после снятия Хрущева неожиданно погиб при подозрительных обстоятельствах.
На процессе Пеньковский, конечно, молчал, даже не пытаясь разоблачить заказчиков этой комбинации. Суд не зря устроили публичный – у Пеньковского оставались жена и дочь, которые и были гарантией того, что он будет молчать.
«Самое удивительное, что в 1963 году дочь Пеньковского Наташа была спокойно принята под другой фамилией на филологический факультет МГУ, где спокойно проучилась до диплома».
Из комментариев слушателей «Эха Москвы»
После расстрела Пеньковского, его имущество не конфисковали, и все досталось жене и дочери, даже, по слухам, деньги, полученные от британской разведки, через которую он и передал документы американцам.
В Соединенных Штатах в 1965 году были опубликованы некие автобиографические заметки якобы самого Пеньковского. Но учитывая, что в них объясняются совершенно элементарные для советского человека вещи – например, что такое колхозы или какие отношения в партийной организации, эти мемуары слишком похожи на фальшивку [23] .
«Ощущение какой-то невероятной свободы и ощущение того, что ты можешь что-то изменить в этой жизни, и твое слово услышано, и у тебя много единомышленников. Что ты не должен где-то там сидеть, включив воду погромче, чтобы никто не слышал…»
Из воспоминаний Аллы Гербер
Провозглашенная с подачи Ильи Эренбурга оттепель советской журналистики, пожалуй, началась после XX съезда партии. Курс на ликвидацию последствий культа личности, взятый новыми советскими руководителями, отразился и на печати. К концу правления Сталина газеты и журналы выдавали постановления, сообщения об очередных успехах и с гневом писали о разоблачениях очередных шпионов и врагов. А уже в первую половину 50-х годов периодика оказывала все меньшее воздействие на советского гражданина.
Литературные журналы тоже долго осторожничали в выборе материала. Перед глазами у очень многих все еще стояли строчки из постановления о журналах «Звезда» и «Ленинград». Но пришедшее в середине десятилетия в журналистику новое поколение понемногу ломало шаблоны и стереотипы, да и в самой КПСС понимали, что необходимо оживить интерес к некоторым темам. На страницы периодических изданий стали просачиваться дискуссии о реальной ситуации в экономике, о борьбе с беззаконием на местах и преодолении культа личности.