Кто же развеял сомнения депутатов Моссовета? Кто же их фактически обманул: ведь вооруженное восстание, начатое с надеждой на лояльность войск, было подавлено, а вышеуказанный Ростовский полк подавлял его не хуже остальных частей?
За всю историю декабрьского восстания в Москве не было ни одного случая перехода войск на сторону повстанцев! Ни одного! А мятежники так на это надеялись? Может быть, их дезинформировали профсоюзы? Наверное, именно они рассказали в Совете о том, что сами рабочие, которые до этого участвовали только в предшествовавших восстанию мирной стачке и демонстрациях, теперь жаждут настоящего дела?
Нет, документы профессиональных союзов, принятых вслед за решением Моссовета, вообще не содержат формулы о переводе забастовки в вооруженное восстание. Ни одного слова о нем нет и в прокламации мебельной фабрики Н. П. Шмидта, в которой была самая хорошо вооруженная дружина, в телеграмме Центрального бюро железнодорожного союза и других «рабочих» документах.
Может быть, большевики, эти экстремисты от революции, повели пролетариат на баррикады? Разве только очень незаметно. Потому что видимых причин так считать мы не находим. Нет никаких решений ЦК партии насчет проведения его в Москве. С 12 по 17 декабря 1905 г., т. е. в разгар баррикадных боев, весь большевистский ЦК с Ильичем во главе находился на партийной конференции в финском городе Таммерфорсе. В статьях В. И. Ленина, написанных с конца октября по ноябрь 1905 г., тема вооруженного восстания плавно исчезает. Наоборот, Владимир Ильич неоднократно подчеркивал, что надо «не дать правительству и буржуазии задушить революцию кровавым подавлением преждевременного восстания». 26 октября 1905 г. в письме к товарищу «Зверю» (М. М. Эссену) Ленин написал:
«Время восстания? Кто возьмется его определить? Я бы лично охотно оттянул его до весны и до возвращения маньчжурской армии, я склонен думать, что нам вообще выгодно оттянуть его. Но ведь нас все равно не спрашивают».
Против восстания выступила видная большевичка Р. С. Землячка. Пацифисткой ее сложно назвать — через 15 лет именно она вместе с Бела Куном будет руководить очисткой Крыма от вредных элементов. Врангелевских солдат и офицеров, жителей полуострова, поверивших в объявленную Фрунзе амнистию, будут расстреливать и живыми топить в море. Точное количество убитых неизвестно до сих пор, но в любом случае оно во много раз превышает число жертв неудачного восстания, против которого выступила товарищ Землячка. Конференция северных организаций РСДРП, собравшаяся в 20-х числах ноября 1905 г. в Москве, вообще посчитала своим долгом предостеречь «товарищей от слишком поспешных и необдуманных шагов к восстанию». Но когда оно началось — для руководства РСДРП это стало неприятным сюрпризом. Товарищам надо было срочно помогать, но все проекты так и не успели осуществиться. Даже знаменитая Боевая техническая группа большевиков, находившаяся в Петербурге, ничем не смогла помочь московским боевикам.
Может быть, восстание организовали и провели меньшевики? Нет, достоверно известно, что на заседании Федеративного (межпартийного) совета (комитета) они выступили против восстания, совместно с эсэрами В. В. Рудневым и В. М. Зензиновым. Предостерегал от преждевременного восстания и патриарх социал-демократии, после раскола оказавшийся в стане меньшевиков, — Георгий Плеханов. В своем интервью газете «Юманите» он сказал, что оно «спасет старый режим, дав реакции предлог потопить его в крови». Сразу после московских событий его оценка не поменялась: «Не надо было браться за оружие»…
Даже один из лидеров Петербургского совета Лев Давыдович Троцкий в своих статьях в конце ноября 1905 г. предлагал сначала лишь «изолировать правительство». Но скоро лейтмотивом его статей в газете «Начало» (№ 2, 4, 5,10) стал призыв к «сверхправовому», «революционному соизмерению сил».
Даже охранка, имевшая в составе революционеров своих осведомителей, не считала восстание возможным!
Мы видим удивительную картину: московское восстание никто из революционных партий не готовил, никто из их лидеров не хотел. Даже наоборот, почти все «авторитеты», так или иначе, высказывались в печати за выдержку, спокойствие и умеренность. Как же оно произошло?
Да простят меня историки нашего революционного движения. Я вовсе не собираюсь отбирать у них хлеб. Но налицо большая историческая странность, которую никакими рациональными аргументами объяснить невозможно. Если исходить из господствующей концепции истории пашей революции, то все произошло само собой при минимальном участии радикальных организаций и полном отсутствии воздействия извне.
Погром с трудом, но еще может произойти стихийно. Однако верить в стихийные баррикадные бои и стихийные революции может только очень далекий от политики обыватель!
Московское восстание в декабре 1905 г. полно вопросов, ответ на которые легко находится, если представить себе, что «команда» о постепенном сворачивании операции «Русская революция» была зарубежными спонсорами доведена до руководителей всех подрывных организаций. Отсюда и исчезает с октября 1905 г. тема вооруженного восстания из работ Ленина, несмотря на то что только в апреле партийный съезд взял на него курс. Отсюда и странное миролюбие эсеров, одолевшее их именно в это время. Но ведь каждому конкретному боевику не объяснишь всех нюансов международной политики. Им же около двух лет говорили о неизбежности восстания, о гнилости самодержавия. Они прочитали столько «передовой» литературы, что мозги их уже съехали набекрень, и они жаждут ввергнуть собственную Родину в пучину войны и анархии. Боевые дружины были сформированы, в довершение всего им еще и выдали оружие, в значительном количестве завезенное в Российскую империю. И после всего этого — не надо восстания?
Сложилась парадоксальная ситуация, когда верхи революционных партий были значительно миролюбивее настроены, чем их беспокойные подчиненные. Удержать их от действий долгое время было невозможно. То самое чеховское «ружье» грозило выстрелить в любой момент самопроизвольно. И этот момент мог быть самым неподходящим. Тогда было принято мудрое решение — просто его «разрядить»… путем выстрела. Выпустить пар, а заодно дать российской власти отличный повод навести в стране порядок. Организовать попадание в Московский Совет информации о брожении в Ростовском полку труда не составит. Для тех, кто смог распространить по всей стране массу листовок, — это пустяк. Если к ней добавить чистую «дезу» о таком же состоянии всего гарнизона, горячие головы сами пойдут вперед. Надо их только немного подтолкнуть. Для этого в Московском Совете найдется два «ткача» или «фрезеровщика», честно выбранных туда рабочими. То, что эти парни пришли на завод всего 3–4 месяца назад, уже никто и не вспомнит…
Победа восстания была никому не нужна. Ее просто не могло быть при такой безобразной организации дела. Ведь что сделали восставшие — по сути лишь создали несколько укрепленных «гнезд» и развязали самый кровавый отстрел полицейских и офицеров. А этого для победы не то что недостаточно, это ведет в противоположную сторону. Ведь в русском городе Москве гибнут не только русские полицейские и русские офицеры, вместе с ними гибнут горожане и, что самое важное, — простые солдаты! То, что творят боевики, — это бандитизм.