Book.

Поскольку военные усилия все же не приносили франкистам победу, в ноябре 1937 года было принято решение задушить республиканцев блокадой. Партия была разыграна блестяще: Франко отправил англичанам ноту, уведомлявшую о том, что его командование решило блокировать испанский порт Бильбао и не допускать в Испанию английских пароходов с продовольствием. Гордая владычица морей, обладательница самого сильного флота в мире не только не попыталась «объяснить» испанскому генералу, что с Англией так разговаривать нельзя, но безоговорочно проглотила удар по своей торговле [271] .

Встреча Франко и Гитлера на испано-французской границе, 1940 г. Испанский диктатор отказался воевать во Второй мировой войне на стороне своих германских и итальянских «благодетелей», будучи признательным за захват власти совсем другим державам

Правительство Великобритании сразу отказалось от дальнейшей посылки в Бильбао пароходов на том основании, что порт будто бы блокирован и минирован. Цель этого маневра Франко весьма прозрачна. Поскольку «цивилизованные страны» свои суда к испанским берегам не посылают, фашисты теперь могут со спокойной совестью топить любые пароходы. И жаловаться на их действия будет довольно сложно: надо было ранее прислушаться к заявлению генерала Франко!

Для того чтобы республиканцы оказались в блокаде, итальянские военные суда начали настоящую войну против торговых судов. Разумеется, советских. Ведь только наши пароходы еще везли в Испанию оружие, технику и продовольствие. 11 ноября 1936 года в Гибралтарском проливе задержан пароход «Союз водников». Это был первый «звонок». «В течение последующих месяцев нападения на советские суда все учащались, причем иногда они кончались трагически: 14 декабря 1936 года в районе Гибралтара был потоплен советский пароход „Комсомол“, 31 августа и 1 сентября 1937 года погибли еще два советских судна – „Тимирязев“ и „Благоев“ [272] , напишет в мемуарах советский посол в Англии Майский.

Отношения СССР с Италией и Германией накалялись. Зато накал гражданской войны постепенно уменьшался. Чаша весов, так упорно «склоняемая» британской и французской дипломатией в пользу Франко, действительно начала движение в его сторону. С начала 1939 года Великобритания и Франция уже отбросили всякие приличия и открыто встали на ту сторону конфликта, где незримо присутствовали с самого его начала – на сторону фашистов. «В самый разгар битвы за Каталонию (декабрь 1938 – февраль 1939) на франко-испанской границе скопилось очень много самолетов, орудий, танков, торпедных катеров и т. д. Если бы они вовремя попали в руки республиканцев, весь ход битвы мог решительно измениться» [273] , – пишет в своих мемуарах адмирал Кузнецов, бывший в Испании военно-морским советником. Но Франция границу открыть отказалась, что в итоге привело к поражению республиканцев, оставшихся без вооружения. Разбитые войска отошли к французской территории. Вместе с ними – сотни тысяч беженцев. Говоря сегодняшним языком, наступает «гуманитарная катастрофа».

Чтобы спасти людей, республиканский министр иностранных дел Испании обратился к Парижу с просьбой допустить испанских беженцев на французскую территорию. Французское правительство вновь отказалось открыть границу, однако после взрыва возмущения своей общественности ее слегка «приоткрыло». Маленькие группки беженцев стали просачиваться на французскую территорию. С ними переходили границу и раненые бойцы испанской армии. Тогда французы опять наглухо закрыли границу и даже всех раненых вернули обратно в Каталонию. 3 февраля 1939 года итальянская авиация произвела массированный налет на пограничный испанский город Фигерас. Убито свыше тысячи человек, волна бегущих в панике людей снесла пограничные кордоны и прорвалась во Францию. Только после этого французское правительство решило задним числом санкционировать свершившееся. Оно официально открыло границу как для беженцев, так и для отступавших солдат республиканской армии.

Такой исход было несложно предугадать. Массе беженцев было просто некуда податься. С одной стороны – противник, не ведающий жалости [274] . С другой – французская граница. Где еще спасаться? Советские корабли вывезли совсем небольшое количество испанцев. Остальные в поисках спасения устремились в соседнюю Францию [275] . Как же французское правительство подготовилось к грядущему наплыву беженцев? А никак!

«Для беженцев правительство Даладье в срочном порядке соорудило несколько громадных концентрационных лагерей (в Сен-Сиприен, в Прат де Молло и других местах). Запертые в них десятки тысяч изголодавшихся, исстрадавшихся людей были оставлены без воды, без хлеба, без мыла, на голых песчаных дюнах. Начались эпидемии, гигантские размеры приняла смертность…» [276] .

Французский лагерь для беженцев представлял собой открытое пространство среди песчаных дюн, окруженное колючей проволокой. Люди сами рыли себе норы в земле. Первые десять дней в лагерях не было ни еды, ни воды, ни даже помощи раненым. Они умирали массами. Почему французы поступили так бесчеловечно? Из лучших побуждений, разумеется. Оказывается, плохим приемом они хотели вернуть людей домой, в Испанию… [277]

Испанская гражданская война была организована и скрупулезно проведена в целях, не имевших к этой стране никакого отношения.

Если бы марганец и свинец находился в Португалии или в Люксембурге, полигон для обкатки германской военной машины был бы создан там. Авторы испанской трагедии тщательно подчищали за собой следы. По их замыслу «невмешательство» было наилучшим алиби для потомков. К тому же после всего того, что Гитлер натворил в дальнейшем, на него можно было смело вешать всех собак. Главного преступника всех времен и народов обвинили и в разжигании гражданской войны в Испании. Но всех фактов скрыть не удается никогда. Их удается лишь слегка замаскировать тонким слоем стереотипов и штампов. Достаточно перетряхнуть кровавую и пыльную историю человечества ХХ века, как истинные авторы кошмара появляются на Божий свет.