Беспечности команд миноносцев, спокойно поплывших на мины, имея полные карты минных полей, поражалась и большевистская комиссия, созданная для расследования причин гибели кораблей. Однако говорить правду было не в интересах Троцкого и Ленина, поэтому, сделав вывод, что гибель миноносцев «представляла собой неизбежное следствие войны», большевики поспешили похоронить погибших в большой братской могиле. Информация о заговоре флотских офицеров до поры скрывалась, но к 1929 году уже вполне открыто печаталась в советской литературе. Поведение англичан красные историки, конечно, объясняли случайностью. «Только случайная, не предусмотренная, очевидно, и самими англичанами катастрофа трех миноносцев не дала возможность им осуществить план их пленения» [337] , – пишет Корнатовский И. А. в «Борьбе за Красный Петроград».
Но это была не случайность: британцы, зная точный маршрут миноносцев, намеренно его заминировали. Потом подсветили прожектором, после чего спокойно наблюдали за гибелью русских судов.
Обратим внимание на даты: 21 октября 1919 года. В этот день:
• белые остановлены на Пулковских высотах из-за отказа английских танков идти в атаку;
• три миноносца, идя сдаваться, погибли на английских минах;
• ночью прорван левый фланг Белой армии и высажен десант матросов, так как эстонские части (английские марионетки) почему-то отошли назад.
Все это, конечно, совершенно случайные совпадения. Но в итоге получилось все, как и задумывали «союзники». Белые начали отступать, а вскоре их откат превратился в бегство. Его причина проста: катастрофу, вызванную уходом эстонских частей с фронта, еще можно было остановить и отбить фланговый удар красных. Для этого нужны боеприпасы, много боеприпасов. Но именно в этот момент Эстония неожиданно закрывает свою границу для снабжения и пополнения армии. Пограничный шлагбаум опустился. К 14 ноября 1919 года Юденич был окончательно разбит, а его армия подошла к эстонской границе и была интернирована.
Так пишут в учебниках истории. За красивым иностранным словом «интернирование» скрывается страшная правда. Правительство Эстонии практически уморило воинов Северо-Западной армии и множество гражданских беженцев страшной смертью. Как и в случае с румынами, все действия эстонцев не могут быть самостоятельными. За губителями русских белогвардейцев из Таллинна стояли организаторы русской катастрофы из британских и французских спецслужб! Оценивая «странные» поступки эстонцев, надо учитывать, кто же вкладывал в головы их «независимого» правительства ужасные для русских решения.
«Отношение же к нам представителей Англии при подходе армии к пределам Эстонии имело для нее пагубные последствия: энергичное их требование, обращенное к эстонцам, дало бы армии возможность выйти из создавшегося положения для продолжения борьбы или же для спокойного разоружения» [338] . – горько сетует в мемуарах генерал Родзянко.
Подошедшие к границе воинские части белогвардейцев и гражданских беженцев на территорию Эстонии не пускают. «Разгромленные, полностью деморализованные белые были отброшены к эстонской границе, – пишет Лев Давыдович Троцкий в своей книге «Моя жизнь». – Как только они ее пересекли, правительство Эстонии их разоружило. В Лондоне и Париже никто о них и не вспомнил. То, что еще вчера было Северо-Западной армией Антанты, теперь погибало от холода и голода».
Несколько суток люди в лютый мороз ночевали прямо на земле. «Русские полки не пропускаются за проволочное ограждение эстонцами. Люди кучами замерзают в эту ночь» [339] , – пишет Куприн. Солдаты, взрослые мужчины могут выжить, большинство замерзших – это женщины и дети. «Множество людей замерзло, многие умерли от истощения» [340] . Наконец начинается пропуск на территорию Эстонии. Небольшими партиями, сквозь колючую проволоку. Все оружие сдается, и это только начало. Эстонские солдаты прямо на морозе раздевают солдат, снимая новые английские шинели, отнимая ценные вещи и золотые кресты и кольца [341] . После чего людей размещают на станции Нарва-2, в помещениях двух пустующих фабрик. Вокруг них – колючая проволока. Так и должно быть, ведь эти фабрики, по сути – концентрационный лагерь. Условия в эстонском лагере хуже, чем в нацистском: нет кроватей, одеял, теплой одежды. Нет медикаментов, нет вообще ничего.
Рядам на путях стоят тысячи вагонов с имуществом гибнущей русской армии. Там все это есть, но командующий эстонской армией генерал Лайдонер приказал реквизировать составы со всем их содержимым в пользу Эстонии. «С беженцами из Петроградской губернии, число коих было более 10 тысяч, обращались хуже, чем со скотом. Их заставляли сутками лежать при трескучем морозе на шпалах железной дороги», писал очевидец о кошмаре, творившемся в Эстонии.
Напрасны протесты Юденича: его армия «союзниками» приговорена. Талабский полк белых, ведя бои с наседающими красными, вышел к эстонской границе последним. Солдаты и офицеры перешли по льду на эстонскую сторону и, как было оговорено, сдали оружие. Но в Эстонию их не пустили, а, направив пулеметы, погнали назад. На другом берегу уже были большевики. Под огнем погиб почти весь полк...
Участь остальных «счастливцев», очутившихся в Эстонии, была ненамного лучше. В условиях эстонских концлагерей вспыхнула эпидемия тифа. От него умерли тысячи людей. В полках насчитывалось по 700–900 больных при 100–150 здоровых; число больных, не помещенных в госпитали, достигало 10 тыс., общее число заболевших составляло 14 тыс.. [342] Помощи от эстонцев не было никакой. Белья нет, медикаментов нет. Даже в бани русских пускать было запрещено. Только когда тиф вышел за пределы белогвардейских бараков, власти стали принимать меры. Появились элементарные средства гигиены и... братские могилы. «Когда был отдан приказ почистить бараки и госпитали от трупов, то их наваливали на повозки в несколько ярусов, сверху покрывали сеном, вывозили за город и сбрасывали на так называемое «трупное поле»» [343] , – повествует «Борьба за Красный Петроград».
Картина, как в Освенциме и Дахау! Может быть, именно поэтому сегодня в Эстонии так не любят наши антифашистские памятники? Ответа на этот вопрос нет...
Как и сегодняшние «борцы за свободу», «правозащитники» того времени молчали. Не было слышно гневных голосов тех, кто радел «за права человека». Кому есть дело до русских, когда идет бурное строительство национальных государств? Случись такие зверства по отношению к полякам или к самим эстонцам – был бы повод повозмущаться. Геноцид русских, тем более желавших спасти свою страну, внимания и беспокойства не достоин. Ту же картину, те же двойные стандарты мы наблюдаем и в современной западной политике.