На этом неприятности не заканчивались: узнав о поражении русско-австрийской армии, прусский король тут же забыл свою клятву, данную русскому монарху над гробом Фридриха Великого. «Вечная» русско-немецкая дружба просуществовала всего пару месяцев. Прусские «союзники» России оказались ничуть не надежнее изменчивых и подлых австрийцев.
Вместо жесткого ультиматума посланец прусского короля вручил Наполеону поздравления, а сама Пруссия поспешила вступить с ним в союз.
Наполеон же продолжал смело перекраивать европейскую карту. Летом 1805 года он захватил Голландию и поставил ее королем своего брата Луи. Из захваченных южногерманских государств Бонапарт создал Рейнский союз и назначил себя его главой. Другому своему брату, Жозефу Бонапарту, он отдал Южную Италию, сделав его королем обеих Сицилий. Таким образом, почти вся Италия, Германия и Голландия оказались в фактическом подчинении у Франции, а сам Наполеон стал властителем большей части Европы. В Европе вроде бы уже не осталось никого, кто хотел бы умирать за английское золото в борьбе с гениальным Бонапартом.
Начались и русско-французские переговоры о мире. Отношение Наполеона к России весьма благожелательно. Снова он без каких-либо условий отпускает всех наших пленных, демонстративно протягивая Александру руку дружбы. Но тут наш государь проявил невиданное и неожиданное упорство и отказался ратифицировать заключенный в Париже мир. Английское золото, устлавшее путь Александра I к трону, еще не раз сделает русскую политику странной и нелогичной.
Уклоняясь от мира с Францией, Россия продолжает войну в Персии. Таким образом, мы вновь должны бороться на два фронта. И это не предел. Неуступчивость в отношении Бонапарта приводит к появлению третьего фронта. Возникли проблемы и со старым нашим «другом» — Турцией. Султан Селим III закрыл черноморские проливы для российских судов и сместил прорусское руководство Молдавии и Валахии. Путь для экспорта русских товаров через теплые моря заблокирован. Протест Петербурга остался без ответа. Столь смелые и вызывающие действия Стамбула предприняты по настойчивым просьбам французских дипломатов.
В ответ Александр вводит в Молдавию войска под командованием генерала Михельсона. Этим российский император пытался предотвратить возможное появление в Дунайских княжествах французских частей, которые в то время высадились в Далмации. В ответ в 1806 году Турция объявляет войну Российской империи. Вот бы и одуматься Александру: война на трех направлениях сильно попахивает катастрофой. Но нет, он одержим идеей разгрома Наполеона. И что интересно: Россия воюет с Турцией и Персией в одиночку, никто из ее «союзников» ей не помогает. В войне с Наполеоном же все, наоборот, требуют нашей помощи. Идет игра в одни ворота. Причем исключительно в наши. Не видеть и не понимать это невозможно. Но. снова дают о себе знать «особенности» восшествия на престол русского царя.
Мир в Европе продержался недолго. Упорство Александра становится тем стержнем, на который «нанизывается» четвертая антифранцузская коалиция. Пруссия, которая пропустила в 1805 году исключительно удобный случай обрушиться со 100-тысячной армией в тыл Наполеона, теперь начинает махать кулаками после драки. В такой ситуации англичане уже и слышать не хотят о мире и снова готовы воевать с Францией до последнего русского и прусского солдата. Швеция, постоянный английский союзник, тоже спешит вступить в коалицию. Уроки предыдущих войн с Наполеоном впрок союзникам не идут — несогласованность в действиях полнейшая. Начинает Пруссия. Дерзкий ультиматум, который пруссаки не довезли в прошлую войну, объявляют в эту: очистить от французских войск Германию, созвать конгресс для всеобщего примирения, признать Северо-Германский союз во главе с Пруссией. Естественно, Наполеон это отвергает. Тогда Пруссия двигает свои войска в Тюрингию, а Россия — к границам Польши.
Наполеону было вновь суждено удивить весь мир. Наши «союзники» словно устроили чемпионат по ускоренному проигрышу войн: повторялась история годичной давности с австрийцами, только размеры разгрома были еще большими. В это сложно поверить, но за один день прусская армия умудрилась проиграть два сражения. 14 октября 1806 года сам Наполеон разгромил их под Йеной, а маршал Даву — под Ауэрштедтом. Это было не просто поражение, а настоящая катастрофа. Да еще такая, которой до сих пор не знала мировая история. Одна из крупнейших держав Европы за один день была разбита и за тринадцать дней полностью оккупирована, а ее армия перестала существовать.
Бонапарт, желавший поскорее закончить войну, предлагает Пруссии мир на неплохих условиях. Прусский король, надеясь на своего русского союзника, отвечает отказом. Снова Россия должна была воевать с Наполеоном в одиночку, фактически только за сохранение «союзной» Пруссии. Забегая немного вперед, скажем одну весьма забавную вещь: 26 апреля 1807 года прусский и русский монархи заключили в городе Бартенштейне новую союзную конвенцию. В ней в общих чертах давался ответ на вопрос «за что воюем».
Итак, согласно этому документу, в случае разгрома Франции Пруссия получит свои старые владения или соответствующую компенсацию; Австрии и Англии обещались территориальное расширение. С нами вышла заминка. Россия не получала ничего. Более того, одной из статей конвенции провозглашалась независимость и целостность Турции.
За фантастическими статьями этой конвенции снова отчетливо проступал английский след. Стоило нам с Наполеоном соперничать, терять десятки тысяч солдат, чтобы гарантировать целостность Османской империи, с которой мы в это же самое время воюем. Вот так британские руководители и решали свои внешнеполитические задачи. Во главе полностью суверенной России стоит суверенный монарх, но его с английской разведкой связывают такие нити, что страна полностью теряет самостоятельность своей внешней политики.
Правда, русскому обществу все же надо было объяснить, зачем гибнут в Центральной Европе десятки тысяч русских солдат. Александр I не придумал ничего умнее, чем приказать Священному Синоду объявить Наполеона антихристом. Эта глупость ужаснула всех грамотных священников. Ведь согласно канонам православной церкви антихрист должен первоначально захватить весь мир и лишь потом погибнуть от божественных сил, а не от рук людей. Из этого следовало, что сражаться с Бонапартом бессмысленно. Однако для полуграмотных мужиков версия о дьявольском происхождении Бонапарта была вполне правдоподобной.
Война меж тем продолжалась. Русские солдаты умирали за то, чтобы в Пруссии все было хорошо и король Фридрих Вильгельм III сохранил свой престол [22] . Для кампании 1806–1807 годов Россия выставила 160-тысячную армию. Этого Александру показалось недостаточно. Следующий факт мало известен у нас и связывается обычно с Отечественной войной 1812 года. На самом деле в ноябре 1806 года особым царским манифестом было объявлено о сборе ополчения — «внутренней, временной милиции» численностью 600 тысяч человек. Ведь наполеоновская армия приближалась к границам России [23] . Русский народ, все как один человек, должен был встать на борьбу с Францией (что нужно англичанам) и на защиту Пруссии (что нужно пруссакам). Даже безоружный — собранное ополчение вооружить ружьями смогли лишь на пятую часть, остальные получили пики и копья. Слава богу, что ополченцев в тот раз в боевых действиях не использовали.