Датой окончания первой русской революции в историографии принято считать 3 (16) июня 1907 года. В этот день правительство Николая II разогнало вторую Государственную думу. Социал-демократическая фракция, насчитывавшая 65 депутатов, была арестована и сослана в Сибирь. Опубликован был новый, сильно измененный закон о выборах. Если по закону 1905 года на выборах в Думу 1 голос помещика приравнивался к 5 голосам буржуа, 15 голосам крестьян и 45 голосам рабочих, то теперь 1 голос помещика приравнивался к 4 голосам крупной буржуазии, 65 голосам мелкой городской буржуазии, 260 голосам крестьян и 543 голосам рабочих. Состав русского парламента радикально изменился. Однако никакого революционного взрыва в стране вслед за этими «зверствами» не последовало. Почему?
Разгадка проста — 18 (31) августа 1907 года в Петербурге был подписан англо-русский договор. Такие документы обсуждаются долго и кропотливо. Следовательно, разгоняя Думу, царское правительство уже достигло консенсуса с правительством Великобритании и знало, что нового всплеска революции не будет! Лондонские режиссеры нашей смуты просто закрутили финансовый краник, и без живительного ручейка фунтов стерлингов борцы за свободу бороться за нее уже не смогли.
Сомневаетесь — посмотрите, например, на даты съездов большевиков-ленинцев. Три из пяти прошли в английской столице. Пятый съезд РСДРП прошел в гостеприимном Лондоне с 30 апреля по 19 мая 1907 года. Следующий, Шестой съезд партии состоится только через десять лет (!), уже после Февральской революции, с 26 июля по 3 августа 1917 года. Откуда же еще может быть такая «мхатовская» пауза?
Таким образом, к концу 1907 года блок Антанта был вполне готов к будущей войне. Но для конфликта всегда необходимы две стороны. Когда германский кайзер Вильгельм сказал свое знаменитое: «Наше будущее лежит на море», он и не подозревал, что тем самым подписал смертный приговор своей державе. Быстрые темпы роста немецкого флота заставляли англичан спешить, с другой стороны — Россия должна была оправиться от последствий своего поражения. Исходя из этих двух параметров и выбирались сроки Первой мировой. А чтобы Германия в свою очередь не побоялась решительных действий, она должна была быть уверена в своей победе в будущей войне. Но участие Британии в конфликте сводило вероятность победы немцев к нулю. Поэтому англичане до самого последнего момента должны были демонстрировать Германии свое миролюбие и дружелюбность. Создавался двойной стандарт: для России — наличия у нее мощных союзников, а для Германии и Австро-Венгрии — отсутствия военных обязательств англичан перед партнерами. Ведь мы помним, что Англия, Россия и Франция были связаны между собой договорами, не имеющими никаких конкретных обязательств.
Чтобы быть разгромленной и униженной, сначала Германия должна была налиться мускулами военных и гражданских заводов. Чтобы практически лишиться армии, она должна была ощетиниться частоколом орудий и длинными рядами новейших кораблей. Для того чтобы в будущем корчиться от голода и быть обобранной до последней нитки, Германия обязана была гордиться высоким уровнем жизни своих бюргеров. И во всем этом ей терпеливо помогали англичане и американцы, будущие и нынешние хозяева мира. На Ближнем Востоке Англия «охотно» пошла на подписание с Германией конвенции о сотрудничестве в богатом нефтью Ираке, шли переговоры о разделе в пользу рейха португальских колоний. Смущают только даты подписания соглашений: «иракскую» конвенцию готовили к 15 июня 1914 года, но потом акт подписания немного отложили. «Португальское» соглашение было уже готово в мае 1913 года, однако и его подписание отложили. на конец июля 1914 года. Не правда ли, странно, если помнить, что 1 августа началась мировая война?
Организовав убийство наследника австро-венгерского престола Франца Фердинанда руками сербских националистов, англичане стали подталкивать австрийцев к принятию решительных мер против Сербии. Сценарий разжигания мировой войны был невероятно сложным по организации, но очень простым по своей сути. Австро-Венгрия, получая поддержку от Германии, предъявляет претензии Сербии. В Белграде проявляют несговорчивость, заручившись гарантиями России. При этом австрийцы и немцы, рассматривая в качестве оптимального решения сербской проблемы именно силовой вариант, должны быть убеждены, что Петербург за сербов не вступится и ограничится дипломатическим осуждением. Только в таком варианте запаливался бикфордов шнур войны. Если бы в Австрии и Германии знали, что их акция против Белграда приведет к схватке с Россией, они бы на нее не пошли, потому что в условиях франко-русского договора это означало войну с Францией, а в перспективе и с Англией.
Ясность такого развития событий и была главной гарантией от разжигания вооруженного конфликта. Первую мировую войну было очень просто предотвратить. Великобритания всего лишь должна была заявить Германии, что она ни в коем случае не останется нейтральной в случае европейской войны и выступит на стороне своих соратников по блоку Антанта. Именно так Великобритания и поступила, предотвратив франко-германскую войну во время Марокканского кризиса. Но в Марокко тогда были «показательные выступления» для завлечения России в сети Антанты. Теперь совсем другое дело — поэтому Германии, озабоченной возможным конфликтом с Россией, связанной с сербами дружбой, министр иностранных дел Великобритании сэр Грей демонстрировал отстраненность и оптимизм. Англия останется нейтральной, говорил он. Доказательством этому и было полное отсутствие каких-либо договоров между Россией, Францией и Англией.
С русским посланником Грей — пессимист. Он не сомневается в нападении Австрии и убежден, что Россия должна выступить на защиту Сербии. Кроме того, он намекает на планы военной агрессии Германии против России. Потом следует новая встреча с Германией, где Грей прямо говорит о миролюбивом настроении России.
В результате у австрийцев и немцев складывается уверенность, что русские не вступятся за Сербию. А самое главное, что если даже и вступятся, то в войну на их стороне включится только Франция, связанная договором. Англия сохранит нейтралитет. Это очень важно — конфликт с Россией и Францией еще можно выиграть, в войне же против Англии (а значит, всего мира) шансов у немцев нет. И они ее не начнут. А разбить Францию Германия готовилась давно, и все ее военные планы означали быстрый, решительный удар по своему соседу, совмещенный с обороной на русской границе.
Буквально вся мощь английской дипломатии направляется на разжигание войны. В кампании по дезинформации Германии участвовал даже британский монарх. Он заявил родственнику, немецкому принцу Генриху, следующее: «Мы приложим все усилия, чтобы не быть вовлеченными в войну, и останемся нейтральными».
«Когда я выразил в этом сомнение, кайзер возразил: «Я имею слово короля, и этого мне достаточно»», — пишет в своих мемуарах гросс-адмирал Тирпиц.
Виртуозно исполняя свою роль, глава МИДа сэр Грей провоцирует обострение ситуации. Россия объявляет мобилизацию, и позиция англичан в разговоре с немецким послом резко меняется. Англия останется сторонним наблюдателем, только если война не затронет Францию. Иными словами, немцам предложили воевать с одной Россией, что и было целью всей комбинации. Выбор кайзера таков: