Розенвин и Паско были близнецы: возможно, именно поэтому рука плоти соединила их в один ком. Страшнее я мало что видела. Это было настолько страшно, что Сиобхан сложила оружие и сдалась мне и моим стражам.
– Она блефует, – сказала я моим спутницам. – Чтобы ее магия подействовала, ей придется вытащить меня из машины, а прикасаться ко мне она не посмеет.
– Почему? – спросила Грегорио.
– Боится руки плоти.
– А что это?
Объяснять я не стала – незачем. Сами увидят.
Сиобхан решилась сократить дистанцию – пошла ко мне. Значит, то, что она намеревается сделать, требует большей близости ко мне, чем сейчас. Прочие сидхе шли за ней следом, мерцая многоцветьем доспехов и удивляя разнообразием их формы – этакая зловещая радуга, комбинация ярчайшего сна и страшнейшего кошмара. Таковы мы, Неблагие – жуткие и чудесные.
– Не знаю, что вы хотите сделать, – сказала Грегорио, – но делайте это скорей.
Я открыла у себя в ладони невидимую метку – ту, что сдерживала руку плоти, – и она коснулась рукояти Абен-дула. Меч этот волшебный, но оказалось, что учиться им владеть не нужно – нужно только быть истинным его хозяином. Я знала, как надо, и знала, что все правильно – не задумываясь, как не думаешь о дыхании или о ритме сердца. Не надо было фокусировать силу, посылать ее по мечу – надо было только захотеть.
Сиобхан завела руку за спину и сняла с плеча рюкзак. Откинув клапан, она принялась копаться внутри.
Грегорио закричала:
– Бомба!
– Броню не пробьет, – сказала водительница.
– А если в окно угодит? – спросила я очень осторожно, потому что даже дрогнувший голос мог нарушить мою сосредоточенность. Я в первый раз пользовалась Абен-дулом, и чувство было такое, словно идешь по узкой лестнице с чем-то горячим в руках. Только бы не пролить.
– Стекло непробиваемое, – сказала водитель, постучав по нему костяшками пальцев, – так что окно стоит закрыть, принцесса.
– Вы не представляете ее физической силы, – сказала я. – Она любое стекло пробьет.
Водитель повернулась к Грегорио:
– Что, сидхе правда такие сильные?
– Разведка говорит, да.
– Черт, – сказала водитель и полезла за чем-то под сиденье.
Я следила за Сиобхан с ее багажом. Сначала я хотела просто отпустить силу, но теперь вдруг решила нацелить ее точнее и наставила острие меча на руку, сжимавшую внешне безобидный рюкзак. Если военные говорят, что там бомба, я им верю.
Сиобхан выпрямилась и замахнулась – только рука у нее стала вдруг короче, чем была. Я думала: «Меняйся, скручивайся, теки...» И рука – плоть – потекла на лямку рюкзака. Я видела, как такое делал мой отец – фокусировал силу на выбранной части тела. Ему приходилось прикасаться к объекту, но принцип тот же. Он умел заставить плоть дотечь до нужной точки и там остановиться. Я такой точностью не обладала. Нет, если не врать себе, у меня возник план, как использовать бомбу, и прекращения действия руки плоти этот план не предусматривал. Наоборот, он предполагал максимальное воздействие этой руки на Сиобхан.
Она взвыла, и темно-блистающая толпа у нее за спиной попятилась. Рюкзак на глазах вплавлялся в тело Сиобхан, но она металась в центре пустого круга – никто не хотел, чтобы она задела его даже случайно. Все знали, что случилось с Паско и Розенвин, никто не хотел повторить их судьбу.
Сиобхан побежала к нашему «хамви». Я готовилась ее убить, но не могла не оценить ее храбрость. Зная, что ее ждет, она хотела напоследок прихватить меня с собой. Безупречная целеустремленность.
Грохнул винтовочный выстрел – так близко, что я оглохла. Наш водитель, капрал Лэнс, стреляла из своего окна и сумела перебить Сиобхан колено. А я даже не заметила, когда она опустила стекло. Но мне нельзя было отвлекаться, надо было удерживать чары, направлять их, надо было... И плоть Сиобхан вывернулась наизнанку. Лицо скрылось под слоем ее же внутренних органов, как утопленник под водой. Но она сидхе, она не может умереть от нехватки кислорода. Вот меня утопить можно – этот аргумент моя тетка приводила в доказательство моей неполноценности. А Сиобхан не умрет оттого, что ее нос и рот оказались внутри шара из ее собственной плоти. Сидхе так легко не умирают.
Блики лунного света играли на крови и на частях тела, которые никогда не должны попадать на свет. От облика Сиобхан не осталось ничего – только шар плоти. Снаружи билось сердце – пульсировало и жило, точно как было у Нерис. Я не слышала ее крик, было слишком далеко, но она, конечно же, кричала. Или проклинала меня.
– Что это там колышется спереди? – спросила Грегорио.
– Сердце, – сказала я.
– Она жива?!
– Да.
– Господи!
– Именно, – сказала я.
Кто-то из закованных в броню спутников Сиобхан опустился на колени, но далеко не все. Среди стоящих я разглядела Конри в красно-золотом доспехе. Когда-то он пытался убить Галена. Я наставила на него меч, и Конри начал плавиться. Впрочем, на его месте мог оказаться любой – из тех, что стояли. Встанут на колени – останутся жить, но если будут мне сопротивляться – пусть мучаются. Вот так все просто.
Едва Конри с воплем вывернулся наизнанку, последние из стоявших повалились на колени. А те, что уже стояли на коленях – легли ничком. Меня нервировало, когда так пытались делать мои стражи, но сейчас, этой ночью, я была только рада. Эти сидхе пришли меня убивать, меня и тех, кого я люблю. Если я не могу их всех убить, пусть они меня боятся.
Капрал Лэнс сунула винтовку Грегорио и заорала, быстро закрывая окно:
– Окна закройте, быстро, поехали!
– Почему? – не поняла Грегорио.
– Колдуны, блин! Ни фига не думаете, что делаете! – Она включила мотор и двинула машину вперед. – Окно закройте, кому говорю!
– Если я закрою окно, чары прервутся, – сказала я.
– Бомба вот-вот взорвется.
– Но вы сказали, что в машине она нам не страшна.
– Вы у нас под защитой. Я рисковать не буду.
Она подала машину вперед, объезжая стоящий перед нами броневик. По рации кто-то спрашивал, почему двигаемся. Слово «бомба» мгновенно придало ускорения всем. Взревели двигатели, но, увы, началась неразбериха. Слишком много людей подпало под действие иллюзий и обманных чар. Совсем немного времени потребовалось, чтобы разобраться, куда нести раненых и мертвых, – секунды, но и секунды имели значение.
Не знаю, какого результата я ждала. Я просто поместила бомбу внутрь тела Сиобхан. Думала ли я, что ее плоти хватит, чтобы остановить взрыв? Наверное, да. Я ведь не солдат, и вообще я маг, а не воин. Типичная ошибка мага – забыть о нормальных природных силах, а они-то вдруг и оказались главными.
Взрыв качнул «хамви», обдал дождем из ошметков мяса, костей и осколков металла. Окно я закрыть не успела, и что-то ударило в ключицу и правое плечо, меня отбросило на спинку сиденья, потом качнуло вперед, на пол. Рукоять Абен-дула выскользнула из рук. Усилием воли я поднялась, нашаривая меч. Если до него дотронутся Грегорио или Лэнс, с ними произойдет то же, что с Конри и Сиобхан...