Ю-88 …… 21 — 11 / 2 — 6

Хе-111 …… 11 — 6 / — 2

До-17 …… 1 — 3 / — —

Ю-87 …… 2 — / — —

Ме-109 …… 14 — 6 / 10 — 18

Ме-110 …… 6 — 4 / 1 — 5

Хш-123 …… — — / — 3

Другие …… 6 — 20 / 4 — 4

ВСЕГО …… 61 — 50 / 17 — 39

Обычно причинами катастрофы советской авиации в первый день войны называют внезапность нападения, однако не стоит сбрасывать со счетов и такие факторы, как скученность базирования советской авиации и тактика люфтваффе. Дело в том, что немецкие летчики атаковывали советские аэродромы в течение дня по несколько раз, достигая эффекта полного уничтожения. Кроме того, на советских аэродромах фактически отсутствовала система ПВО, что позволило немецкому командованию более эффективно использовать наличные силы — ведь зачастую бомбардировщики просто не нуждались в истребительном прикрытии, поэтому и истребители могли нести мелкие осколочные бомбы.

Первый день войны ярко показал и неспособность советских командиров эффективно командовать крупными соединениями, низкую насыщенность частей средствами связи. На последнем пункте, думаю, стоит остановиться подробнее.

Стоит согласиться с многочисленными исследователями в том выводе, что накануне Великой Отечественной войны советская авиация отставала от передовых зарубежных стран и в области оснащения самолетов связным и радионавигационным оборудованием вследствие слабости отечественной радиопромышленности. Несмотря на разработку весьма оригинальных опытных образцов оборудования различного назначения, в серийном производстве многие из них по разным причинам освоены не были.

При этом большинство серийных образцов имевшихся на вооружении средств связи обладало низкой стабильностью частоты, что обусловливало трудности в поддержании связи и значительную подверженность их помехам. Отсутствие средств дистанционного управления наземными радиостанциями вынуждало развертывать их вблизи штабов и пунктов управления, что в боевых условиях позволяло разведке противника достаточно легко вскрывать места расположения системы управления и наносить по ним удары.

Поэтому для осуществления наземной связи в системе управления истребительной авиации использовалась преимущественно проводная связь. Не стоит сбрасывать со счетов и фельдьегерско-почтовую связь на подвижных средствах (самолетах, автомобилях, мотоциклах). Для связи между объектами, расположенными на одном аэродроме, использовалась специальная связь — звонки, сирены, другие средства для подачи звуковых сигналов. Естественно, что в боевых условиях все это оказалось крайне неэффективным.

Поэтому практически с первого дня войны вернулись к «дедовским» способам для поддержания сигнальной и зрительной связи между наземными пунктами управления и летчиками, находившимися в воздухе: флажки различного назначения, комплекты полотнищ, сигнальные боеприпасы, ракеты и дымы.

Не стоит забывать и о малой насыщенности радиотехническими средствами самолетов истребительной авиации. Так, например, на самолеты Як-1, МиГ-3 и ЛаГТ-3 радиостанции заводами устанавливались лишь на каждый пятнадцатый истребитель.

То есть накануне Великой Отечественной войны в среднем только 30% самолетов истребительной авиации ВВС Красной Армии имели приемные и около 15% — приемопередающие радиостанции. Во внутренних военных округах, таких как Орловский и Закавказский положение было еще хуже. При этом обеспечить войска связи ВВС на 100% табельным имуществом планировалось лишь к 1 апреля 1942 года.

Еще одним фактором, сковывающим инициативу советских летчиков-истребителей, стали предвоенные официальные инструкции, запрещавшие истребителям сбивать нарушителей границы. Вот, например, характерные воспоминания: «В начале июня 1941 г. командующий войсками округа Кирпонос М.П. созвал Военный совет, на котором начальник разведотдела штаба подробно доложил об усилении передвижения немецких войск и сосредоточении их вблизи государственной границы. Командующий ВВС округа генерал Птухин обратил внимание Военного совета на участившиеся нарушения границ фашистскими самолетами.

— Сбивать их надо! — он рубанул рукой воздух. — Я хорошо помню фашистов по боям в Испании. Это такие наглецы, что будут плевать в физиономию, пока не схватишь их за горло.

— К сожалению, мы еще не имеем разрешения хватать их за горло, — спокойно сказал Кирпонос. — Найти способ без стрельбы помешать им вести разведку нашей территории» {16}.

Согласно инструкции нарушителям можно было только «предложить приземлиться на один из советских аэродромов», но чаще всего немецкие экипажи самолетов-разведчиков просто игнорировали «предложение» и уходили в свое воздушное пространство.

Важен был и психологический фактор, ведь многие просто не верили в начало войны, теряя драгоценное время. Вот что вспоминал инструктор Чугуевского авиационного училища В.В. Исаев: «На заре меня разбудил отдаленный, неясный гул. Он быстро приближался, нарастал, становился все гуще, мощнее. В оконных рамах жалобно зазвенели стекла. Со сна мне почудилось, что началось землетрясение.

Над территорией училища прозвучал сигнал боевой тревоги. Смутно догадываясь о случившемся, вместе со своим отделением я выбежал во двор. Быстро рассветало. Первые лучи яркого июньского солнца осветили армаду самолетов, заполнивших небо. В безупречном строю, будто на воздушном параде, группами по 27 машин, держа курс на восток, в глубь советской территории, шли двухмоторные бомбардировщики Ю-88 и Хе-111. На машинах явственно темнели опознавательные кресты. Эти бомбардировщики были знакомы нам по альбомам силуэтов немецких самолетов и самолетов союзных Германии государств. Несмотря однако, на полную очевидность вражеского вторжения, многие из нас все еще не верили в то, что гитлеровцы, вероломно нарушив недавно подписанный договор о ненападении, развязали войну против Советской страны».

Глава 4.
БЛИЦКРИГ (ЛЕТО-ОСЕНЬ 1941 ГОДА)

ИЗМЕНЕНИЯ В ОРГАНИЗАЦИОННОЙ СТРУКТУРЕ

Неудачи первого дня серьезно сказались и на дальнейших событиях на советско-германском фронте. Понедельник 23 июня в полной мере можно назвать «черным днем» советской авиации — те самолеты, которые не были уничтожены в первых вылетах, нещадно добивались всеми доступными средствами. Так, по немецким данным, в этот день советские потери составили 755 самолетов.

Причем самое интересное то, что противник даже недооценил уровень потерь, — ведь по состоянию на 24 июня советские источники оценивают общие потери ВВС РККА в 2949 самолета (по немецким данным — 2546).

Люфтваффе продолжало эффективно оказывать поддержку своим танковым «клиньям», которые врезались в советскую оборону.

С началом войны советским командованием были введены оборонительные планы, которые касались буквально всего, в том числе и авиации. Так, согласно предвоенным планам развертывания в период с 22 по 25 июня авиация приграничных округов была преобразована в ВВС фронтов: