Сукарно же по-прежнему не собирался подчинять политику своей страны какой-либо одной великой державе, он делал официальные визиты в самые разные страны, побывал и в Китае, и в СССР. Но самое главное, он не собирался запрещать коммунистическую партию, хотя американцы весьма недвусмысленно давали понять, что хотят этого.
«Я не могу и не хочу, — заявлял Сукарно, — участвовать в гонках на трехногом коне» [282] , он провозглашал демократию, но не хотел, чтоб она была легко контролируема извне, подчинена интересам западных корпораций или американскому руководству.
В частных беседах Даллес решительно высказывался за то, что с Соединенными Штатами безнаказанно нельзя играть. В этом его горячо поддерживал Камминг, бывший посол в Индонезии. Возглавив в 1957 году Отдел разведки и исследований госдепа, Камминг воспользовался этим, чтоб буквально завалить членов правительства паническими меморандумами, призывающими, пока не поздно, развернуть активные действия против Сукарно… И вновь задача была поручена ЦРУ. В Джакарту был направлен новый резидент ЦРУ, его звали Гуделл — ветеран УСС, которого даже его коллеги, не особо отличавшиеся моралью и порядочностью, характеризовали как «наиболее бессовестного человека из тех, кого когда-либо можно встретить». К тому же на индонезийское направление заранее был переброшен из Греции, где все так хорошо шло (и режим фашиствующих «черных полковников» успешно боролся с коммунизмом и русским влиянием), Альфред Алмер, у которого были наполеоновские планы, нацелился он сменить Визнера на посту заместителя директора ЦРУ и потому землю рыл в своем старании. Перед отправкой в Индонезию Визнер сказал Алмеру: «Сейчас самое время прижать Сукарно хвост!» Однако перед Алемером стала проблема: для того чтобы преподать урок Сукарно, ЦРУ должно было обладать в Индонезии такой силой, которой на самом деле не было; но в 1957 году удалось-таки завербовать одного из представителей группы вооруженных сил, располагавшихся на Суматре. Начался процесс снабжения заговорщиков оружием, деньгами, подготовка политической поддержки…» [283]
И вот «крысиные бега» начались, чего только американцы не придумывали для создания очагов мятежа и провокаций, даже подводные лодки использовали для переброски на индонезийский архипелаг «специалистов» по военным делам, радистов, оружие. Для осуществления психологической войны против президента Сукарно и его семьи в США был изготовлен порнографический фильм, в котором актер, похожий на Сукарно, предавался сладостным утехам. ЦРУ намеревалось шантажировать этим «компроматом» президента Индонезии, грозясь распространить фильм как можно более широко, если политика страны не будет подчинена американским интересам.
Но до поры до времени все было напрасно, Сукарно контролировал ситуацию, американцам не светило устроить в его стране что-то по-настоящему «занимательное». Они злились, все больше подтачивали свои хищные клыки, и в какой-то момент, несмотря на отсутствие единодушия среди руководства ЦРУ и госдепа, «операцию» все же решили начать. Случилось это в феврале 1958 года.
Мятежники направили Сукарно ультиматум, и поскольку президент на него не ответил, объявили остров Суматра независимым государством. На следующий же день флот Сукарно блокировал мятежников, авиация совершила ряд налетов на Суматру, армия президента стала продвигаться к острову. Тогда ЦРУ решило усилить стан мятежников, направив дополнительных американских экспертов и радистов. Одним из них был Энтони Пошепни, прозванный Тони По, ранее он участвовал в подготовке «частных армий» по всему Дальнему Востоку. Это был «педант» вредительских и диверсионных операций! Тем не менее никакие полувоенные эксперты не могли в сложившейся ситуации спасти мятежников Суматры. Даже самолеты повстанцев, пилотируемые летчиками ЦРУ и оплаченные из фондов ЦРУ (после того как эти средства из соображений безопасности были переведены в банк, поддерживавший мятежников), не смогли предотвратить поражение. В тот момент ЦРУ могло обнадежить только то, что его подопечные закрепятся на одном или двух островах и смогут использовать их как «точки давления» в последующих отношениях с Сукарно. Но в воскресенье 18 мая Аллен Лоренс Поуп, один из летчиков ЦРУ, был сбит на своем В-26 после того, как он разрушил при бомбардировке церковь и большинство прихожан были убиты. В этот же день новость о том, что случилось с Поупом, дошла до Вашингтона, и Аллен Даллес принял решение приостановить «операцию», направив весьма эмоциональное послание («вы храбрые люди и мне никогда еще не было так тяжело принимать решение о том, что…» и т. д.) находившемуся с мятежниками в Менадо советнику самого высокого ранга. Послание содержало просьбу довести до сведения повстанцев, что США вынуждены отступить. Как только об этом решении узнали восставшие на Суматре, «офицеры» ЦРУ оставили все, что не смогли разрушить или вывезти, и покинули остров. Результат был унизителен для Соединенных Штатов, но унижение было скрыто. Индонезийцы и в этот раз, разумеется, прекрасно знали, кто стоит за мятежниками, но предпочли сохранить хладнокровие, рассчитывая на то, что в конце концов братья Даллесы умерят свои притязания. Действительно, так и вышло, до поры до времени продолжалось тревожное затишье [284] .
Но именно в данный момент зародилась и окрепла в коллективном подсознании агентов ЦРУ и Госдепа слепая, жаждущая ярость, превратившаяся вскоре в некую навязчивую идею, в страстное стремление к жесткому реваншу.
Артур Шлессинджер позже, анализируя события в Индонезии, проводит параллель между событиями в кубинском заливе Кочинос и Джакарте. В обоих случаях разочарование от фиаско породило навязчивое желание предпринимать все новые попытки: нужно было любой ценой смыть позор. Но этим сходство и ограничивается. И действительно, в первом случае ожесточенная попытка отомстить была тщетной. В конечном счете ЦРУ было вынуждено опустить руки перед самоотверженным сопротивлением кубинцев. Во втором случае такая попытка удалась. Но каким чудовищным способом она осуществилась! [285]
С неимоверным остервенением агенты ЦРУ и спонсируемые ими заговорщики продолжали работу на подрыв режима Сукарно и к осени 1965 года сумели-таки посеять хаос в стране, смятение в армии. Возникшими беспорядками воспользовался генерал-майор Сухарто, он ловко провернул «операцию», следуя американским инструкциям и представив себя героем, подавившим мятеж, обвинил во всем Коммунистическую партию (несмотря на то что на самом деле партия не была замешана в заговоре, да и не могла быть к нему причастна, ведь организовывался-то он агентами ЦРУ, о чем прекрасно знал Сухарто). Тем не менее вину свалили-таки на коммунистов, президента сначала частично отстранили от власти, заставив его передать основную часть полномочий кабмину, от имени которого действовал Сухарто, а потом и вовсе поместили законного президента под домашний арест, где он и умер, не перенеся того, что началось в стране.
А в Индонезии-то заварилась горячая каша, вернее, это была лава, которая шла сплошным потоком. Армия, попавшая под руководство Сухарто, устроила неслыханную по жестокости травлю коммунистов и сторонников Сукарно. Трудно даже сказать, сколько людей погибло во время террористических акций 1965 и 1966 годов, известно лишь, что это число было не меньше миллиона, хотя цифры называют самые разные (есть оценки, в три раза бо́льшие).