Никакой победы НАТО над Югославией не было и не могло быть. Нельзя назвать победой над вами ситуацию, когда в ваш дом явилась банда, выбила ваши окна, надругалась над вашими близкими, ограбила вас и подожгла. Это не победа, это скотство.
Но американцы дорвались, и они мстили нам! Нам всем! Они мстили за Гагарина, за Берлин, к которому мы успели-таки прорваться через Зееловские высоты, они вновь мстили за Вьетнам семидесятых, за Венгрию пятидесятых, за все свои поражения и грехи, за свою слабость и ничтожество, за наше моральное превосходство над ними, они мстили и упивались этой местью, однако они делали все, как всегда, но теперь не опасаясь получить в ответ даже резкое слово.
Сейчас многие пишут, что бомбардировки Югославии начались гораздо раньше 1999 года, что бомбить сербов информационными провокациями стали задолго до пресловутой «операции», укравшей у сербов немалый кусок исторической Родины. Это правда, провокации были предварительными, начались задолго до формального начала «финальной стадии войны», но отчего-то я нередко вижу, что единую антиюгославскую войну пытаются разделить на несколько частей, будто они протекали отдельно (Боснийская, Косовская). А это неправильно. Война Запада против Югославии стартовала в самом начале девяностых годов, а то и в восьмидесятые. «Запад» — это условная категория в данном случае, ее нужно конкретизировать, ведь принимали участие в уничтожении и поджигании Югославии несколько конкретных игроков. Против нее боролся Вашингтон с Лондоном, а еще немцы имели свой резон, к тому же активно принимали участие турки и саудиты, их «вклад» является особенно «ценным», ведь они поставляли «человеческий материал», головорезов, осуществлявших провокации, убийства, зверства.
Американский резон нынче понятен и ребенку, Вашингтон растоптал Югославию, следуя своей стратегии. Для уничтожения этой страны у него была масса «причин», да тут еще независимая политическая и экономическая линия Югославии, ведь даже в самом конце существования СРЮ, когда у власти был непокорный Милошевич, она не отказалась от социализма, не собиралась ложиться под интересы «мировой демократии». К тому же американцам нужна была «европейская Окинава», то есть такая военная база в Европе, которая будет огромной по площади, абсолютно неподконтрольной никому и ничему, где можно делать что угодно, свозить каких угодно пленников, применять какие угодно пытки, координировать всю подрывную деятельность в этом важнейшем регионе мира.
У немцев же против сербов существует давняя, животная ненависть. В удовольствии отомстить сербам немцы просто не могли себе отказать, да и не собирались. И хотя война в Европе — это удар по экономике всех европейских стран, ослабление политических позиций так называемого «Евросоюза», но эти издержки казались пустяком, когда перед немецкими глазами замаячила перспектива полностью устранить сербский фактор, уничтожить субъект «Югославия», сделав его осколки объектами новой экспансии. В отношении Югославии интересы США, Англии и Германии сошлись. Америке была нужна военная база на Балканах и показательная «порка» славян, Англии была нужна она же, эта «экзекуция», ведь Англия убеждена, что любое унижение России, ущемление ее интересов и вытеснение ее откуда-либо соответствует национальным английским интересам, а Германия уже тогда вознамерилась строить свой «новый рейх», который, согласно обновленной стратегии, должен был создаваться по методу «ползучего захвата» территорий, не явного, а скрытого, первым этапом которого должно было стать раздробление всех сколь-нибудь крупных государственных субъектов Европы, превращая их в мелкое крошево политически слабых обломков. И вот из них-то немцы и намеревались лепить «Европу регионов», то есть некую конфедерацию (а в перспективе федерацию или даже унитарную структуру), в которой Германия будет абсолютным гегемоном и распорядителем. Это немного забавно, ведь из ФРГ до сих пор не выведены оккупационные американские войска, но страсти политических авантюристов — это особый предмет и логика у него особая. Немецкая «элита» и сейчас продолжает мечтать о построении «нового рейха», намеренно ослабляя и загоняя в кабалу «периферийные страны Европы», планомерно лишая их независимости, давя на них, продвигая именно ту политику, которая, как им кажется, способна приблизить момент создания новой политической реальности, а главное — единой европейской армии. Ох, как в Берлине мечтают о ней!
Чехословакия поддалась легко, ее разбили на счет «раз», даже Советский Союз удалось расчленить, и теперь «легионеры войск СС» маршируют по Риге и Таллину, а вот над Югославией еще пришлось попотеть, вернее, поглумиться.
Ну а мусульманский фактор, то есть вмешательство Турции и Саудовской Аравии, понятен, надеюсь, без детальных разъяснений. Арабы продвигали свою религиозно-политическую экспансию, стремясь «подвинуть» православие. Туркам формально ислам тоже дорог и мил, но они мстили еще и за изгнание своих былых захватчиков, за выдворение османского примата с Балкан.
Но все вместе и каждый по отдельности норовили ударить по России. Как бы ни была ненавидима ими Югославия, как бы ни были нелюбимы ими сербы, кромсая и терзая Югославию, каждая из агрессивных сил представляла себя уничтожающей Россию, эту громадную, еще недавно мощную и гордую, заставляющую считаться с идеалами справедливости, не дающую грабить слабых и лишать их Родины, эту страну, которую даже в самый пропащий для нее момент не так-то легко достать и ударить, боязно нанести ей прямой удар, хотя и вожделенный, заманчивый… но отыгрываться приходилось на ее окраинах и на родственных ей народах.
И вот Югославию начали поджигать, планомерно, зло, умело, принялись провоцировать войну всех против всех, в которой, как и водится, не может быть победителей, вернее, плоды победы пожинает тот, кто вбрасывает эту вражду, то есть сторонняя сила.
Сплошным неуемным потоком началась информационная война против единства страны; еще в восьмидесятых годах началось все это. К началу девяностых кампания приняла системный характер: хорватов настраивали против сербов, сербов против мусульман, мусульман против сербов и хорватов, всех против всех. Как мог, старался телевизор, агенты влияния делали все, что можно, для разжигания розни и провоцирования разобщения, в мусульманские районы тоннами завозилась экстремистская литература, затем оружие, затем потек караван «инструкторов».
В общем-то, история знакомая, нынче-то мы видим это в детальном, так сказать, масштабе, сейчас перед глазами проворачивают подобные «операции» в ускоренном варианте, поджигая африканские страны, Сирию, пытаясь поджечь Иран, и прочая и прочая.
В конце восьмидесятых и в девяностые годы я жил в городе Астрахань, этот город находится в очень любопытном месте, с одной стороны — Казахстан, который потом нежданно-негаданно вдруг стал «независимым», хотя почти никто в Казахстане не хотел этого, с другой — Кавказ, где разворачивалось все самое «интересное». И, главное, мне повезло проехаться по Северному Кавказу в ноябре — декабре 1990 года (я был в Махачкале и проездом в Гудермесе, Кизляре и Хасавюрте), и своими глазами видел, что ничего «взрываться» не собиралось, пока его специально не подожгли.
Но к тому моменту провокаторам уже удалось поджечь Сумгаит, пылал Карабах, однако до Северного Кавказа руки у провокаторов еще не дошли, а сам он разгораться не хотел, продолжал жить, как жил.