Ущерб, причиненный интервенцией Дальнему Востоку, был поистине катастрофичным. Вывозили все, что могли увезти, одного только леса было вывезено 650 тыс. м3. Было угнано в Маньчжурию 2 тыс. вагонов и 300 речных и морских судов [111] .
Так, на Амуре интервенты объявили все суда своей собственностью. Они захватили базу Амурской флотилии вместе с канонерками «Монгол», «Шквал», «Вотяк», «Бурят» и «Смерч», заняли затон и реквизировали находящиеся там пароходы.
В результате интервенции на Амуре из 227 речных судов осталось всего 97. Ущерб, нанесенный водному транспорту Амура, составил 78,4 млн рублей золотом, а озера Байкал и реки Лены — 2,6 млн рублей. Японские пароходные компании «скупили» более 100 пароходов Дальневосточного речного флота, стоимость которых была не менее 250 млн рублей золотом. Из 549 судов, числившихся в 1918 году в составе русского торгового флота на Дальнем Востоке, к 1919 году осталось 382, а к 1921-му — 301 судно [112] .
Нужно отдать должное и японцам, они особенно рьяно усердствовали в разграблении дальневосточного региона, но американцы не желали отставать, каждый норовил урвать для себя побольше. В отличие от интервенции на Севере России, где военные силы интервентов формально находились под общим английским командованием (хотя каждая из стран имела на самом деле свои личные стратегии и интересы), на Дальнем Востоке силы каждой страны подчинялись только своему командованию.
Американскими военными командовал генерал Уильям Сидней Грейвс, и если английские вояки прибыли в Россию, имея опыт чудовищной в своем садистском цинизме Англо-бурской войны, то Грейвс являлся «ветераном» не менее примечательных кампаний, а именно — Испано-американской и Филиппино-американской войн (что это были за «войны» и как себя проявили американцы в ходе этих подлых агрессий, вы уже имели возможность узнать из предыдущих глав).
Позднее Грейвс признавался, что он не имел четкого понятия насчет того, какова же официальная, конечная цель американского вторжения в Россию и каков должен быть результат этих действий. Генерал, разумеется, не мог не понимать неофициальных задач и действительной цели интервенции, но формальные задачи и планы были, прямо скажем, весьма размытыми и туманными. Результатом такого казуса явилось то, что американский контингент фактически стал лишь неким подобием многотысячного бандформирования, которое прибыло в Приморье, и, кроме криминала, ему толком и заняться-то было нечем.
Грейвс объявил, что он будет проводить политику «полного нейтрайлитета», то есть одинакового отношения к колчаковским силам и красным партизанам. Фактически эта политика была направлена на разжигание хаоса, усугубление гражданской войны, затягивание ее. Американцы поначалу сотрудничали с белыми, против красных, подавляли партизанское сопротивление, под конец начали сотрудничать с красными.
Кстати сказать, одной из официальных целей интервенции, заявленных-таки американскими властями, была охрана Транссиба, но после ухода американцев дальневосточный участок дороги находился в плачевном состоянии, а подвижной состав был разрушен на 55 % [113] .
Убытки, нанесенные интервентами Амурской железной дороге за период с сентября 1918 года по апрель 1920-го, исчислялись, по данным специальной государственной комиссии, в 12 776 174 рубля золотом. Ущерб, нанесенный Забайкальской дороге, определялся в 3 274 493 рубля [114] .
Но перед этим американцы выжали все что могли, постаравшись использовать дальневосточную железную дорогу для вывоза награбленных ценностей. Лишь высадившись в Приморье, американские интервенты сразу же захватили Сучанские каменноугольные копи и железнодорожную ветку, соединяющую эти копи с Владивостоком. Они поставили здесь отряд своих войск под командованием полковника Робинса и начали орудовать под вывеской американского Красного Креста. Американские предприниматели заключали выгодные сделки с белогвардейцами, закупая «по сходной» цене заявки на месторождения золота, железа, каменного угля и т. д. Американцы строили грандиозные планы хищнической эксплуатации и экономического закабаления Дальнего Востока и Сибири. В первых числах декабря 1918 года в Соединенных Штатах Америки было организовано специальное предприятие для эксплуатации и грабежа природных богатств Советской России под названием «Русское отделение военно-торгового совета». Программа деятельности этого предприятия предусматривала экономическое закабаление России. Прежде всего американские империалисты стремились превратить в свою колонию оккупированные иностранными войсками и белогвардейцами Дальний Восток и Сибирь [115] .
Через десять лет после интервенции Грейвс напишет книгу о своем пребывании в России, которую назовет «Американская авантюра в Сибири», в ней он попытается оправдаться за деяния, совершенные во время интервенции, и оправдываться было за что!
Американцы «отличились» в карательных экспедициях против местного населения. Только в Амурской области американские войска сожгли 25 сел. Вблизи станции Свиягино американская солдатня, схватив партизана Н. Мясникова, изрубила его на куски. Авторы коллективного труда «Антисоветская интервенция и ее крах. 1917–1922», выпущенного Политиздатом в 1987 году, справедливо подчеркнули: «Американские интервенты не сжигали в паровозных топках коммунистов, как японцы, но и они безжалостно убивали обезоруженных красноармейцев и партизан, унижали, грабили, избивали мирное население» [116] .
В книге «Иностранные интервенты в Советской России», выпущенной в 1935 году, рассказывается о том, чем запомнились местному населению американцы. Вот несколько отрывков:
«В архивах и газетных публикациях той поры хранятся свидетельства, как янки, прибыв за тридевять земель, хозяйничали на нашей земле, оставляя кровавый след в судьбах русских людей и в истории Приморья. Так, к примеру, захватив крестьян И. Гоневчука, С. Горшкова, П. Опарина и З. Мурашко, американцы живьем закопали их за связь с местными партизанами. А с женой партизана Е. Бойчука расправились следующим образом: искололи тело штыками и утопили в помойной яме. Крестьянина Бочкарева до неузнаваемости изуродовали штыками и ножами: «Нос, губы, уши были отрезаны, челюсть выбита, лицо и глаза исколоты штыками, все тело изрезано». У ст. Свиягино таким же зверским способом был замучен партизан Н. Мясников, которому, по свидетельству очевидца, «сперва отрубили уши, потом нос, руки, ноги, живым порубив на куски».