В районе полуострова Рыбачий, у самого побережья Ледовитого океана, соединение наткнулось на сплошную облачность ниже 100 метров и дождь. Ведущий «Аэрокобр», несмотря на запрет майора Костькина, развернул истребители на обратный курс и вернулся на свой аэродром. Торпедоносцы и штурмовики, оставшись без прикрытия, продолжили полет к цели. Вскоре в районе мыса Скальнес облака остались позади, впереди был немецкий конвой, над которым, по докладам уцелевших, кружили «7 ФВ-190, 4 Me-109, 3 Me-110 и 1 Хе-115».
Зенитные расчеты боевых кораблей и транспортов открыли по приближающимся советским самолетам сильный зенитный огонь, а истребители противника устремились в атаку. Согласно официальной немецкой версии, зафиксированной в книге В. Гирбига «5-я истребительная эскадра „Полярное море“» [55] , «наземные посты передали предупреждение о появлении соединения противника над северной оконечностью полуострова Рыбачий. Через 10 минут оно уже было на месте, строй из 25–30 бомбардировщиков и торпедоносцев направлялся к цели. Впереди шла группа старых английских бомбардировщиков „Хемпден“… за ними — строй Ил-2, еще строй Пе-2 и несколько „Бостонов“».
Простой подсчет показывает, что если уцелевшие советские экипажи завысили число вражеских самолетов в 2,5 раза (с 6 до 15), то немецкие летчики не поскупились более чем в 4 раза (с 7 до 30). Единственно, в чем последние не ошиблись: рядом не было ни одного краснозвездного истребителя…
Фактически все могло закончиться трагически для наших пилотов еще на подходе к конвою, но пара штурмовиков Ил-2, выйдя вперед, произвела залп реактивными снарядами по приближавшимися на встречном курсе «Мессершмиттам». Опасаясь попаданий, стервятники шарахнулись в стороны, открывая путь торпедоносцам. Развернувшись, мессеры навалились на «горбатых», и спустя несколько секунд в воду рухнул экипаж командира 1-й эскадрильи 46-го шап капитана Л. Г. Колтунова со штурманом эскадрильи лейтенантом А. В. Корсунским. Затем настала очередь торпедоносцев, упорно шедших сквозь огневую завесу. К сожалению, все пять сброшенных ими смертоносных сигар прошли мимо целей. Экипаж второго штурмовика сбросил бомбы, но с каким результатом, выяснить не удалось. Правда, архивы сохранили воспоминания воздушного стрелка В. И. Саяпина:
«Дорохов, отбив атаку „сто девятого“, пошел на цель и с высоты 150 метров сбросил бомбы. Мы видели прямое попадание в транспорт, который сразу же загорелся. Осколками своих бомб повредило плоскость, а взрывной волной сильно подбросило наш самолет.
После выхода из атаки нас в лоб атаковали шесть Me-109. Один был сразу сбит Дороховым, а остальные продолжали нас преследовать. Один за другим с задней полусферы атаковали истребители наш штурмовик, я потерял счет этим атакам. Один „Мессершмитт“ мне все же удалось сбить. Вот уже рукой подать до полуострова Рыбачий, а „сто девятые“ назойливо атакуют. Вдруг в кабине что-то зашипело. Дорохов рядом с собой обнаружил неразорвавшийся снаряд. Едва он успел его затолкать под сиденье, как раздался глухой взрыв — взорвался топливный бак. Мы стали стремительно падать. Из последних сил Дорохов посадил самолет на воду. В те считаные секунды, которые бронированный штурмовик может продержаться на воде, я сам выбрался, отстегнул лямки и вытащил из наполнявшейся водой кабины потерявшего сознание своего командира.
Спасательный жилет Дорохова был пробит и не сработал. Лодка также не наполнилась воздухом, запутавшись в стропах парашюта. Мне все же удалось надуть ее и втащить на нее командира. Сам я остался в воде и старался грести к берегу. Но сил надолго не хватило, холодная вода сводила руки, а ноги в сапогах тянуло вниз. Сбросив их, на какое-то время стало легче. Дорохов, заметив мое тяжелое состояние, со словами: „Витя, идти на дно, так вместе“ — сделал попытку оставить свое „привилегированное“ место в лодке. После короткой борьбы я не дал ему этого сделать. Когда казалось, что все уже кончено и мы погибнем, запели свою любимую песню „Раскинулось море широко…“. И в этот момент я услышал всплески весел. К нам плыли на помощь батарейцы с полуострова, видевшие наше падение».
Разворачивавшиеся на обратный курс советские самолеты подверглись многочисленным атакам истребителей противника. «Хемпден» гвардии майора Ф. Г. Шепилова и ДБ-3ф гвардии капитана В. П. Балашова, подбитые истребителями противника еще при сближении с конвоем, совершили вынужденную посадку на воду и затонули. Экипажам торпедоносцев с помощью надувных резиновых лодок удалось самостоятельно добраться до берега.
Гвардии младший лейтенант А. А. Мартынов после сброса торпеды пытался увести свой «Хемпден» в облака, но, не дойдя до них, потерял скорость и был вынужден начать снижение. После чего самолет подвергся ожесточенным атакам «Мессершмиттов». В конце концов горящий самолет упал в воду на расстоянии полукилометра от берега в районе Вайталахти. Экипаж подобрала шлюпка, высланная с берега полуострова Рыбачий.
Лишь двум ДБ-3ф с многочисленными повреждениями удалось вернуться на свой аэродром. Торпедоносец гвардии лейтенанта Дубинца получил более 100 пулевых и осколочных пробоин, а сам летчик был ранен в ногу. После этого боевого вылета в составе 9-го гв. мтап в строю не осталось ни одного боеспособного самолета: единственный оставшийся в полку «Хемпден» и четыре ДБ-3ф требовали продолжительного ремонта.
Вернувшись на свой аэродром, Тео Вайссенбергер заявил о семи сбитых вражеских самолетах (три «Хемпдена», три Ил-2 и один Пе-2). Это считалось самым высшим достижением по числу сбитых вражеских самолетов в течение одного дня среди «полярных охотников». Всего же пилоты претендовали на уничтожение 16 самолетов (семи «Хемпденов», пяти Ил-2, трех Пе-2 и одного «Бостона»)!
Наши пилоты и береговые посты ВНОС, наблюдавшие за этой бойней, тоже не поскупились, сообщив, что в воздушном бою было сбито «5 Me-109, 1 ФВ-190 и 1 гидросамолет Хе-115», а в результате торпедного удара «потоплен один транспорт водоизмещением 8 тысяч тонн и два повреждены». Согласно немецким данным — ни в воздухе, ни на воде в этот день потерь не было.
В канун Дня Военно-морского флота был совершен дерзкий налет на Вардё. Группа торпедоносцев и пикировщиков, прикрываемых истребителями 95-го полка, под ураганным огнем батарей противника прошла в узкую горловину залива. Удар был точным. По советским данным, североморцы повредили эсминец, несколько транспортов, разрушили часть портовых сооружений, сбили десять вражеских самолетов.
Возрос в эти дни и боевой опыт штурмовиков. 2-я эскадрилья 46-го штурмового полка, которой командовал старший лейтенант Д. В. Осыка, за несколько вылетов потопила танкер, повредила транспорт и сбила два истребителя противника.
Активно действовали летчики-штурмовики под командованием старшего лейтенанта А. Н. Синицына с прифронтового аэродрома. В июле они потопили танкер и транспорт, подожгли четыре транспорта и танкер, вызвали более семидесяти очагов пожаров, сбили пять немецких самолетов.
Воздушным прикрытием вылеты торпедоносцев, штурмовиков и пикировщиков обеспечивали летчики 20, 27, 78, 255-го истребительных полков и 95-го полка дальних истребителей.