В июле начались интенсивные морские перевозки в Северный оборонительный район. Последней попыткой гитлеровцев реально повлиять на развитие обстановки на фронте было стремление сорвать эти перевозки. Немецкое командование сосредоточило свою авиацию для нанесения ударов на последнем участке перехода наших судов — в Мотовском заливе. Для этого немцы использовали истребители в варианте штурмовиков и бомбардировщиков. За июнь им удалось потопить в Мотовском заливе десять малых судов.
Чтобы противодействовать врагу, на флоте вынуждены были ввести постоянное барражирование истребителей над судами в несколько ярусов. Североморцы совершали в день до ста и более самолето-вылетов. В ожесточенных боях над заливом участвовали десятки самолетов, а в отдельные моменты — более сотни.
Вот, например, характерные воспоминания о том периоде североморского аса В. Бурматова [56] :
«Характерным воздушным боем наших истребителей был бой при сопровождении торпедоносцев, проведенный в августе 1943 года в районе Сульте-Фюрд на Северном театре, при ударе по конвою кораблей противника.
В вылете участвовало 6 торпедоносцев типа „Бостон А-20-Ж“ под прикрытием 8 истребителей „Аэрокобра“.
Противник для отражения налета поднял со своих близлежащих аэродромов до 12 одноместных истребителей Me-109 и ФВ-190. Одновременно над конвоем постоянно несли патруль в воздухе 4 Me-110 и 2 Me-109.
Необходимо отметить в этом полете и воздушном бою перемену тактики нашими истребителями прикрытия. В предыдущих вылетах группа истребителей непосредственного прикрытия и ударная группа находились на близком расстоянии друг от друга (во избежание обнаружения и распознавания групп радиолокационными средствами) и зачастую шли так до самой цели. Только за 3–4 километра до цели ударная группа набирала высоту 300–400 метров над группой непосредственного прикрытия.
Такой боевой порядок (незначительно эшелонированный по высоте) давал возможность противнику атаковать на максимальных скоростях наших торпедоносцев с задней полусферы с превышением на 800–1000 метров, проскакивая заслон истребителей прикрытия с последующим уходом боевым разворотом вверх для повторной атаки.
Таким образом, вследствие нахождения истребителей прикрытия на малой высоте и близком расстоянии от торпедоносцев отразить атаки противника не было возможности.
На этот раз группа шла в следующем боевом порядке: 1) торпедоносцы, 2) непосредственное прикрытие (на флангах и выше), 3) ударная группа (выше всех и несколько сзади).
Ведущим группы непосредственного прикрытия был капитан Калашников, ударную группу возглавлял я.
При подходе к цели за 10–12 километров я со своей группой выбрал исходное положение для отражения атак истребителей противника. А именно, я набрал высоту (порядка 1000 метров), чтобы иметь возможность за счет пикирования развить максимальную скорость.
Приближаясь к району конвоя, мы заметили 4 Me-109, которые по своему обычному методу стали подходить к нашей группе с задней полусферы слева, с набором высоты. Зайдя сзади, Me-109 перешли в атаку на торпедоносцев, стремясь проскочить истребителей прикрытия.
Моя группа, имея все преимущества, не пошла сразу на отражение атаки Me-109. Оценив обстановку и выждав момент, когда истребители противника поравнялись с моей группой, я, набрав скорость, перешел в атаку с пикирования. Атака четверки под ракурсом 0/4 дала хорошие результаты, и этот прием оправдал свое применение и в последующих вылетах.
В результате нашей атаки были сбиты 2 Me-109, а оставшиеся два вышли из боя бреющим полетом в сторону своего берега.
Я со своей группой, набрав высоту, в строю „фронт“ отразил еще одну атаку четверки Me-110, шедших в лоб группе торпедоносцев. После нашей атаки Me-110 ушли по одному в сторону берега.
Таким образом, был расчищен путь для атаки по кораблям противника. Торпедоносцы немедленно произвели атаку, в результате которой был потоплен один танкер и один танкер поврежден.
Группа непосредственного прикрытия во время атаки 4 Me-109 по торпедоносцам строила прикрытие по принципу отсечения прорвавшегося противника» [57] .
Серьезные бои разыгрались и осенью 1943 года. Полной картины на сегодня составить достаточно затруднительно, приведу только некоторые характерные моменты, восстановленные по архивным документам и воспоминаниям. Что называется, без комментариев.
24 сентября в 9.35 на командный пункт 20-го гвардейского истребительного авиационного полка поступило сообщение о том, что на высоте 3 тысячи метров линию фронта перелетели восемь бомбардировщиков Ю-88 и 15 истребителей Me-109, которые следуют в глубь нашей территории в направлении Мурмашей. Через четыре минуты в воздух были подняты все летчики полка, подготовленные к ведению боя. Для быстроты взлетали прямо с мест стоянок самолетов. Благодаря высокому летному мастерству и накопленному опыту все 14 истребителей через три с половиной минуты были уже в воздухе, а через пять минут все три группы построились в боевой порядок. Первую группу из пяти истребителей возглавил старший лейтенант С. А. Завьялов, вторую из четырех самолетов — капитан Ф. П. Кулешов и третью из пяти самолетов — капитан И. М. Жариков. В третьем звене находился и командир объединенной группы майор Г. В. Громов. Командир полка подполковник М. В. Семянистый руководил боем с командного пункта по радио. Своевременно предупрежденные с КП полка, советские летчики сделали разворот соответственно влево и вправо и на встречных курсах сами пошли на врага в атаку. А майор Громов и звено Жарикова, находившиеся в стороне и выше, по команде с земли атаковали противника в хвост со стороны солнца. Два «Мессершмитта» сразу были сбиты. Затем бой перешел на виражи на высоте 2000–2500 метров.
Советские самолеты удачно эшелонировались по высоте и не позволяли «Мессершмиттам» вести бой на вертикалях. Отражая атаку Me-109 на самолет лейтенанта М. Е. Бычкова, майор Громов поджег вражеский истребитель.