И наконец третья черта – интернационализм. То есть троцкистские организации современности всегда последовательно выступают против правых, националистов и тому подобных. Сейчас это такие антисталинские, антифашистские, демократические коммунисты. Они не очень многочисленны, но очень активны.
Так что Троцкий и сейчас живее всех живых, и будет жить по двум взаимоисключающим основаниям. Пока живы наследники ортодоксального марксизма и коммунизма, Троцкий будет просто необходим, потому что другого такого образа дьявола у традиционных коммунистов нет. До сих пор наша КПРФ всех, кто отходит от официальной доктрины, называет троцкистами, даже если у тех нет ничего общего с идеями Троцкого и его последователей. А вторая причина в том, что идея переделать мир на эгалитарных основах, под глобальными знаменами, всегда будет жива, особенно у молодежи.
Конечно, сейчас Троцкий уже утратил монополию на эти идеи – в 60-е годы у него появились конкуренты, а с 70-х началась меняться повестка дня демократического общества – оно стало переходить в постиндустриальную фазу, и классическое деление на левых и правых во многом утратило свою актуальность. Что сейчас можно сделать левым в рамках ЕС с его жесткой бюджетной политикой? Ни денег не напечатать, ни инфляцию не разогреть, и социальные расходы не увеличить ради этого – потому что все очень жестко зарегулировано ЕС. Приходят другие ценности – от сексуальных ориентаций и экологии до антиглобализма или альтерглобализма. Нельзя сказать, что это прямое продолжение Троцкого, но основано на идеях Троцкого, или совпадает с его идеями там очень многое. Поэтому это имя всегда будет в пантеоне великих и на книжных полках части современного левого движения.
Тем не менее время идей мировой революции давным-давно закончилось. И появление сталинского государства являлось логическим следствием краха этих идей. И современные левые, безусловно, не повторяют лозунги начала XX века. Они вполне отвечают на вызовы постиндустриальной системы – не случайно «новые левые», возникшие после 1968 года, и современные троцкисты, и теоретически, и политически довольно близки и часто работают вместе. Особенно это важно для новых социальных движений. Ключевые лозунги в области собственности – это не вопрос фабрик рабочим, это вопрос интеллектуальной собственности, это вопрос открытости интеллектуальных результатов, вопрос отсутствия монополии фармацевтических корпораций на ноу-хау новых лекарств. Это вопрос политики базовой низовой демократии, которая ставится в альтернативу политическому манипулированию, фактически ставшему во многом подменой парламентского демократизма. Это в геополитике вопрос интернационализма социальных движений, а не просто взаимодействия государств.
В каком направлении должна развиваться Россия в политическом плане – скорее к либерализму или скорее к социализму?
• Скорее к либерализму – 68%
• Скорее к социализму – 32%
По результатам опроса 1800 экономически активных граждан России старше восемнадцати лет на портале «SuperJob».
«Если только в данном случае либерализм не означает тотальную анархию».
«Россия должна развиваться не в направлении социализма, так как социализм уже давно отжил свое, но и не в направлении абсолютного либерализма, так как на данный момент развитие в сторону либерализма дает свои сбои».
«Необходимо найти золотую середину, все должно быть по справедливости».
«России ближе социализм, но это не значит, что я его поддерживаю».
«В советское время не было такого безобразного расслоения на чудовищно богатых и выкинутых из нормальной жизни бедных граждан».
«Критиковали социализм – мол, у нас не получился, а капитализм у нас как раз классический: человек человеку волк». «Россия должна двигаться скорее к демократии».
(Из комментариев к опросу о пути развития России на сайте «SuperJob»).
Конечно, сайт «SuperJob» не отражает в полной мере настроений в стране – на нем бывают либо собственники, либо те, кто активно ищет работу, то есть люди, связанные с новой экономикой и новым мышлением. Это граждане и собственники – как минимум своих мозгов, знаний и трудовых ресурсов. Таких людей, к сожалению, в Россию меньшинство. У нас колоссальная тяга к государственной экономике – 60–70% населения всегда выступают за то, чтобы все, кроме мелких ларьков и мастерских, принадлежало государству. Большинство людей очень не любит предпринимательство – ни в обществе, ни в государстве. К тому же инициатива и предприимчивость не относятся к числу тех ценностей, которые поощряются и продвигаются нашим государством.
Общественная и политическая ситуация в России провоцирует радикальные идеи от низовой демократии – до «отнять и поделить». У нас одна из самых высоких в мире социальных дифференциаций: по официальным данным – 10% богатых и 10% беднейших, а по неофициальным – все 25% беднейших. И ситуация, при которой сельский учитель получает в лучшем случае пять–семь тысяч рублей, а при этом во время кризиса возникают новые олигархи – долларовые миллиардеры, не способствует росту доверия к бизнесу, тем более что наш российский бизнес инициирует коррупцию ничуть не меньше, чем наше бюрократическое государство.
«На националистические митинги выходят десятки тысяч, на либеральные – тысячи, а на левые «дни гнева», хорошо, если сотни, а то и десятки. КПРФ в последнее время набирает массовку на сайте с тем же названием».
(Из комментариев слушателей радио «Эхо Москвы»).
То, что мы видим в последнее время – события на Манежной, и то, что за ними последовало, – свидетельствует, что люди выходят протестовать не под либеральными и не под левыми, а под националистическими лозунгами. Не означает ли это, что мы видим крах и левой идеи, и либеральной? И не эволюционирует ли Россия постепенно в фашистское государство?
Наверное, это один из самых сложных и важных вопросов в современной России. Но прежде всего надо различать левых, выступающих с социалистических позиций демократии и интернационализма, и левых, которые выступают с державно-государственнических и националистических позиций и паразитируют на левой идее в экономике. К сожалению, в нашей стране таких вторых левых, соединяющих сталинизм, российский национализм и социальные идеи в экономической сфере, – большинство. Это прежде всего зюгановская КПРФ и ее сторонники.
Почему сложилась такая ситуация, почему державная идея, близкая к националистической, действительно так востребована? Первая причина – распад СССР и реформы, которые проводили под демократическими и либеральными лозунгами в 90-е годы и которые ударили по людям так, что образовалось огромное люмпенское болото и огромное количество молодых людей, которые не могут найти для себя места для самореализации. Эти люди уходят в национализм, где им дают простейшее решение: «если мне плохо, то виноват человек с другим типом внешности». Впрочем, это не только у нас, это очень распространенная международная тенденция. Вторая причина – унижение страны, что-то вроде ситуации после Первой мировой войны в Германии, так сказать, наш российский «Версальский синдром». И третья – что руководство страны средствами пропаганды поддерживает державную идею.