Верховный Суд Союза ССР 22 июля 1941 г. рассмотрел дело по обвинению Павлова Д.Г., Климовских В.Е., Григорьева А.Т. и Коробкова А.А.
Судебным следствием установлено, что:
а) бывший командующий Западным фронтом Павлов Д.Г. и бывший начальник штаба того же фронта Климовских В.Е. с начала военых действий немецко-фашистских войск против СССР проявили трусость, бездействие власти, отсутствие распорядительности, допустили развал управления войсками, сдачу оружия и складов противнику, самовольное оставление боевых позиций частями Западного фронта и этим дали врагу возможность прорвать фронт;
б) бывший начальник связи Западного фронта Григорьев А.Т., имея возможность к установлению бесперебойной связи штаба фронта с действующими частями и соединениями, проявил паникерство и преступное бездействие, не использовал радиосвязь, в результате чего с первых дней военных действий было нарушено управление войсками;
в) бывший командующий 4-й армией Западного фронта Коробков А.А. проявил трусость, малодушие и преступное бездействие, позорно бросил вверенные ему части, в результате чего армия была дезорганизована и понесла тяжелые потери.
Таким образом, Павлов Д.Г., Климовских В.Е., Григорьев А.Т. и Коробков А.А. нарушили военную присягу, обесчестили высокое звание воина Красной Армии, забыли свой долг перед Родиной, своей трусостью и паникерством, преступным бездействием, развалом управления войсками, сдачей оружия и складов противнику, допущением самовольного оставления боевых позиций частями нанесли серьезный ущерб войскам Западного фронта.
Верховным Судом Союза ССР Павлов Д.Г., Климовских В.Е., Григорьев А.Т. и Коробков А.А. лишены военных званий и приговорены к расстрелу.
Приговор приведен в исполнение.
Предупреждаю, что и впредь все нарушающие военную присягу, забывающие долг перед Родиной, порочащие высокое звание воина Красной Армии, все трусы и паникеры, самовольно оставляющие боевые позиции и сдающие оружие противнику без боя, будут беспощадно караться по всем строгостям законов военного времени, невзирая на лица.
Приказ объявить всему начсоставу от командира полка и выше.
Народный комиссар обороны СССР И. СТАЛИН [100]
Описание действий осужденных, предъявленных им в качестве обвинений, как и в любом официальном сообщении, каковым и является этот приказ, содержит слишком много обобщений в ущерб частностям. А что же это были за частности? Рассмотрим их внимательно.
Коль этих четырех человек, разных по званиям и должностям, судьба и закон поставили на «одну доску» с одинаковым для них трагическим результатом, следовательно, мера их вины рассматривалась судьями как примерно равная.
Но все же начнем рассмотрение по «принципу кают-компании»: от младшего по должности и званию к старшему.
1. Командующий 4-й армией генерал-майор Коробков А.А.
Находился на острие главного удара группировки агрессора. К началу Великой Отечественной войны его армия располагалась в районе Бреста. Судя по тому, что его начштаба Леонид Михайлович Сандалов, в отличие от своего начальника, закончил свою жизнь в возрасте 87 лет, в почете и уважении, став в годы войны, где командовал штабами армий и фронтов, генерал-полковником [101], у суда действительно были серьезные претензии к действиям именно Коробкова. И главное, ошибки, совершенные командармом-4, потянули за цепочку, которая привела к ГЛАВНОЙ из ошибок этого периода, совершенной Павловым и Климовских, после которой развал Западного фронта и срыв советского контрнаступления стали неминуемыми. Но сначала коротко о действиях, поставленных в вину следующему по должности осужденному.
2. Начальник связи Западного фронта генерал-майор Григорьев А.Т.
Коротко, потому что о его вине все и так сказано в вышеприведенном приказе и многократно нашло отражение не только в документальных исследованиях и мемуарной литературе, но и в художественных произведениях. Нужно только внимательнее читать: «Имея возможность к установлению бесперебойной связи штаба фронта с действующими частями и соединениями, проявил паникерство и преступное бездействие, не использовал радиосвязь, в результате чего с первых дней военных действий было нарушено управление войсками».
3. Командующий Западным фронтом Павлов Д.Г. и бывший начальник штаба того же фронта Климовских В.Е.
Совершили главную и роковую для всего «контрнаступательного варианта» ошибку: во второй половине дня 24 июня танковые дивизии 6-го мехкорпуса были перенацелены на юго-восток от Гродно, где вечером вступили в бой с соединениями 3-й танковой группы Гота, пытаясь остановить ее продвижение на Минском направлении.
Здесь необходимо подробно разобрать этот ключевой для всех событий этого периода эпизод. 6-й мехкорпус под командованием генерала-майора М.Г. Хацкилевича был практически ПОЛНОСТЬЮ укомплектованным по штатному расписанию «ударным кулаком» Западного фронта. На момент начала военных действий в нем находились 1021 танк, из них 14 «КВ» и 338 «Т-34». [102] Силища! В результате первого удара немцев 22 июня он НЕ ПОСТРАДАЛ. Во исполнение Директивы № 3 он сосредоточился 23 июня в районе Белостока и утром 24 июня рванулся к Сувалкам. Именно перенацеливание «ударного кулака» в конце того же дня почти на 180 градусов [102, 103, 104], вызванное эмоциями Павлова и Климовских по поводу прорыва немцев через боевые порядки 4-й армии к Минску, которые в приказе названы «трусостью», и привело к срыву контрнаступления на Сувалкинском направлении. Это, в свою очередь, привело к срыву ВСЕГО ОСНОВНОГО ВАРИАНТА вступления СССР в войну. Ведь для осуществления прорыва конно-механизированной группы Болдина (в состав которой входил корпус) к Сувалкам с плачевными для противника результатами и сил (танковые дивизии к моменту «разворота» имели потери до 20 – 26%, главным образом за счет легких танков, как докладывал командир 4-й танковой дивизии в штаб фронта, – танки «КВ» не всегда несли потери, даже от прямых попаданий бомб [102]), и боеприпасов с горючим хватило бы. Но перенацеливание и связанные с ним длительные марши отнюдь не по мирным дорогам начали быстро «съедать» корпус. То есть, сорвав выполнение важнейшей боевой задачи, Павлов и Климовских не могли рассчитывать и на выполнение своей, что и случилось в реальности. А «добила» корпус очередная ошибка, которая уже стала неотвратимой, после главной. Командующий Западным фронтом Д.Г. Павлов вечером 25 июня отдал командиру 6-го мехкорпуса распоряжение:
…Немедленно прервите бой и форсированным маршем, следуя ночью и днем, сосредоточьтесь Слоним. [105]
Это еще 100-километровый марш! Ветераны Западного фронта называют дорогу Волковыск – Слоним «дорогой смерти». В конце июня 1941 года район этого шоссе был завален брошенными танками, сгоревшими автомашинами, разбитыми пушками. В некоторых местах скопление техники было столь велико, что прямое и объездное движение на транспорте было невозможно. [102]
К 30 июня (дата снятия с должностей вышеуказанных осужденных руководителей) развал Западного фронта, а следовательно, срыв «контрнаступательного» варианта стал очевиден для советского руководства, которое и вынуждено было приступить к реализации резервного – «активная оборона». 3 июля 1941 года, после знаменитой речи И.В. Сталина, об этом узнали вся страна и мир.