— Такое положение вещей на современном телевидении — случайность или это намеренное зомбирование населения, с целью отвлечь его от проблем реальной жизни?
— И то и другое. И поощряется государством, и развивается само по себе. Это ком, но не белоснежный. Команду специально давать не надо. Здесь постарались вот эти самые продюсеры — люди темные, люди тьмы. Ну и люди денег, само собой. Деньги — это помет дьявола. Я согласен, что этот помет нужен, чтобы удобрять землю. Но не надо, как я говорил в одной из книг, превращать свою жизнь в хранилище помета дьявола. И этим продюсерам, как людям тьмы, очень хочется затемнять все вокруг. Гадить с экрана!.. Ведь нет лучшего способа для сатаны, чем гадить с экрана, который стоит в каждом доме.
— Михаил Николаевич, Вам не кажется, что анекдот умер вместе с Советским Союзом?
— Не-е-е-ет!.. Позвоните Якубовичу. Он каждый день мне звонит и рассказывает анекдоты. У меня такое ощущение, что он их каждый день и сочиняет. Ну, невероятное количество знает!.. Вот и сегодня мне звонил. Рассказывает: «У человечика все должно быть прекрасненько. И одежонка, и тельце, и душонка, и мыслишки...» (Смеется.) Ну, гениально!
Москва, октябрь 2010 г.
НИКОЛАЙ БУРЛЯЕВ
Бурляев Николай Петрович — российский актер и режиссер. Родился 3 августа 1946 г. в Москве. Лауреат премии Ленинского комсомола. Народный артист России. Член Патриаршего совета по культуре. Президент МКФ славянских и православных народов «Золотой витязь».
— Вы были активным сторонником принятия закона о передаче Церкви имущества религиозного назначения. Не кажется ли Вам, что этот закон породит злоупотребления внутри самой Церкви, связанные с передачей в аренду сторонним лицам вновь обретенной недвижимости?
— Я не сотрудник Русской православной церкви и говорить за наши церковные власти не могу. Я могу лишь выразить мое собственное мнение. Мнение Николая Бурляева. Я полностью поддерживаю этот закон. Считаю, что он справедливый. Ибо то, что было украдено, надо возвращать. В противном случае это усугубление греха того, кто украл. Ведь то, что у церкви было отнято имущество, ясно всем, даже детям. Хотя такая практика в истории человечества была. Когда Кромвель пришел к власти, первое, что он сделал, — это обезглавил монархов и ударил по религии. То же самое было и во Франции, когда к власти пришли революционеры. То же самое было и в России, но на совершенно другом уровне. По нашей Церкви ударили, как нигде в мире. О приказе Ленина уничтожить побольше духовенства и отнять у него все ценности прекрасно помнит история. И ведь отняли! И как с этим дальше было жить государству? Закрыть глаза на эти факты и считать, что все было нормально?.. В этом смысле возвращение Церкви ее ценностей — абсолютно правильный шаг нынешнего государства.
— Не очень понял, почему Вы отказываетесь отвечать за церковные власти, будучи членом Патриаршего совета по культуре...
— Я туда вхожу как артист и режиссер... Забавные у вас, журналистов, вопросы: как будет распоряжаться своей собственностью Церковь...
— ...потому что я считаю, что у современной Церкви есть более насущные проблемы. Да взять хотя бы позиции Православной церкви в России, которые теснят другие конфессии...
— Это ваше мнение. У меня мнение другое. Я вижу иное. Я вижу в Церкви за эти два десятилетия необыкновенный духовный подъем. И расцвет. Наша Церковь поднимает голову. Построены десятки тысяч храмов. Если раньше их было семь тысяч, то сейчас их уже десятки тысяч по всей России. В то время как в мире они закрываются. Католические, протестантские... Отдаются за бесценок под дискотеки. А у нас идет расцвет, люди идут в церковь, понимая, что это единственное спасение для человека. Как говорил Лермонтов: «Есть чувство правды в сердце человека». И вот это чувство правды, которое прессовали семьдесят лет, сейчас оживает. Причем оцерковление идет с самого детства. Уже дети приводят родителей в храмы. Так что процесс идет положительный, и дай бог, чтобы он так и шел дальше.
А как распорядится Церковь тем, что ей исторически принадлежит?.. Я думаю, что разумно. Поскольку у нас очень разумные иерархи, которых я знаю лично и много вижу. Патриарх — один из умнейших людей России. Я думаю, что правильно распорядятся. Я знаю и о беспокойстве тех, кто осуществляет этот процесс, тех, кому он поручен. Эти люди отдают себе отчет, что они не полностью готовы к принятию всех ценностей. Они это понимают. И поэтому дело государства, Церкви, музейных работников по-доброму, мирно договариваться о том, чтобы все было сохраненно. И этот процесс идет.
— Православная церковь возрождается, но возрождается куда более медленными темпами, чем тот же ислам на территории России. Условно говоря, празднование Ураза-байрама носит более резонансный характер, чем Пасха. Не согласны?
— Это вы так считаете! А я, например, не вижу этого мусульманского праздника...
— ...потому что Православная церковь замкнулась внутри себя, и самое яркое, чем она занимается — это организацией похорон бывших секретарей ЦК КПСС в храме Христа Спасителя... А ведь есть же, к примеру, проблема гей-парадов?
— Я не внутри Церкви... Я вне ее живу. Я думаю, что и гей-парадами Церковь тоже будет заниматься. Обязательно.
— Наркотики, растление и бездуховность молодежи... Где церковь-то, Николай Петрович?
— Церковь отвлекает молодежь от всего этого тем, что проводит более позитивную линию. В храмах. Через праздники культуры и письменности. Отчасти и через форум «Золотой витязь». Хотя мы, деятели культуры, и не в Церкви, но мы понимаем, что должны идти рука об руку с православием. Мы понимаем, что самое высокое, что было создано в отечественной культуре, было создано с опорой на православную веру. Все наши гении, оставившие о себе память в истории и культуре нашей страны, были людьми православными. Вот вы не вспомните ни одного великого атеиста, которого сейчас бы почитали наша история и общество. Потому что все они были верующими. От Ломоносова, Державина, Пушкина, Рахманинова — и дальше, дальше вплоть до Бондарчука и Тарковского... Именно благодаря вере в Бога им и удалось прославить Отечество.
А сейчас?.. Сейчас у нас общество такое, потому что его допустило государство... А Церковь не может впрямую влиять на то, что делает государство. К примеру, запрещать это растление. Но при этом Церковь все видит и понимает. И работа в этом плане идет. Но она не столь видимая и эффектная...
— ...как, скажем, 50-тысячные собрания мусульман в центре Москвы и Санкт-Петербурга...
— Не вижу я... Я там не был и не видел... Я вижу крестные ходы, где идут десятки тысяч, сотни тысяч православных... Их не видите вы, а я не вижу то, о чем вы мне говорите. Каждый видит то, что хочет видеть. Я вижу крестные ходы под Курском, где участвуют сотни тысяч людей. Вижу это и в других городах. А вы видите другое.
Да, у Церкви полно проблем. Но при чем здесь Православная церковь и молящиеся мусульмане-гастарбайтеры? Это дела государственного регулирования. И это регулирование чудовищное. Неправильное. И мы еще будем пожинать плоды такого регулирования... Но вы-то меня пытаете, как будто я человек Церкви. В Патриарший совет по культуре я вошел только что, было только первое собрание с моим участием. Я туда пришел как человек, пытающийся быть православным. Понимающий, что это и путь, и истина. Но я такой же грешный человек, как и вы. Я тоже делаю ошибки. И главное, повторяю, я не человек Церкви. Относитесь ко мне как к художнику. И запомните: я сейчас говорю не как член Патриаршего совета по культуре, а как актер, режиссер, продюсер Бурляев. Исключительно как деятель культуры.