Дело было так. Первым моим журналистским заданием в качестве слушателя магистратуры Высшей школы журналистики стало интервью для университетской газеты «Alma Mater» с директором департамента иностранных языков нашего вуза и профессором МГУ Галиной Китайгородской. Галина Ивановна, кто знает, человек прямой, твердый и в высказываниях эпатажный. Короче говоря, интервью получилось на славу. А в подзаголовок я вынес одну из фраз собеседницы: «Американцы невежественные и тупые люди». (Вуз, напомню, у нас был российско-американский, и там, кроме того, учились студенты из США.) На следующий день случился фурор. Газету рвали из рук, хоть до этого она неделями пылилась на подоконниках. Вашего покорного слугу вызвали в деканат, где в присутствии сокурсников устроили проработку. Бессмысленную, впрочем, так как, наученный все той же свободой 1990-х, я считал, что в журналистике в наше время можно все, назвал постыдное мероприятие «комсомольским собранием» и категорически отказался в чем-либо каяться. Идея типичной советской обструкции, я знал, шла сверху. Так что меня запросто могли и выгнать, поскольку курс наш был не платный, а экспериментальный бесплатный. Впрочем, добавлю объективности ради, что никаких оргвыводов не последовало. Более того, карьера моя стремительно пошла в гору, а университет я окончил с красным дипломом. Но, согласитесь, история говорящая. Ультралибералы не то что не брезговали советскими партийными методами перевоспитания идеологически заблудшей молодежи, но и слепо (да и бездарно) их копировали.
А напоследок в этой главе я хотел сказать вот еще что. Главным материальным следствием гибели СССР стала приватизация. Говорено, конечно, о ней переговорено, но еще раз услышать детали глобального грабежа, возведенного в государственную политику, из уст знающего человека не помешает. Рекомендую внимательно прочитать мою беседу с Владимиром Полевановым, который сменил Чубайса на посту руководителя Госкомимущества, очень ненадолго, впрочем, но успел и за это время понять, как варварски растаскивали советское имущество. Я уверен, что тайное соглашение Ельцина с США, которое он подписал, чтобы свергнуть Горбачева, прежде всего оговаривало право Вашингтона на распределение богатств Советского Союза. Пардон, демократической России. Стоила такая игра свеч со стороны янки? Как вы думаете?
ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ
Соловьев Владимир Рудольфович — ведущий телепрограммы «Поединок» на «России-1». Родился 20 октября 1963 г. в Москве. Кандидат экономических наук. В 1990-е преподавал в США, занимался бизнесом. Член президиума Российского еврейского конгресса.
— Когда после разрушения Советского Союза речь заходит о его последствиях, то нередко можно услышать, что в 1990-е годы было плохо исключительно по одной причине: потому что не было нефтедолларов. Согласны?
— Крик внесистемной оппозиции о том, как им было тяжело в 1990-е годы без нефтедолларов, которые есть сейчас, — это лукавство и вранье. Да, в 1990-е годы не было нефтедолларов, но были гигантские займы на Западе. Но их не распределяли, их воровали. Была создана, если вы помните, система ГКО, которая откачивала деньги. Куда это все шло?
Какая разница, за счет чего наполняется бюджет: за счет займов или за счет нефтедолларов? Важно, как он распределяется. А распределяли его в 1990-е годы хитро: мальчики, ставшие олигархами, получили от советской империи гигантские заводы, от классово близкого правительства получили кредитные средства, а потом еще и кинули его, уходя хитрыми схемами от выплат налогов... Есть один человек, которого Ходорковский должен винить во всех своих несчастьях, — это он сам. В 1990-е годы Ходорковский со товарищи могли вылепить из России любую страну: Англию, Лихтенштейн... Они ходили по России, как по буфету. И в результате вылепили мощного коррупционного монстра. Кто начал скупать на корню правоохранительные органы, управления КГБ, суды?..
И после этого они кричат о коррупции? А кто породил эту сумасшедшую коррупцию? Кто совращал?! Кто покупал судебные решения? У нас же судебные решения принимались в зависимости от того, какая нефтяная компания находилась в данной губернии. А теперь они, не покаявшись, делают вид, что они чистенькие?!
— Возможен пересмотр приватизации 1990-х?
— Очевидно, что в том виде, в котором бы этого хотели мы, реприватизация невозможна. Но очевидно также, что на вопрос о недрах рано или поздно должен быть дан ответ. Уже сейчас этот вопрос поднимает и КПРФ, и «Справедливая Россия»... Мы должны понимать, в каком виде существует наша с вами собственность на эти недра. То есть знать конкретно, какая часть из заработанных, скажем, на углеводородах денег идет нам; налоги — это другое, они имеют отношение лишь к хозяйственной деятельности. Пусть это будут тысячные доли копейки, но это очень важно, поскольку это декларируется в Конституции.
— Вы знакомы с Чубайсом? В чем причина его непотопляемости все 1990-е годы?
— Я много, но не часто, говорил с Чубайсом. Чубайс никогда ни в чем не виноват, Чубайсу можно все! И мы это с вами понимаем. Но на самом деле Чубайс виноват во многом, не во всем — не будем уподобляться Борису Николаевичу, — но думаю, что мера его вины велика. И в первую очередь перед демократически настроенной частью электората, которая очень верила Чубайсу, но в конце концов была им очень разочарована. Прежде всего я имею в виду его похороны СПС. Выяснилось, что все, что Чубайс делает успешно, — это только собственный пиар. Все остальное Чубайсу не удается. Ужасна его деятельность в РАО ЕЭС, когда там была создана более чем коррумпированная система, так, к сожалению, и не нашедшая своей юридической и судебной оценки.
Чубайс на все подобные упреки говорит: «Это издержки». А что он может говорить? Уверенный вид и произнесение всяких благоглупостей не делают еще, на мой взгляд, человека умным. В том виде, в котором в 1990-х годах были проведены залоговые аукционы — хотя формально они не имеют к Чубайсу вроде бы отношения, — вообще преступление. Чубайс, если угодно, во многом заложил политику, которую потом реализовывал Волошин: прагматичную, абсолютно недемократичную... Все же помнят, как Чубайс вызвал главных редакторов и объявил, что совещания с ними в Кремле теперь будут регулярными. Чубайс, по большому счету, в 1990-х годах реально закрыл свободу слова, оставив только свободу антикоммунистического слова. Ведь это же все было. Чубайс всегда был большевиком, который не понимал и не принимал демократию как таковую. Ваучеризация, сказки про две «Волги», ограбление народа, абсолютно безграмотная попытка внедрить основы тэтчеризма в российскую экономику с объяснением: «А кто бы мог сделать по-другому?»...
— Была ли в 1990-е полная свобода СМИ?
— Я думаю, что полной свободы вообще не бывает. Свободой часто называют отсутствие цензуры в СМИ. А тем, кто называет свободными 1990-е годы, я советую поговорить на эту тему с Прохановым. В «свободные» 1990-е у Проханова была закрыта газета (имеется в виду закрытая в 1993 году газета «День». — Прим. авт.). В «свободные» 1990-е состоялась последняя попытка судилища над Валерией Ильиничной Новодворской. В свободные 1990-е, во времена Ельцина! «Свободные» 1990-е годы характеризовались тем, что ты можешь быть сколь угодно свободен в антикоммунизме и демократическая общественность принимала это на «ура»; главное было быть антикоммунистом — остальное прощалось. Сейчас в разные периоды стрелки свободы качаются по-разному. Конечно, свобода как таковая определяется не только отсутствием или наличием цензуры: если у издания нет денег, а его поддерживает районная или городская администрация, насколько оно может быть свободным? Если у вас рекламодатель — крупная автомобильная компания, вы сможете написать правду об их автомобилях? Если у вас редактор — самодур, которому то нравится, а это не нравится, вы сможете говорить то, что реально нравится вам? Нет, конечно, вас завтра же уволят.