— В советское время ЦСКА был безоговорочным лидером чемпионатов СССР, костяком сборной, а в 1990-е его доминанта сдулась. Или дутым был весь советский хоккей?
— ЦСКА — величайшее имя в мировом хоккее. Это — как «Барселона» в футболе, «Нью-Йорк Ян-киз» в бейсболе, «Монреаль Канадиенс» в том же хоккее. Я, как воспитанник ЦСКА с десятилетнего возраста, могу сказать, что у клуба было возможностей собирать в регионах талантливых ребят столько же, сколько у «Динамо», «Спартака», у «Крыльев Советов»... Никакого изначального перегиба в сторону ЦСКА не было. Возьмите, к примеру, мое поколение в 1980-е годы: Ларионов, Макаров, Касатонов! Они же пришли в клуб совсем молодыми ребятами! Неизвестно, как сложилась бы их судьба, если бы не ЦСКА; да и в ЦСКА поначалу было непонятно: будут ли они играть или нет. Тот же Быков, Хомутов... Изначально они были никому не известны, это не какие-то мегазвезды, которых купили за сумасшедшие деньги и собрали в одну команду, как делает сегодня «Челси». У нас умели превращать обычных пацанов в игроков очень серьезного уровня; третьи пятерки ЦСКА были по мастерству такими же, как первые пятерки, выступающие в майках «Динамо» или «Крыльев Советов». Мы попросту тренировались больше всех; наши амбиции были больше, чем у других, поскольку мы следовали лидерским традициям ЦСКА. И, я думаю, ничего плохого в этом нет. Тринадцать лет подряд, которые я играл в ЦСКА, мы становились чемпионами страны! Конечно, это достижение сегодня никто уже повторить не сможет.
А что стало потом в России? У кого больше денег — у того лучше команда! Правильно ли это? По-моему, это куда больший перегиб, чем спортивно заслуженное доминирование ЦСКА в советское время. Кроме того, подобный перекос неизбежно меняет психологию игрока. Все знают, кто сколько получает, и зачастую тем, кто меньше получает, не с руки обыгрывать тех, кто получает больше; ведь если ты и так обыгрываешь тех, кто получает больше, — ты все равно будешь получать меньше.
— Пишут, что Вы как-то выразили сожаление, что согласились в свое время возглавить Госкомспорт в ущерб тренерской карьере, что быстро поседели, начав руководить спортом России, после того, что там произошло в 1990-е годы. Что правда, а что нет?
— Я поседел, потому что пахал как проклятый. Мне с моими товарищами пришлось буквально из руин поднимать систему управления отечественным спортом. Конечно, была поддержка президента Путина, но задачи перед нами стояли немыслимые... Посмотрите, что было со спортом в 2002 году, когда президент пригласил меня на эту должность, и в каких условиях работает отечественный спорт сегодня. И в каких условиях нам приходилось работать. 60 миллионов рублей выделялось на весь спорт в стране! Тут поседеешь...
— Вернемся к хоккею. С крушением СССР рухнул и отечественный хоккей, как ни крути. Остается только вспоминать. Какой из сыгранных матчей Вам больше всего запомнился?
— Сложно сказать. Я сыграл 1800 с лишним матчей, провел 23 профессиональных сезона, имею 73 титула как командный игрок. Я благодарен судьбе, тренерам, партнерам, что мне удалось всего этого добиться. Каждая из этих 1800 игр — колоссальный труд, это — пот, кровь, самоотдача, патриотизм, все что угодно! Сложно также сказать, какой из 320 голов, которые я забил, самый для меня знаковый. Любому человеку, много времени проведшему в спорте, такой выбор будет сложно сделать.
В Ванкувере во время Олимпийских игр состоится церемония открытия символического клуба «Три короны», члены которого — обладатели трех главных хоккейных титулов одновременно: чемпион мира, олимпийский чемпион и обладатель Кубка Стэнли. Таких хоккеистов — только 22 человека за всю историю хоккея, и ваш покорный слуга — один из них. На чемпионате мира в Квебеке объявляли символическую шестерку лучших хоккеистов за сто лет, составленную международными спортивными спё-циалистами; в нее вошли Третьяк, Харламов, Макаров и я, а также Уэйн Гретцки и Берье Сальминг — то есть четверо россиян из шести! Родоначальники хоккея — канадцы, а от них только один Гретцки! Представляете, какой бы был шум, если бы такие пропорции были в баскетболе или футболе... А для хоккея это вроде бы и нормально — никто не удивляется.
...Особо запомнились первая в моей биографии победа в Праге, когда мы выиграли у непобедимой прежде дома команды Чехословакии (нам надо было выиграть с разницей в две шайбы, мы победили 3:1); первая олимпийская победа в Сараево; мой последний матч в команде «Детройт Ред Уингз» в составе русской пятерки... Тогда после аварии Володю Константинова и Сергея Мнацаканова привезли на матч на инвалидных каталках, и мы играли для них. Конечно, такого не забыть!
— Можно сравнить пятерки Харламова и Ларионова?
— Я не хочу сравнивать, мне никогда не нравились сравнения. По величию хоккеисты были, наверное, одинаковы, а время было разное. Могу сказать про нашу пятерку. Мы играли, творили... мы были молодыми, но на нас возлагалась колоссальная ответственность — нам чуть больше двадцати, а мы уже были ведущей пятеркой сборной страны и ЦСКА. Это был период, если можно так сказать, творческого вдохновения с серьезными спортивными результатами. Мы не проиграли в тот период практически ничего! Знаете, какой кайф мы получали, играя вместе!.. Заканчивая свою карьеру, как я уже говорил, я играл в русской пятерке в США, в Детройте. Мы смогли буквально перевернуть сознание американцев и канадцев, произвели фурор, выиграв подряд два Кубка Стэнли. Так что все мои победы мне дороги по-разному.
— Хоккейное противостояние ведь раньше нередко несло под собой и политическую подоплеку.
— Да. В Канаде была «политика». И главным «политическим моментом» до сих пор остается гол Хендерсона Третьяку во время суперсерии СССР— Канада в 1972 году...
— По этому поводу был даже выпущен канадский доллар с изображением этого гола.
— Да. Олимпиада в Лейк-Плэсиде, где американцы выиграли у нашей команды, считается главным политико-спортивным событием за сто лет в Америке. Противостояние со сборной Чехословакии — тоже «политика»: выходили лучшие на лучших — чехи же были одними из сильнейших игроков в мире в то время. Никогда не забуду, как в 1998 году меня пригласили на матч чемпионского состава олимпийской сборной Чехословакии и сборной мира. Это совпало с очередной годовщиной вторжения советских танков в Прагу. Вылетая в чешскую столицу, я, признаюсь, волновался, поскольку был единственным приглашенным туда советским хоккеистом, но увидел абсолютно дружеское к себе отношение. Более того, когда я вышел на арену, на которой отыграл два чемпионата мира, стадион встал и долго аплодировал. С одной стороны, политика была важным моментом, а с другой... люди-то запомнили прежде всего яркие впечатления именно от соревнований. В этом смысле спорт как объединяющий народы фактор очень важен. О том, что мы, россияне, завоевали и Европу, и Северную Америку, свидетельствует и тот факт, что меня ввели во Всемирный зал хоккейной славы в Торонто.
Москва, декабрь 2009 г.
ВЛАДИСЛАВ ТРЕТЬЯК
Третьяк Владислав Александрович — президент Федерации хоккея РФ, депутат Госдумы. Родился 25 апреля 1952 г. в Московской области. Чемпион мира 1969,1970,1971, 1973 - 1975, 1978 - 1983 гг.; олимпийский чемпион 1972,1976,1984 гг.; 12-кратный чемпион СССР; лучший хоккеист XX века.