Что предложил Путин вместо олигархии? Фигура олигарха разделялась на несколько составляющих: экономическая роль олигархов была передана магнатам (это олигархи, чьи полномочия ограничены чисто экономической сферой — см. список членов правления РСПП); политическая роль олигархов была делегирована Администрации президента (Волошин, Сурков, Сечин, Медведев); медиакратическая роль олигархов была делегирована чистым медиакратам (Лесин, позже Кулистиков, Эрнст, Добродеев). Экспертные функции олигархов переданы экспертному сообществу (Павловский, Марков, Никонов, экспертные советы при АП и телеканалах). Силовики были предоставлены самим себе. Особенно это было явно в период, когда Совбез возглавлял Сергей Иванов — якобы «новый расцвет спецслужб» был не чем иным, как выводом их из-под опеки олигархов.
Расщепив функции олигархов, Путин создал 5 дискретных «департаментов политической воли»: АП, экономические магнаты, медиакраты, силовики, эксперты. Все они в теории должны были замыкаться на Президенте, минуя посредников, которые обязательно постарались бы вносить свои собственные интересы.
С приходом Путина изменились и отношения Москвы с территориями России и странами СНГ, которые стали развиваться по формуле «просвещенной геополитики». Последовательная и логичная геополитика требовала бы от него укрепления единства России, активизации интеграционных процессов в СНГ, развертывания смелых инициатив в создании стратегических, политических и экономических блоков с Европой и Азией. Однако Путин реализует лишь отдельные элементы этого евразийского геополитического сценария, свидетельством чего стало: жесткое противодействие распаду России в Дагестане и Чечне, умаление значения Совета Федерации как регионального лобби, введение системы федеральных округов. Создание ЕврАзЭС, подписание договора о Коллективной безопасности со странами СНГ. Сюда же можно отнести дипломатическое сближение с Евросоюзом, активизацию отношений со странами Азии — Китаем, Северной Кореей, Японией, Ираном, Индией.
Все эти шаги были направлены на усиление евразийской геополитики — проводимой, однако, с определенными колебаниями. В принципе, именно активная внешняя политика, призванная усилить стратегический статус России в сочетании с внутрироссийским патриотизмом, и должна компенсировать — с точки зрения популизма — непопулярность либеральных реформ в экономике. С самого начала Путин стал последовательно, хотя и осторожно, двигаться в этом направлении.
В отношении территориального устройства России Путин начал настоящую революцию. Ее смысл состоит в том, чтобы максимально ограничить геополитическую самостоятельность регионов, лишить субъекты федерации даже намеков на суверенность и государственность. В этом состоит другая (внутриполитическая) сторона патриотизма Путина, стратегия его внутренней геополитики. Сразу после прихода к власти Путин вводит федеральные округа для прямого стратегического контроля над губернаторами и реформирует Совет Федерации с тем, чтобы лишить представителей регионов полноценного политического представительства с большими политическими и законодательными полномочиями. Организация Госсовета параллельно Совету Федерации перевела статус глав субъектов от политического к совещательному.
Сбой произошел в результате событий 11 сентября 2001 года. США предложили России почти в ультимативной форме тест на лояльность, ответить на который в строгом евразийском ключе Путин не решился. Его евразийство ослабло, результатом чего стали американские военные базы в странах СНГ и Грузии, осложнения в отношениях с Лукашенко и т. д. Советник Путина Сергей Ястржембский в тот момент прямо выступил против евразийства. Все это существенно ослабило цельность и убедительность изначальной формулы Путина, умалило патриотический потенциал его политического статуса.
В этот же момент поступило прямое предложение Глеба Павловского перейти от «путинского большинства» к «правому большинству». Вскоре после 11 сентября 2001-го им было организовано проведение «Гражданского форума», что, по сути, было откатом к ельцинской политологической модели. Катастрофы не произошло, но баланс был существенно смещен. Формула Путина предполагала безусловное евразийство и просвещенный национализм во внутренней и внешней политике как компенсацию либерализма в экономике. При сдвиге в сторону западничества строгость формулы нарушилась. Путин под воздействием обстоятельств отступил от самого себя в этой части формулы. Следствием чего стало начало колебаний настроений масс с тенденцией к снижению рейтинга Путина; пробуксовывание централизации; малая эффективность, централизованность и организованность «департаментов политической воли»; слабая результативность полпредов и, как следствие, начало нового этапа региональных интриг со стороны глав субъектов федерации, почувствовавших слабину центра.
В результате всего этого произошло смещение баланса от центра стабильности. Формула Путина (либерализм + патриотизм), оставаясь в сущности прежней, была в значительной степени ослаблена умалением национальной составляющей. Это проявилось в убывании евразийского потенциала внешней политики (перекос в сторону Запада, податливость давлению США, снижение темпов интеграции СНГ); в относительном потворстве новой волне фрондерства со стороны некоторых национальных лидеров; в отсутствии у процесса укрепления вертикали власти соответствующего политического оформления (дело кончается простым иллегитимным вмешательством в выборный процесс без соответствующего политико-пропагандистского сопровождения); в отсутствии внятной и последовательной патриотической идеологии в СМИ, образовании, культуре (предпринимаемые здесь шаги вполне хаотичны, спонтанны и случайны, в каком-то смысле халтурны). При этом в либеральной составляющей последовательность сохранилась: экономикой заведуют ультралибералы Герман Греф и Андрей Илларионов, принят Земельный кодекс, продавлена реструктуризация РАО «ЕЭС» по формуле Чубайса и т. д.
Все это сказывается на нескольких уровнях. В итоге на тот момент можно было четко констатировать: начало колебаний настроений масс с тенденцией к снижению рейтинга Президента Путина, пробуксовывание централизации, малая эффективность, централизованность и организованность «департаментов политической воли»; слабая результативность полпредов и, как следствие, начало нового этапа региональных интриг со стороны глав субъектов федерации, почувствовавших слабину центра; тупиковость политической эволюции «Единой России», вынужденной следовать за линией Президента, которая сама отступает от изначальной ясности (ослабление национальной составляющей, противоречивость западнического курса).
В целом основные параметры формулы Путина сохранены и отступление от устойчивого состояния этой формулы, связанное с либеральной имитацией последующих четырех лет, пока некритично. Но если речь идет не о вынужденном колебании, а о тренде, о «тяжелой тенденции», то в ближайшем будущем процесс может приблизиться к фазе, критической для парламентских и президентских выборов.