Book.

Подобное бывает. Но чаще в случае, если лицо ангажировано международными структурами. Однако наш анализ текста — нюансов, интонации, стиля, чередования тем — показывает, что лицо, которое давало интервью, никак не является мелким и мотивировано не ангажементом любого рода (международным или внутрироссийским), а серьезными обстоятельствами того толка, который нас и интересует. То есть мы можем утверждать, что данный миф, предъявленный от данного лица данным образом, — часть интересующих нас элитных игр. Скажем так, один из ходов в элитной игре.

Наше утверждение базируется на достаточно тонкой аналитике текстов. Подробное описание этой аналитики и доказательность корректности использованных нами приемов превратили бы книгу в «энциклопедию прикладной герменевтики». А это никоим образом не входит в нашу задачу.

Впрочем, помимо косвенных признаков, получаемых с помощью герменевтики текста, есть и признаки иного рода. В России нельзя дать интервью журналисту таким образом, чтобы вскоре узкий круг экспертов не обсуждал мотивы и авторство. Кто-то это наблюдал, кто-то с кем-то когда-то почему-то чем-то делился. В итоге возникают волны, аналогичные тем, которые порождает камень, брошенный в озерную гладь. Находясь в сообществе, ты просто не можешь не испытывать воздействия таких волн. Они, конечно, не сокрушают тебя. Но слегка покачивают твою утлую аналитическую лодочку, находящуюся достаточно далеко от эпицентра событий.

Большинство принимающих эти волны российских экспертов сразу же берет быка за рога и начинает бойко говорить о том, кто, как, что и почему «разыгрывает». Мы же никогда этого не делаем. Почему не делаем? Прочитайте еще раз ту часть работы, в которой я излагаю моральный кодекс аналитика элиты, являющийся одновременно и частью метода.

Нам важно, что по сумме прямых и косвенных признаков мы можем высказать гипотезу относительно того, кто дает интервью в данном конкретном случае. Высказав же гипотезу на узком мозговом штурме и доказав ее, мы никогда не будем предъявлять читателю предельной конкретики. Потому что это противоречит этике. И ничего не добавляет к анализируемому нами явлению. Мы только скажем, что это лицо с очень серьезными возможностями, чурающееся дешевых ангажементов, играющее только в серьезные политические игры. И что можно более или менее установить спектр интересующих лицо игр. Игра вокруг «Альфы» — одна из них.

Сказанное никоим образом не означает, что лицо выдает исключительно ложную информацию по поводу «Альфы». Оно выдает только ту информацию, которая нужна лицу для его большой элитной игры. Если бы «Альфа» не входила в поле игровых интересов, она могла бы исполнять любые «па» на сколь угодно криминальном поприще. А лицо при этом не только не давало бы интервью (не вполне комфортная ситуация для любого закрытого элитного игрока), но и вообще не интересовалось бы «Альфой».

Вообще же дача интервью, пусть и на условиях анонимности, — не вполне тривиальная затея для спецслужбиста с высоким профессиональным статусом. И такая констатация для нас тоже часть метода. Если дается интервью, а не заказывается кому-то — значит, очень нужно добиться какого-то результата. Если же лицо чуждо мелких ангажементов, значит, ему очень нужен какой-то крупный игровой результат. Может быть, при подробном разборе темы мы узнаем что-нибудь дополнительно. А пока просто разовьем предложенный читателю аналитический иероглиф (рис. 57).

Рис. 57

Прошло четыре года, и «Альфа» была атакована по-другому. Какое право мы имеем увязывать те атаки и новые неприятности данной корпорации? В сущности, никакого. И в любом случае нет и не может быть места для непосредственных коннотаций. Если что-то с чем-то как-то и связано, то лишь опосредованно. Кто-то заинтересован «Альфой» на уровне международной элитной игры (смотри описанное выше). Кто-то негодует по поводу злоупотреблений (к какому из российских олигархов нельзя справедливо предъявить подобных претензий?). Кто-то играет в какие-то частные российские игры и ведать не ведает, что есть игры международные. Только в этом смысле вообще и можно рассматривать те суперпозиции, без которых аналитика элитной игры невозможна.

Но в каких-то — может быть, очень узких и даже исчезающее малых — зонах несколько уровней мотивов может кем-то и как-то быть сопряжено. Тот, кто ведет крупную элитную игру, всегда учитывает реальную расстановку сил. Реальные интересы, позиции, характер союзов и противостояний. И лишь на основе такого учета может быть построена реальная кумулятивная схема. В рамках которой все начнет питать друг друга и частные недовольства превратятся в снежный ком нарастающих претензий, выдвигаемых зачастую слабо связанными друг с другом акторами.

Однако вернемся в 2006 год, и конкретно — к событиям, разворачивающимся в окрестности отставки Устинова. Попытаемся объективно оценить, есть ли в этих событиях интересующая нас элитная нюансировка.

25 апреля 2006 года газета «Деловой Вторник» сообщает, что член Комитета Госдумы по безопасности Н.Леонов обратился к Н. Патрушеву и С.Лебедеву с просьбой предоставить информацию о возможном сотрудничестве «Альфа-групп» с пиар-агентством Kreab, возглавляемым экс-премьером Швеции К.Бильдом (Бильд поддерживает тесные отношения с Советом по внешним сношениям США) и британским детективным агентством Dilligens, основанным бывшим агентом MI-6 Н.Деем. (В 2004 году два сотрудника Dilligens были задержаны в Эстонии по подозрению в слежке за Фрадковым.)

11 мая «Комсомольская правда» пишет о прошедшем в Москве митинге представителей Международного союза общественных объединений ветеранов Вооруженных Сил и правоохранительных органов против избрания М.Фридмана в состав Общественной Палаты (Фридман был избран в эту структуру от Союза семей военнослужащих). И добавляет, что подобные акции в апреле прошли в Пскове, Великом Новгороде, Волгограде, Барнауле, Саратове и что их участники собрали подписи под призывом не допустить использования ветеранских организаций в качестве «прикрытия» олигархов.

На следующий день — 12 мая 2006 года — происходят скандальные отставки в ФСБ, ФТС, МВД, московской прокуратуре и представления на увольнение сенаторов. Как мы помним, эти отставки предшествовали отставке Устинова. И по ряду выявленных обстоятельств могут быть сопрягаемы с отставкой Генерального прокурора.

23 мая «Ведомости» сообщают, что Арбитражный суд в Цюрихе отказал фонду IPOC в притязаниях на 19,4 % акций «Мегафона», которые летом 2003 года приобрела «Альфа-групп».

Фонд IPOC всеми квалифицированными экспертами однозначно оценивается как структура, близкая к министру связи РФ Л.Рейману. Утверждение, согласно которому структура является близкой, никоим образом не означает никаких демонизаций высокого государственного чиновника, каковым является Л.Рейман. В этом смысле гипотеза о близости Реймана к фонду IPOC никак не менее респектабельна, чем близость вице-президента Р.Чейни к компании «Хэллибертон». Любой министр в стране с экономикой рыночного типа будет опираться на какие-то частные предприятия. Опираться не значит лоббировать. Да и лоббирование лоббированию рознь. Помимо всего, что только что оговорено, мы много раз предупреждали, что нас просто не интересует коммерческая подоплека, если она не идентифицирует определенной элитной игры. Если бы игры не было, то мы, получив любые данные о коммерческой подоплеке, пожали бы просто плечами и сказали бы: «Ну, и что?»